Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

Траулеры находились в тридцати милях к востоку от архипелага Шпицберген, где находится самое северное постоянное поселение людей на Земле, и отправили

многочисленные сигналы бедствия на станцию береговой охраны Норвегии в Лонгйире.

«А придут ли они вообще?» — прошептал палубный офицер капитану ведущего траулера.

Капитан, седой морской волк по имени Юрий Табаков, серьезно посмотрел на него, но ничего не сказал.

Они находились в спорных водах. Шпицберген долгое время был источником напряженности между Норвегией и Россией. Договор 1920 года предоставил суверенитет Норвегии, но также гарантировал России постоянное право на проживание на островах. Российское правительство того времени было полно решимости воспользоваться этим правом, несмотря на то, что со стороны рядовых советских граждан было примерно столько же желающих занять это отдаленное, Богом забытое место, сколько и обитать на обратной стороне Луны. В 1920 году Россия была охвачена жестокой гражданской войной, которая привела к развязыванию того, что историки позже назовут Красным террором. Сотни тысяч людей были убиты, а миллионы других лишились жизни от тифа, холеры и одного из самых жестоких голодовок XX века. Тем не менее, новое правительство в Москве приступило к созданию на Шпицбергене трех шахтерских колоний, с городами, спроектированными в соответствии со строгими стандартами планов Центрального Комитета СССР. Однако архипелаг оказался настолько враждебным к человеческой жизни, что даже создатели жестокого и негостеприимного Сибирского ГУЛАГа в конце концов признали своё поражение. Из трёх поселений до наших дней сохранилось только одно.

— город Баренцбург.

Другие города всё ещё были видны с кораблей, заходящих в Баренцбург: их культурные центры, спортивные комплексы, школы и жилые дома медленно превращались в прах. Даже огромные бетонные статуи Ленина, воздвигнутые в центральном дворе каждого посёлка, начали шататься.

Именно из Баренцбурга траулеры вышли накануне. Экипаж получил увольнение на берег и провел время за распитием крепкого, не облагаемого налогом спиртного, импортируемого горнодобывающей компанией с ликеро-водочного завода в Архангельске. Этикетки на бутылках больше напоминали этикетки лекарств или бытовой химии, чем что-то, предназначенное для употребления ради удовольствия, и вкус оправдывал это обещание. В городе было четыре проститутки, которых двадцать восемь мужчин, составлявших экипажи четырёх траулеров, не давали им скучать.

В баре Баренцбурга было принято ругать норвежцев с каждой выпитой рюмкой водки, а также всех моряков до единого.

добросовестно соблюдал эту практику.

Теперь не было никаких проклятий.

Капитан смотрел в окно на бурлящую воду, словно наблюдая за катастрофой, разворачивающейся в замедленной съёмке. Глаза его были прищурены, лицо находилось всего в пяти сантиметрах от стекла, костяшки пальцев были белыми, как пена на волнах. Во рту торчала сигарета, догоревшая дотла, с сантиметром пепла, который едва держался.

Это была ночь, в которую люди утонули, и он это знал. Он видел такие ночи раньше. Он видел штормы, которые швыряли корабли, словно детские игрушки. Он видел, как сотня людей погибла в одной-единственной разбивающейся волне. Он видел, как стальные корпуса кораблей разламывались пополам. Он видел, как океан вытворял такое, чего не засняла ни одна камера, и в возможность чего не поверил бы ни один человек, не присутствовавший при этом. И более того, он знал, что увидит и похуже.

И тут свет озарил носовую часть. Это было словно явление архангела, пришедшего спасти его от пасти катастрофы.

«Вот она, ребята», — прорычал он. «Вот она».

OceanofPDF.com

3

Побережье Шпицбергена, Северный Ледовитый океан

2:34 утра по всемирному координированному времени

Ледокол «Шпицберген» был жемчужиной норвежской береговой охраны. Длина судна составляла триста сорок футов, а водоизмещение — более шести тысяч тонн. Он был вторым по величине судном во всём норвежском флоте. Он был оснащён двумя дизель-электрическими подруливающими устройствами «Азипод», работающими от четырёх генераторов Rolls-Royce Bergen, и мог пробивать лёд толщиной до метра как носом, так и кормой. Он был вооружён 57-миллиметровой корабельной пушкой Bofors, 12-миллиметровым пулемётом и зенитно-ракетным комплексом Simbad европейской разработки. На его палубе находились два вертолёта: британский двухмоторный многоцелевой вертолёт Westland Lynx и средний военный вертолёт NH90.

Но что самое важное на тот момент, его буксировочная способность составляла сто тысяч тонн, чего было вполне достаточно, чтобы доставить все четыре траулера обратно на Шпицберген.

Он мчался по волнам со скоростью семнадцать узлов, когда луч его прожектора осветил российские траулеры, словно свет маяка.

«Боже мой, — сказал капитан. — О чём они думали?»

Траулеры были настолько загружены льдом и сидели так низко, что волны разбивались о палубу. Российские рыбаки часто работали в норвежских водах нелегально. Их правительство фактически приказало им…

использовать этот факт, чтобы оспорить претензии Норвегии на суверенитет над обширными участками Баренцева и Норвежского морей.

«Дайте мне рацию», — сказал он своему штурману, а затем рявкнул в трубку: «Траулеры, зарегистрированные в Мурманске, это капитан Стиг Гуннар с судна береговой охраны Норвегии « Шпицберген», отвечаю на ваш сигнал SOS».

Он подождал, но в ответ услышал только помехи.

Он повторил свое сообщение и снова подождал.

На этот раз, на английском с сильным акцентом, он получил хриплый ответ. Ему пришлось поднести трубку к уху, чтобы разобрать слова. «Норвежское судно береговой охраны «Свальбард» , говорит Юрий Табаков с российского траулера «Таурус» , ожидаю вашей немедленной помощи».

«Жди, Телец », — сказал Гуннар. «Мы сейчас разберёмся, как ты прикрепляешься.

Сообщите вашим лодкам, чтобы они заглушили двигатели».

Он отложил рацию и отдал приказ приблизиться к « Таурусу».

«Ваш кофе, сэр», — сказал стюард, поставив перед ним на стойку металлическую чашку. Гуннар взял её и согрел обеими руками.

Глядя на четыре маленькие лодки, трудно было поверить, что кто-то готов пойти на такие крайности ради пропитания. Он задумался, каковы были дома этих людей, раз они приезжали сюда, чтобы заработать себе на хлеб.

«Должно быть, у них в жилах течет соленая вода», — пробормотал он.

На пульте штурмана зазвучала раздражающая электронная сирена, сопровождаемая миганием красного индикатора на переборке.

Гуннар посмотрел на мужчину. «Что случилось?»

«Сэр», — сказал штурман, — «мы обнаруживаем…»

«Что?»

«Возмущение поверхности, сэр».

«Возмущение поверхности?» — повторил Гуннар.

Штурман посмотрел на него, широко раскрыв глаза. «Это волна, сэр. Она собирается…»

Штурман был способным человеком, но у него была привычка обрывать слова, когда он не хотел говорить то, что думал.

Гуннар собирался спросить его, о чем, черт возьми, он говорит...

Фраза «возмущение поверхности» не была легкомысленной, когда он увидел вдали за траулерами нечто, похожее на заснеженную горную гряду.

«Расстояние?» — спросил