Обмен - Джон Гришэм

лето в этом городе в качестве стажера «Скадден». Юридическое образование она получила в Вирджинии. Английским владеет лучше меня. Нам бы хотелось, чтобы вы и Госдеп считали Джованну одной из нас, практически американкой.

– Понял, понял, понял! Вчера я вновь разговаривал с госпожой Госсекретарем. Поверьте, Джек, правительство относится к этому очень серьезно. Ежедневные брифинги и здесь, и там. Множество контактов. В Вашингтоне никто не спит, Джек. Проблема в том, что никому ничего не известно. Гады, ее сцапавшие, пока молчат. Верно я говорю?

Джек кивнул и мрачно покосился на Бенсона.

Сенатор просмотрел свои записи и продолжил:

– По словам наших людей, которым не очень-то рады в Ливии – в связи с чем приходится полагаться на разведданные британцев, итальянцев и израильтян, – всем заправляет повстанческий отряд во главе с головорезом по имени Баракат. Мисс Сандрони у него, однако он пока не вышел на связь. Как вам известно, первоначально высказывались предположения, что за похищением может стоять Каддафи, хотя наши люди в это не верят.

Митч словно пришел на очередной брифинг Дариана Касача. Неужели они так и не услышат ничего нового? Джек предупредил, что встреча может показаться пустой тратой времени, но позже сенатор Лейк способен сыграть решающую роль.

Желая произвести на них впечатление, сенатор достал из ящика стола служебную записку. Разумеется, информация совершенно секретная, поэтому нужно соблюдать полную конфиденциальность. Позавчерашний рейд, о котором так трубят ливийцы, обернулся для них полной катастрофой. По данным ЦРУ, поделившимся с сенатором секретными материалами, ливийская армия потеряла гораздо больше людей, чем противник, и после жестокой контратаки вынужденно отступила.

Скорее всего, это не имело к Джованне никакого отношения, но поскольку сенатор располагал информацией, он счел своим долгом ею поделиться. Конфиденциально, разумеется.

На трех стенах висели часы – просто для того, чтобы посетители знали, что время сенатора очень ценно и расписано от и до. Ровно в одиннадцать постучала секретарша. Лейк притворился, что не замечает, и продолжил говорить. Она вновь постучала, слегка приоткрыла дверь и напомнила:

– Сэр, через пять минут у вас встреча.

Он кивнул, не переставая вещать, и она ушла. Лейк продолжал говорить так, словно его посетители гораздо важнее последующих важных встреч. Первое вмешательство было показным и рассчитанным на то, чтобы посетители почувствовали себя неловко и захотели уйти. Второе – тоже, и произошло через пять минут, когда в дверь постучал первый помощник. Он держал в руках документы, которые наверняка свидетельствовали, что все должно происходить в соответствии с графиком и сенатор уже опаздывает. Помощник улыбнулся Джеку, Митчу и Бенсону и сказал:

– Благодарю вас, джентльмены. А сейчас у сенатора назначена встреча с вице-президентом.

Какой там вице-президент, подумал Митч. Вице-президент Ротари-клуба? Ближайшего отделения банка? Сенатор продолжал говорить, а его посетители встали и направились к двери. Он пообещал следить за ситуацией и связаться с Джеком, если будут какие-нибудь подвижки. И все в таком духе. Митчу не терпелось уйти.

На обед они съели по сэндвичу в кафе рядом с Капитолием, а в час дня встретились с адвокатом из Канцелярии юрисконсульта госсекретаря – бывшим сотрудником «Скалли» из вашингтонского офиса, который перегорел на работе и оставил частную практику. Бенсон нанял его после окончания юридического, и они поддерживали дружеские отношения. Он утверждал, что имеет тесные контакты с заместителем госсекретаря и следит за сплетнями в кулуарах. Ему с трудом верилось, что сотрудника «Скалли» могли похитить.

Пересекая Потомак на обратном пути в аэропорт, Митч повел себя как командный игрок и согласился, что день прошел хорошо. Про себя он в очередной раз поклялся избегать посещения Капитолийского холма.

Глава 19

Суд по примирению и арбитражу в рамках ОБСЕ находился на пятом этаже Дворца правосудия в центре Женевы. В нем состояли двадцать судей со всего мира, которые работали в течение пяти лет с возможностью переназначения на дополнительный срок. Места судей считались весьма престижными, их часто лоббировали, а распределялись они через Организацию Объединенных Наций. В картотеке суда было множество гражданских споров со всего мира: судились друг с другом правительства разных стран, корпорации, а частные лица взыскивали огромные суммы с иностранных компаний и правительств. Примерно половина дел рассматривалась в Женеве, однако при необходимости судьи быстро отправлялись в путь. Летали они первым классом, расходы оплачивались щедро. Если, например, Камбоджа хотела подать в суд на Японию, не имело смысла требовать, чтобы адвокаты и свидетели перемещались в Женеву, поэтому суд выбирал более удобное место где-нибудь в Азии, желательно вблизи фешенебельного курорта.

Лука подал иск «Ланнак» против Ливии в прошлом году, в октябре две тысячи четвертого, и попросил провести судебное разбирательство в Женеве. Председатель президиума согласилась. Теперь она хотела перенести заседание – досадная помеха, по мнению любого юриста, но нередкая. Митч считал, что суд проявил к ним особый интерес из-за шумихи. Почти все остальные дела, находившиеся на рассмотрении президиума, представляли собой неимоверно скучные споры на других концах света. Разве могли они сравниться с тяжбой на полмиллиарда долларов, в которой фигурируют мост в пустыне, четыре обезглавливания, несколько сопутствующих убийств и эпопея с похищением сотрудницы «Скалли»? Когда Митч получил уведомление о необходимости явиться на заседание, он всерьез задумался о том, чтобы попросить отсрочку, что было стандартной практикой. Ему свободно дали бы один или даже три месяца, однако после разговора с «Ланнак» решили, что слушание в Женеве – хороший повод встреться и обсудить иск.

Митч со Стивеном вылетели в Рим и навестили Луку на его вилле. С момента похищения Джованны прошло уже две недели, от похитителей по-прежнему не было никаких вестей. Луке становилось все хуже. Он почти не ел и не спал, все больше худел. Ему предстоял очередной курс химиотерапии, на который не было сил. Он препирался с врачами и злился на сиделок, однако Митчу обрадовался и даже впервые за несколько дней выпил бокал вина.

Вместе с Роберто Маджи команда провела в кабинете Луки два часа, обсуждая стратегию, затем полетела в Женеву, где встретилась с представителями «Ланнак»: Омаром Челиком, генеральным директором и внуком основателя компании, Деннисом Туллосом, главным юристом и основным контактным лицом Митча, и сыном Омара, Адемом, выпускником Принстона и будущим владельцем компании. Они не были мусульманами и любили выпить, поэтому после коктейлей в баре отеля отправились в ресторан. Поздно вечером к ним присоединился Йенс Биттерман, швейцарский юрист, который входил в команду и вел дела с Судом по примирению и арбитражу.

Омар был близок с Лукой более двадцати лет и