Искатель, 1998 №6 - Сергей Трубин

глазах Михаила точно так же, как некогда Ирину на «Полежаевке». Затем в метро им попался какой-то приезжий лох, которого она «лишила» «кейса» с немецкими марками. На Михаила все это произвело сильное впечатление.

— Девочка, я взял твои потрясные способности на заметку! Уверен, что без дела ты не останешься, — сказал он и попросил ее до конца лета никуда из Москвы не уезжать («Ты можешь срочно понадобиться!»).

Пока он сдавал сессию и потом почти месяц торчал в командировках в городах, где, по словам Михаила, требовалось «защитить интересы родной фирмы», Аза нет-нет да «обкатывала» свои способности все в том же метро. Ей нужны были неподвижные «клиенты», на которых она научилась воздействовать невербально, лишь своим демоническим взглядом и мысленным внушением.

Ближе к концу июля Михаил, в определенных кругах известный как Студент, пригласил Азу в бар, где за бокалом ирландского пива раскрыл суть своей работы и сделал интересное предложение.

Ни он, ни Аза не знали, что за соседним столиком, который отделяла от них декоративная колонна, цедил кофе вычисливший «негодяя-суггестора» после десятков отмеренных километров подземки Саня Горлов, нацепивший для маскировки темные очки.

То, что долетало до слуха Сани, смахивало на фантастику и повергало в шок.

«ЖЕМЧУЖИНА ЖЕМЧУЖНОГО»

Сергея Горюнова разбудил телефонный звонок.

— Доброе утро! — раздался в трубке бодрый мужской голос. Говорили почему-то по-английски. — Простите, могу я услышать мистера Горюнова?

— Доброе! — на чистом английском откликнулся Сергей. — Я вас слушаю. Кто говорит?

— Питер Стаут, бизнесмен из Калифорнии. У меня был забронирован номер, в котором вы живете, сэр. И я прибыл сегодня утром. Когда я смогу его занять?

— Я думаю, что произошла ошибка, мистер Стаут, — вежливо ответил Горюнов. — Этот номер у меня проплачен на пять дней вперед. Условий никаких мне не ставили. Так что… Попробуйте уточнить у персонала!

— Хм… Хорошо, мистер Горюнов, я сейчас разберусь. Кстати, у вас прекрасное американское произношение. Вы жили в Штатах?

— Некоторое время. Между прочим, в вашей прекрасной Калифорнии.

— О-о, это приятно слышать! Где именно, если не секрет?

— Не секрет. Преподавал в университете в Беркли.

— Очень, очень приятно! Что ж, прошу меня извинить, мистер Горюнов, сейчас я попытаюсь все уладить. Всего хорошего!

— До свидания, — Сергей повесил трубку.

Боже, как дешево! Как же, будет так себя вести американский бизнесмен! Да если забронированный им номер окажется занят каким-то русским (будь он даже фирмач), тут такое начнется — служащим отеля мало не покажется! И «все улаживать» американские снобы никогда не будут — не их это дело, а гостиничных халдеев!..

Но каков уровень! В команде, оказывается, — люди с языками! Неплохо. Совсем неплохо. Однако не ценят они Серегу, не ценят… Иначе поискали бы более заковыристую фамилию для «бизнесмена», а не брали первую попавшуюся на глаза, позаимствованную, к слову, у известного автора детективов Рекса Стаута. Ну, спасибо хоть — не Том Джонс, не Джон Смит…

Проверка, надо полагать, на этом не закончится. И сценарист здесь, видимо, не Мурыжный — туповат он для таких игр. Может, Джамалян?..

Так, где они еще могут копнуть? Его южнороссийская фирма? Там все оформлено как надо, пусть копают. Фирма — реальна. А что Горюнов — офицер глубокого прикрытия ФСБ, им знать не обязательно. Еще?.. Ладно, поглядим по обстоятельствам.

Сергей, приняв утренний туалет, спустился в «Ресепшн», где без труда выяснил, что никто на его номер этим утром не претендовал. Усмехнувшись, он вышел из гостиницы в начинающуюся жару, слегка скрашиваемую свежим дыханием моря, прогулялся по кипарисовой аллее до кафе «Зурбаган». Там позавтракал тостами с обезжиренным маслом «Долина Сканди» и крепким турецким кофе.

