Искатель, 1998 №6 - Сергей Трубин

Дальше — больше. Во сне я четко видела тот билет, который достанется мне на экзамене. И вытягивала именно его. На вечерах отдыха меня приглашали на танец именно те парни, которых я мысленно «заказывала». Кстати, по этому поводу частенько выигрывала спор у девчонок. Те говорили, что я — «везунчик», даже не подозревая, что тут нечто большее… И Юру, будущего мужа своего, я тоже увидела во сне за два года до знакомства с ним. Тем же путем «узнала», что его тогда пыталась увлечь одна девушка, абсолютно не знакомая мне. Я описала Юре, в ту пору еще жениху, ее внешность, назвала имя. «Тебе какой «доброжелатель» написал?» — изумился он.

Горюнов с Ксюшей почему-то переглянулись и улыбнулись друг другу.

— Ну, теперь дальше. Переехали мы с супругом в небольшой среднерусский городок, где он получил руководящий пост. И вот там в моей «тонкоплановой» жизни произошло, можно сказать, эпохальное событие. Однажды в полусне я открыла глаза я увидела склонившуюся надо мной голову старца в пене седых волос. Взгляд его излучал мудрость и доброту. И хотя он не разомкнул губ, я услышала голос: «Тяжело, мучительно тяжело будет тебе в жизни! Но это — не навсегда. Держись!»

И пошло-поехало сбываться его предсказание. Накинулись на меня различные болячки — можно сказать, я не слезала с операционного стола. В дополнение к этому случилось так, что меня попыталась «принести в жертву» по какому-то изуверскому обычаю местная секта. Обманом завлекли к себе. Я, обессиленная, уже лежала на их алтаре, когда в помещение ворвались чекисты. Будто вмешались Высшие Силы, с которыми я всегда ассоциировала своего старца. Так что четвертой жертвы из планировавшихся семи у сектантов не состоялось. Как и всех последующих, понятно…

В 81-м Юру перевели на работу в Москву в аппарат одного из союзных министерств. И уже в столице, после очередной серьезной полостной операции, когда я осталась в палате одна, я почувствовала, как погружаюсь в состояние, из которого не могу, да и не хочу возвращаться в реальный мир.

Я будто бы потеряла вес и поплыла по сводчатому тоннелю, в конце которого брезжил золотисто-голубой свет. Мне было безмерно хорошо. Все невзгоды оставались на Земле…

— Клиническая смерть? — решился нарушить короткую паузу Сергей. — Классические симптомы…

— Она самая. Так вот, приплыла я к концу тоннеля, и перед взором моим раскинулась сказочно красивая горная страна. Именно такой я представляла себе легендарную Шамбалу. На поле, усыпанном цветами, стоял мой седоголовый и седобородый старец с фиалкового цвета добрыми и умными глазами… Увидев меня, он величественно поднял свою красивую, с длинными пальцами, руку, сделал ладонью характерный для отталкивания чего-либо жест и, не размыкая губ, произнес: «Везите ее обратно!»

И я вновь поплыла по тоннелю, но уже в обратную сторону, возвращаясь в земную жизнь… И вернулась в нее после болезни в каком-то обновленном виде, с ощущением уверенности в себе и возросшей, здорово возросшей биоэнергетической силы…

А незадолго до отъезда в Москву в сны мои вошел еще один переходной герой. Первый сон был таким. Я стою за кулисами на сцене Дворца культуры, которым тогда заведовала, и вижу: открывается дверь, которой в реальности не существует, и из нее на сцену выходит эдакий лысый коротышка. «Что это за дверь?» — спрашиваю его. Он хозяйским жестом разрешает мне подойти и взглянуть самой. Я подхожу и смотрю внутрь сквозь стеклянный глазок в двери. Вижу узкую и длинную, словно пенал, комнату, вдоль стен которой на лавках сидят люди в белых балахонах на манер куклуксклановских. «Кто это?» — удивленно спрашиваю коротышку. «Советское правительство», — отвечает он. «А почему в балахонах?» — «Потому что находится под колпаком». «Что это значит?» — «Это значит, что все они закодированы. Они не хозяева сами себе».

Сон этот заставил меня задуматься об очень серьезных вещах, коими я не решалась поделиться с мужем: он ведь собирался работать именно в правительстве.

После клинической смерти я поняла, что могу считывать информацию с биополей близких и друзей, в том числе по фотографии и даже по хорошо представляемому образу. Я свободно «читала» информацию с предметов, стен, еще Бог знает откуда, причем без погружения в сон, благодаря чему практически безошибочно предсказывала любые изменения в жизни родственников, знакомых, известных личностей… 1 ноября 82-го провожая Юру в загранкомандировку, я неожиданно для себя сказала: «Расстаемся ненадолго: 10-го умрет Брежнев…»

— Потрясающе!.. — вырвалось у Горюнова.

— Так вот, после этого мне снится сон, — продолжала Лада Евгеньевна. — Вновь сцена, дверь, лысый коротышка, люди в балахонах… Я спрашиваю своего знакомца: «А кто придет после Брежнева?» Тот отвечает: «Горбачев. Но не в линейном смысле. И все кончится!»… Ну, как трактовать эту «нелинейность» и что именно кончится, я, и не только я, поняла позже. Так и «приобщилась» к политике…

Лада Евгеньевна помолчала.

— А вообще доводилось использовать свои способности и в правоохранительном аспекте. Находила пропавшие материальные ценности, тестировала людей по фотоснимкам. Сейчас, по большей части, целительствую. Такие вот дела…

Горюнов обратил внимание, что в течение всего рассказа Ксюша (наверняка его не раз слышавшая) сидела неподвижно, с любовью глядя на мать. И снова почувствовал редкую взаимную теплоту в этой семье. Ему почему-то стало от этого приятно, будто он сам был связан с обаятельными матерью и дочерью родственными узами.

«Эге, парень! — одернул он себя, очнувшись от эйфории. — Ты, никак, Ладе в зятья метишь?.. Не засоряй мозги! Ты старше Ксюхи на полтора десятка лет, разведенец старый! Ты в силу своей профессии постоянно ходишь по лезвию ножа, ты далек от студенческого мира, которым в полной мере живет эта девочка…»

— Гоните прочь пессимистические думы, молодой человек!

Сергей поднял глаза: Лада Евгеньевна смотрела на него в упор и улыбалась. То, что дошло до Горюнова, бросило его в краску: эта магиня прочла его мысли!

«Подожди!.. А если… Почему, собственно, не воспользоваться этим?»

Он постарался взять себя в руки и решил реализовать пришедшую на ум идею. Достал из бумажника небольшого формата снимок Мурыжного, которого скрытно «щелкнул» в кафе «Зурбаган».

— Коль такой разговор вышел, — улыбнулся Сергей, — что вы можете сказать об этом человеке?

Он положил снимок перед Ладой Евгеньевной.

— Хм, для начала то, что я, кажется, видела его здесь, в Жемчужном, но не заостряла на нем внимания… А прочее… сейчас…

Она с минуту подержала над снимком ладонь, затем убрала ее. Прикрыв глаза, ушла в себя, видимо, настраивалась на энерго-информационную волну объекта.

— Ого!.. — на лицо Ксюшиной матери