Рукопись, найденная в Выдропужске - Анна Викторовна Дашевская

– Хорошо, спасибо, Артур Давидович. У вас… новости есть?

– Пока не появилось, что само по себе является хорошей новость, – хохотнул он. – Всё, спокойной ночи! Удачной тебе дороги и скорого возвращения.

Звонок в дверь раздался через полчаса.

Читать у меня больше не получалось, Мысли всё время соскальзывали с елизаветинского барокко на свежие новости, так что я отправилась на кухню и включила чайник. Вот как раз в тот момент, когда чай заварился, чашки были наполнены, порезан лимон, и свежесваренное клубничное варенье блеснуло в вазочке, тут-то и позвонили.

Появившаяся в дверях своей спальни Ядвига Феликсовна вопросительно подняла брови, я в ответ только руками развела.

На пороге стоял обещанный Лёлик, смотрел печально, держал на ладошке ключи от «Тойоты». Я их сцапала и сказала:

– Спасибо, что привёз. Извини, войти не приглашаю, мне завтра вставать рано, так что я уже на полпути к кровати.

– Ага, – и Лёлик как-то одним движением ввинтился в прихожую, закрыл входную дверь, да ещё и спиной к ней привалился. – Минутку подожди, пожалуйста, дай сказать.

– Говори, – я сложила руки на груди.

– Давай я с тобой поеду, ну мало ли что?

– У тебя своё задание, – покачала я головой. – На тебе переписка с епархиальным архивом, и это правда очень важно. Вполне возможно, что интересующие нас документы хранятся именно там.

– Переписываться в наше время можно откуда угодно, хоть из Тимбукту, хоть из деревни Гадюкино. А вот если к ним придётся поехать, так из Торжка-то куда ближе, чем из Москвы.

Всё сказанное им было истинной правдой, но… Я не могу сказать давнему другу и напарнику, что не доверяю ему, это полностью всё разрушит. А если я ошибаюсь?

А если нет?

– Переписываться можно, конечно, откуда угодно, – согласилась я. – А в магазине Марину оставим? Или Виолетту?

Лёлик ухмыльнулся и потёр нос.

– Ну да, тут не поспоришь.

– А Артур Давидович, я полагаю, будет какое-то время занят другими проблемами, а не мелкими заказами. И даже не крупными.

– И это верно. Так что, поедешь одна?

– Поеду одна.

– Тогда так… Если что, сразу позвони, ладно? Я тут же прыгну в машину и приеду. Договорились?

На мой кивок Лёлик расцвёл, клюнул меня в щёку и умчался.

Захлопнув за ним дверь, я потёрла щёку и поползла пить остывший чай. Было мне невыносимо стыдно…

***

Когда чай закончился, а тётушка ушла к себе, я вернулась к кровати и книге и стала читать дальше. И вот где-то на двух третях повествования наткнулась на очень интересное утверждение: якобы для нескольких спроектированных, но так и не построенных особняков, Чевакинских разработал ещё и мебель

Мебель?

Я отложила книгу и задумалась. Что Фёдор Шехтель проектировал мебель для особняка Рябушинского, для дома Дерожинской, для МХТ, в конце концов – да, действительно. Но это всё-таки начало двадцатого века, да и талант Шехтеля значительно более… синтетический. Разносторонний. Разноплановый.

А вот Чевакинский, если судить по всем изученным сведениям, шёл вперёд чётко по линейке. Чёрт, как же мало я знаю об архитектуре! Надо спросить специалиста… Тут я посмотрела на часы и охнула: какие тут звонки специалистам? Половина первого ночи, все добрые люди спят давно!

Н-да, половина первого, а я собиралась в семь выехать! Так-то, конечно, никто меня не гонит, могу и до полудня дотянуть, но есть разница, приехать в Торжок в три часа дня или в одиннадцать утра. Во втором случае можно и одним днём обойтись, переночевать в Торжке, а утром домой.

Ну всё равно уже, назад время не отмотаешь, как получится.

Позвоню с дороги одной из дам – специалистов по елизаветинскому барокко, спрошу про мебель. Надо только не забыть гарнитуру к телефону взять. Потратив ещё полчаса на поиски гарнитуры, я легла уже в совершеннейшем раздрае, и долго ворочалась, думая о сегодняшних событиях.

Как же это так получилось, что все, с кем я работаю, повернулись вдруг совсем другой стороной? Словно маски сбросили. А под ними – ещё маска, одной стороной смеющаяся, другой плачущая. Так сказать, «Одним смеясь, другим кручинясь оком, Грустя на свадьбе, веселясь над гробом…» 15)

________

15) «Гамлет», перевод М. Лозинского

Ну ладно Дылда, я его совсем плохо знала. Просто в очередной раз убедилась, что судить о человеке по внешности глупо, совсем не всегда прав Ломброзо. Но с Лёликом я знакома больше девяти лет, с Балаяном – чуть меньше. И что? Что в следующий раз покажут мне фокусники и престидижитаторы 16)?

________

16) Престидижита́тор[6] (фр. prestidigitateur, от фр. preste – быстрый и лат. digitus – палец) – в цирке, на эстраде, фокусник, использующий силу, ловкость, гибкость пальцев и особенно запястий рук. Оперирует мелкими вещами (картами, шариками, монетами, платками, лентами и др.), появляющимися и исчезающими у него в руках. Название «престидижитатор» употреблялось главным образом в старом цирке, ныне престидижитаторов называют манипуляторами.

***

Часов в десять утра, примерно на полдороге до Твери, я решила позвонить специалистам по елизаветинскому барокко. Первой в моём списке – недлинном, всего четыре человека, причём четвёртый из них под вопросом, – шла дама с затруднительным именем Ксения Всеволодовна, с неё я и решила начать, предварительно потренировавшись это выговаривать. На звонок дама ответила быстро, я представилась и попросила о короткой консультации. Она помедлила и нехотя сказала:

– Хорошо, только очень быстро, говорите.

– Меня интересует Чевакинский…

– О, вы позвонили по адресу, – и я прямо услышала, как она расплывается в улыбке. – Кто, говорите, посоветовал вам ко мне обратиться? – я назвала имя, и дама понимающе хмыкнула. – Что у вас, курсовая, диплом?

– Э-э-э… – тут я сообразила, что говорить об охоте за книгами и поисках неизвестного проекта не стоит, могут и послать, и соврала. – Нет-нет, мне заказали статью о нём. Какой-то юбилей близится…

– Статью? И кто же?

– Журнал «Морской сборник». Чевакинский же строил Николу Морского…

– Ну хорошо, предположим. Спрашивайте, у меня мало времени.

– Ксения Всеволодовна, мне попалась книга, в которой утверждается, что Савва Иванович для нескольких так и не состоявшихся проектов особняков проектировал и мебель…

Голос моей собеседницы изменился, теперь вместо лёгкой усталости, приправленной подозрительностью, в нём громыхало латное железо.

– Что за книга? Кто автор?

– Я не помню, у меня нет её перед глазами…

– Ну вот что, милочка. Во-первых, запомните: Чевакинский никогда не занимался глупостями, никаких хозяйственных построек и всяких ваших шкафов. Во-вторых, популяризаторская литература