Ни Мурыжного, ни Джамаляна, базировавшихся, по его сведениям, в фешенебельном «Блеске жемчужины», он в эти дни не встречал. Отъехали куда-нибудь? Возможно. Но, судя по ведущимся в отношении него проверочным мероприятиям, объявятся, голубчики…

Как и в предыдущие дни, Горюнов просибаритствовал до вечера. Пляж, бар, горное озеро, на которое он прикатил на потрепанной «Ладе-восьмерке», взятой напрокат еще в Южнороссийске, снова бар… Ближе к вечеру посетил массажный салон, потом легко поужинал и вышел освежить легкие на набережную, заполненную людьми.

Вдоль парапета, оживленно жестикулируя и тараторя на своем гортанном языке, прогуливались темпераментные кавказцы, фланировали солидные пары, явно прибывшие отдохнуть из крупных российских городов. Сквозь распахнутые двери полуподвальных забегаловок доносился музыкальный винегрет из хард-рока, рэпа, джаза, песен наших эстрадных звезд и бабочек-однодневок. Вьющийся с задворок этих кафешек дымок разносил в воздухе аппетитный запах истекающих на мангале соком шашлыков.

Сергей обогнул ресторан, у входа в который покуривала группа аляповато одетых проституток, и углубился в магнолиевую рощу, где функционировала танцплощадка, называемая теперь, впрочем, на западный манер «дансингом».

Девочку эту он приметил сразу. Возраст — двадцать-двадцать два. Утонченные черты лица, показавшегося Горюнову целомудренным. Светло-каштановые волосы, ниспадающие влево в соответствии с еще не отошедшей модой на асимметрию. Скромное шелковое платье, открывающее стройные загорелые ноги.

Сергей некоторое время понаблюдал за ней, ожидая увидеть ее молодого человека, но девушка, похоже, пришла потанцевать одна. Странно!

Рок-группа «Катран», играющая на «дансинге», в очередной раз привела в действие бас и ударные, и во влажнеющий вечерний воздух вклинилась вполне профессионально исполняемая ритмичная джексоновская «Билли Джин».

Девушка танцевала легко и умело. Четкие и красивые, с малой амплитудой, движения юного тела будто фиксировали подчеркиваемые ударником сильные доли такта. Когда прозвучал последний аккорд, она сорвала аплодисменты танцевавших рядом. Горюнов с удовольствием присоединил к ним свои.

Зазвучала медленная, тягучая мелодия, ведомая саксофоном. Сергей подошел к девушке. Улыбнувшись, галантно склонил голову:

— Разрешите!

Откуда-то из-за спины вынырнул узколицый, похожий на чеченца парень, довольно бесцеремонно оттер Горюнова.

— Дэвачка нэ та-анцует, дарагой!

В огромных карих глазах приглашаемой заметался испуг: судя по всему, «чеченца» девушка видела впервые.

— Я думаю, она сама решит, — Горюнов, продолжая улыбаться, незаметно для постороннего глаза провел болевой прием: так загнул внутрь кисть правой руки кавказца, что тот побледнел; на лбу его выступила испарина.

Сергей отпустил руку нахала и, глядя прямо в его черные ненавидящие зрачки, тихо спросил:

— Ты все понял, обезъяна?

— Харашо… Патом пагаварим!.. — прошипел «чеченец», растирая кистевой сустав. — Та-анцуйте, танцуйте!..

— Господи, это добром не кончится!..

Первые, чуть не со стоном произнесенные, слова девушки, которые услышал Сергей во время танца, заставили его улыбнуться: уж слишком велика была степень озабоченности его партнерши рутинными танцплощадочными разборками.

— Не беспокойтесь! — ласково сказал он, чуть покрепче, однако без тени развязности, прижимая девушку к себе. — Вы прекрасно танцуете, я просто залюбовался. Вы ведь не местная?

— Я из Москвы.