Группа Фале - Дед Скрипун

Женщина, отдыхающая из пансионата. Ее-то и обнаружили. Ухажер, из того же дома отдыха нашел. Решил проследить, не крутит ли она с кем-нибудь еще, кроме него хвостом, больно уж подозрительно быстро она убежала на берег, а ведь солидный главный инженер авиационного завода, имел на нее самые серьезные виды, даже колечко купил, предложение делать собрался. Ну как тут не поинтересоваться?

Мальчик шести лет. Откуда он тут ночью, на берегу моря? Кто такой? Откуда? Ориентировок никаких пока нет. Никто в розыск не подавал. Лежит, и голубыми глазами, в звездное небо смотрит. Жутко. Смерть ребенка — это всегда жутко.

Три трупа. Три тела без следов насилия. Лежат в пене прибоя, рядком, словно их специально так положили. Мужчина, ребенок и женщина. У взрослых рты открыты, словно орали друг на друга.

Вот и стоит сейчас полковник Селиверстов, смотрит на опергруппу и не знает, что сказать. Открыть дело по убийству? Какое, может быть, убийство если на телах нет ни одной раны. Массовое самоубийство? Ну под это, с большой натяжкой, бабу с мужиком можно привязать. Несчастная любовь там, или еще какие дела, но ребенок-то тут причем?

Отравление? Может быть, но чем? В столовой огурцов объелись? Так все они в разных местах столовались. Может в морской воде что? Пробы в лабораторию, конечно, уже отправили, но в такое Селиверстов не верил. Не было других обращений, на плохое самочувствие ни в поликлинике, ни к санаторскому фельдшеру, не могут только трое заразиться. Сезон сейчас, море кишит отдыхающими, как ручей с идущей на нерест форелью.

— Значит так… Все мне о них на стол, срок сутки. — Кивнул полковник на трупы. — К концу дня жду результат. Все, от того, что на завтрак ели, до того спали они в трусах, или голыми предпочитали. Мальченку во всесоюзный розыск, и местных бичей потрясите, может кто с перепоя потерял, с них станется. — Он обернулся.

По прибою к месту преступления шел мужчина, кошачьей наружности, с фотоаппаратом на груди, в спортивном костюме, и в клетчатой кепке. Пригнувшись под ленту ограждения, он подошел ближе, и мило улыбнувшись Селиверстову, поклонился.

— Разрешите представиться. Кузьма Нафаноилович Мурлыков, репортер столичной газеты «Вам и не снилось». Как не слышали? Зря товарищ генерал, очень даже зря. Очень увлекательная газета. Очень, очень, настоятельно советую подписаться.

— Я не генерал. — Почему-то смутился Селиверстов, хотя раньше за собой, такого не замечал, но быстро взял себя в руки и рявкнул. — Вы кто такой?! Кто разрешил?! Немедленно покиньте место преступления!

— Ну что вы, право слово, так разволновались? — Нисколько не смутился странный тип. — С таким сердцем нельзя волноваться, уважаемый. Так и до инфаркта не далеко, а вам еще сыну карьеру делать. Как там кстати Санечка, все у него хорошо в управлении? Скоро майора дадут? А на счет генерала, это вы зря… Слушок у нас в редакции прошел, что после этого дела, на повышение пойдете, со всеми вытекающими. Орденок там, премия и звание. Вы давно уже это все заслужили.

— Откуда это вам известно? И в столице? И вообще, как вы узнали о преступлении, когда я сам об этом узнал полчаса назад? Кто вы такой в конце концов? Немедленно отвечайте! — Вспылил будущий генерал.

— Экий вы тугодум. Я же назвал себя. Мурлыков я, репортер. Что же до источников информации, то не обессудьте, не в моих правилах сдавать агентов. А у вас на этот счет как? Бывало, что сдавали? — Сощурился Незнакомец. — Вижу, бывало. — Кивнул он. — Ну да ничего, понимаю. Издержки карьерой лестницы. — Он улыбнулся. — Кстати могу помочь. Ребенок этот пропал три дня назад, в городе Сухочкове. Мамка его не ищет, пьет с горя. У мальчонки белокровье, жить немного оставалось. Его в поликлинику повезли, а он по дороге возьми да пропади. Как в воду канул. Антошкой зовут. Он, кстати, жив еще.

— Как жив. — Чуть не подпрыгнул полковник.

— Да так, сами посмотрите, вон дышит. — Котообразный тип, присел около ребенка, и взял того за руку. — И пульс есть. Слабенький правда.

— Его же медик осматривал? — Скосился с нескрываемой злобой, в сторону стоящей неподалеку скорой Селиверстов.

— Бывают и у них проколы. — Пожал плечами репортер. — Особенно если конец смены, а в холодильнике бутылка водки, и очень хочется выпить.

— Бегом сюда. — Махнул в сторону скорой полковник. — Пацаненка немедленно в больницу! Бегом. Ответите у меня, за разгильдяйство, неучи.

— Ну вот, опять вы волнуетесь. — Вздохнул Странный репортер. — Так, ваш сынок, никогда не дослужится до полковника.

— Какое вам дело до моего сына?! — Рявкнул Селиверстов, но тут же сбавил обороты. Стоящий рядом с ним мужчина совсем не прост. Слишком много знает. Может проверка сверху? Давно не было… Надо быть полюбезнее. Не просто так он о повышении говорит. — Может еще что-нибудь знаете? — Уже более любезно спросил полковник.

— Увы. На мальчике мои знания закончились. Я с вашего позволения пофотографирую тут. Обещаю, что мешать не стану…

* * *

— Странная история. Два урода не поделили уже умирающее тело. Такого на моей памяти еще не происходило. Два трупа, и как следствие, две скрывающиеся от правосудия души, и еще одна забившаяся в ужасе, прячущаяся на задворках тела пацана. Что же там такое произошло? Надо туда ехать. — Сидящий на переднем сидении лимузина писатель задумался, поправив на плече красную ленту свидетеля, и повернулся к Вернерре с Игорем. — Как вам свадебное путешествие на берегу теплого моря? Не хотите на солнышке погреться?

— С удовольствием. — Кивнули оба. — Куда вы, туда и мы. Свадьбу быстренько отгуляем и в путь.

— Хорошо, тогда заказываю вам билеты, и места в пансионате. — Кивнул Фале. — Постараюсь сильно не нагружать заданиями. — Он улыбнулся. Кстати, подъезжаем к ЗАГСу. Кто хоть свидетельница у вас? Что за тайны Мадридского двора?

— Никакой тайны. Подруга моя, Вероника. — Вернерра поправила фату. — В последний момент приехала, не знала удастся ли вырваться, у нее проблемы какие-то дома, но она не говорит.

— Не нервничай. — Улыбнулся профессор. — Все будет хорошо, кстати приехали уже. ЗАГС.

Их встречали Гоо и Чирнелло, вырядившиеся в черные костюмы, и выглядевшие очень торжественно. Подскочивший к лимузину кот, распахнул перед молодыми дверь автомобиля.

— Все готовы. Дама, что у вас клятвы принимать будет, ждет, оркестр ждет, родители ждут… Короче, все в ожидании, только свидетельницы нет. Не приехала еще.

Фале грозно, с вопросом в глазах, взглянул на ворону.

— А чего я? Я пятнадцать минут назад узнал кто она такая вообще.