Искатель, 1998 №6 - Сергей Трубин

легла тень тревоги, где-то даже испуга. — Откуда у вас эта фотография, Сережа?.. Я вижу тут зловещую цепочку!.. Сейчас… подождите… Этому мужчине тридцать лет… Он из криминального мира… Вижу его близкую связь («Ничего себе! Нашей терминологией пользуется! — отметил Горюнов. — К чему бы это?..»)… Это симпатичный мужчина кавказской наружности… скорее всего армянин («Лихо! Она «считала» Джамаляна!»)… причем с первым его связывает старая дружба, которую он не афиширует перед своими нынешними хозяевами… Та-ак… очень… очень интересно… этот армянин хорошо знаком с человеком, который… Боже мой!

Лада Евгеньевна открыла глаза и взволнованно посмотрела на Сергея. Тревога матери передалась Ксении: та поднялась со стула и впилась взглядом в фотографию.

— Сережа… Вы… ведь случайно с Ксюшей познакомились, правда?

— Конечно… Что произошло, Лада Евгеньевна? — Горюнов заразился волнением женщин. — Вы меня в чем-то подозреваете?

— Откуда у вас этот снимок? Ответьте, как есть. Тогда последуют мои комментарии.

Сергей задумался. Что он, собственно, теряет, раскрывшись перед этой неординарной женщиной? Само наличие у него фото Мурыжного может быть объяснено лишь одним из трех: либо он — сотрудник государственной силовой структуры и поэтому интересуется преступником; либо, как и Мурыжный — представитель криминального мира и интересуется конкурентом с вполне понятными целями; либо, на худой конец, он — просто приятель Мурыжного. Если озвучить варианты номер два и номер три, Лада Евгеньевна замкнется, и Ксюша (вот ведь мысли лезут в голову!) будет для него навсегда потеряна. А если первый…

— Хорошо! — решительно выдохнул Горюнов. — Вы, уважаемая Лада Евгеньевна, с самого начала раскусили меня. Я действительно офицер, причем действующий. Позволите не произносить вслух название моей конторы?

— Ох-х!.. — в свою очередь облегченно выдохнула мать Ксении, улыбаясь. — Позволю, Сережа… Не исключено, что мы с вами имеем отношение к одной и той же, как вы говорите, конторе…

«Вот откуда терминология взялась!..» — Горюнов посмотрел на Ладу Евгеньевну с новым интересом. А ведь она не попросила его показать удостоверение (чего Сергей не смог бы сделать при всем желании, ибо оно лежало в сейфе Игоря Константиновича), ограничилась своей интуицией… Впрочем, ее интуиция стоит целого банка данных.

— Рассказываю, — Лада Евгеньевна оживилась, хотя тревога в ее глазах не исчезла. — Мистер «икс» с фотографии, по-моему, имеет отношение к заказным убийствам. Его приятель, мистер «игрек» — тоже. Возможно, первый как-то связан с исполнителями, а второй — кто-то вроде диспетчера… Та-ак… Извините, я перепроверю…

Она вновь прикрыла глаза, несколько раз нежно провела ладонью над снимком Мурыжного, будто поглаживала фотографию через слой воздуха.

— Да, все верно… Причем просматривается, хотя и смутно, какой-то влиятельный знакомец мистера «икс». Астеник невысокого роста, лысоватый… Это человек из большого бизнеса. И мистер «икс» в последнее время выполняет некие его поручения. Подробнее тут ничего сказать не могу: дела этих двоих никак не касались меня. А вот наш мистер «игрек» связан с человеком, чей голос мне хорошо знаком… — по лицу Лады Евгеньевны снова пробежала тень. — Назовем его мистером «зет». И вот этот мистер «зет» мне наиболее интересен…

Горюнов был весь внимание. Ксюша, поглядывая то на Сергея, то на мать, совсем забыла про чай, который не допила.

— Дело в том, что он имеет отношение к империи господина Хотимского… Вам знакома эта фамилия, Сережа?

Горюнов присвистнул.

— Один из богатейших людей России!..

— Верно. И ноги его богатств растут не только с нашей территории. Там сложная цепочка, упирающаяся в международные финансовые круги… Так вот, интересные ребята трудятся в его империи. Собирается, скажем, под эгидой «Эстакады» какой-нибудь форум банкиров, предпринимателей, с приглашением деятелей прессы, правительственных и президентских чиновников, депутатов Думы, для решения актуальных проблем… ну, допустим, внешнеэкономической деятельности или улучшения условий работы финансового рынка… Подъезжает телевидение, в кулуарах суета, всевозможные интервью, фуршеты… Начинается заседание. И строится так, чтобы каждый вопрос резюмировался представителями «Эстакады» или ее дочерних фирм. Больше того, все заседание, от начала до конца, снимается видеооператорами с какой-то хитрой стационарной аппаратурой, не слишком похожей на известную телевизионную. Да и вообще телевидение так скрупулезно не работает на подобных мероприятиях… Итог же форума получается крайне благоприятным для империи господина Хотимского и ее сателлитов: тут тебе и необходимые лицензии на экспорт-импорт, и планировавшееся привлечение бюджетных средств, и желаемые процентные ставки, и конкуренты почему-то отказываются конкурировать…

— Не слабо! — покачал головой Сергей. — Вы хотите сказать…

— Хочу предположить с большой степенью вероятности, что аудитория облучается организаторами форума с помощью то ли сверхвысокочастотной, то ли другой, ей подобной, аппаратуры, размягчающей волевые качества тех, кто может повлиять на благополучие «Эстакады». Недаром к вечеру все делегаты чувствуют себя как выжатые лимоны…

Происходит нечто похожее на картинку, обрисованную мне знакомым «думцем». Оказывается, во времена достопамятного Верховного Совета помещения, в которых регулярно собирались депутаты, были буквально нашпигованы источниками непонятных импульсов. Побыв в таких помещениях некоторое время, люди, как он выразился, «дурели». Но стоило эти источники зашторить или выключить (скажем, телевизор, над которым — и это само по себе интересно — висела табличка «Из сети не выключать!»), как человек сразу расслаблялся и успокаивался.

Он и еще одну закономерность заметил. Во время шестого съезда многие депутаты не могли понять, почему они проголосовали так, а не иначе. Особенно это наблюдалось к концу съезда. Дошло до того, что некоторые, совершенно трезвые, народные избранники по возвращении с заседания не могли найти в гостинице свой номер…

— М-да… Вы рассказываете крайне любопытные вещи, Лада Евгеньевна! — произнес Горюнов, про себя решив завтра же на денек смотаться в Южнороссийск для личной передачи всей этой полуфантастической информации Игорю Константиновичу.

Похоже, изъятая полковником и его ребятами «радиола» — семечки по сравнению с открывающимися горизонтами. Надо признать, весьма «стремными», ибо — кто такой Хотимский, и кто такой Лагно… Постой, постой! А ведь в информации полковника, доставленной в Жемчужное агентом-связником, говорилось о создателе «радиолы» — некоем Студенте, который, судя по дневниковым записям, собирался работать… на Хотимского!.. Так получается, что это — одна компания?! Значит, Раух со своими бандюками тоже имеют отношение к магнату?!..

— А теперь я закончу свой рассказ, Сережа, — Лада Евгеньевна слегка коснулась его руки, словно призывая очнуться от глубоких размышлений. — Перед самым отъездом в Жемчужное я выступила на семинаре, посвященном проблемам энергоинформационного обмена, и озвучила кое-что из своих наблюдений. В частности, упомянула странные посиделки, нет-нет да организуемые «Эстакадой». Вечером мне позвонил мужчина, представившийся Аркадием Семеновичем, и прямо посоветовал нигде больше про эти посиделки не заикаться. Иначе…

— Даже так? — поднял брови Горюнов. — Дело принимает интересный оборот…

— Мама, почему ты не рассказала об