Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

Он также усилил присутствие ЦРУ в регионе и объявил, что США сохранят значительно большее военное присутствие в Прибалтике, чтобы сдержать дальнейшую российскую агрессию.

В связи с резней Совет Европейского Союза объявил о начале многостороннего расследования событий, произошедших в деревне Зигури. Целью расследования было установление истинных обстоятельств произошедшего. Расследование получило название «Расследование имени Агаты Зарини» в честь латвийской сотрудницы полиции, первой поднявшей тревогу.

Русские выступили против расследования и яростно протестовали, утверждая, что жертвы были этническими русскими. Однако становилось всё более очевидно, что они несут ответственность, и Татьяна решила, что чем скорее они заткнутся и заявят, что жертвы были русскими, тем лучше для них.

В зале вылета был телевизор, и Татьяна взглянула на него. Новостные каналы транслировали прямую трансляцию авиаударов НАТО.

Ракеты полетели, как град, как заградительный огонь «Катюши»,

Конец. Истребители взлетели с авианосцев, продемонстрировав впечатляющую мощь.

Лорел стояла у киоска, принося им кофе, а Татьяна снова повернулась к окну. Она посмотрела на моросящую бетонную гладь, на рулящие и заправляющиеся самолёты, и почувствовала дрожь. Всё это, целая страна, за считанные часы едва не была поглощена российской армией.

Как кто-либо где-либо мог чувствовать себя в безопасности, если бы это было допущено?

Татьяна задавалась вопросом, что бы произошло, если бы Лэнс не уничтожил русское командование. Оказали бы мобилизованные русские части сопротивление? Вошли бы танки в Ригу?

И перед лицом сопротивления отступил бы президент США, чтобы не втянуться в полномасштабную войну?

Татьяна подозревала, что так оно и есть.

Ингрэм Монтгомери был хорошим человеком, но он не мог сравниться с миром, в котором жил Владимир Молотов.

Молотов не был обременен моральными и гуманитарными соображениями, которые президент США считал приоритетными.

А когда дело дойдет до боя, его не волнуют затраты, жертвы в крови и слезах, которые потребуются от его собственного народа.

Как американцы могли этому противостоять?

Как вы боролись с человеком, который хотел умереть?

«О чем ты думаешь?» — спросила Лорел, протягивая ей чашку кофе.

Татьяна выбросила эти мысли из головы. «Это было опасно», — сказала она.

Лорел кивнула. «Всё могло быстро пойти не так».

Татьяна провела руками по тонкой ткани юбки. В посольстве им выдали чистую одежду, но она была совсем не похожа на то, что она обычно носила.

Она посмотрела на Лорел и улыбнулась.

Теперь они доверяли друг другу.

Заботились друг о друге.

Им нравилось одно и то же: дорогая одежда, изысканные рестораны, шикарные номера в отелях.

Но они были не одинаковыми.

Лорел пошла в армию, чтобы отомстить тем, кто убил ее отца.

Она верила в то, за что боролась.

Она верила в мир, который возникнет из этого.

Для Татьяны причина была проще. Менее вдохновляющей.

Деньги.

Она не могла вынести мысли о том, что ее безопасность будет зависеть от мужчины, поэтому она поступила на службу в ГРУ.

Татьяна покупала дорогую одежду, украшения и духи не ради развлечения. Это были предметы первой необходимости, такие же необходимые, как кислород, символы её безопасности, броня, которой она себя защищала.

Она выросла при коммунизме. Она знала, что такое голод.

Она знала, что значит бояться за своё выживание, за своё пропитание. Она знала, что значит бороться в мире, которому было всё равно, жива она или мертва.

Она видела, как умерла её мать, когда ей было четыре года. Она провела шесть дней, запертая в квартире с её телом.

Она знала, что американский взгляд на мир, на счастливое, упорядоченное место, изображенное в телешоу, голливудских фильмах и на обложках глянцевых журналов, — не единственный мир, который может существовать.

Был мир подлее.

Мир, в котором происходили невыразимые вещи.

И она не была уверена, что Лорел знала, насколько темным может стать этот мир.

И как она могла это сделать?

Она была американкой, гражданкой США, родилась и выросла в стране, которая была успешной, оптимистичной и материально обеспеченной. Она знала трудности, это правда. Её мать умерла при родах, а отец погиб в Афганистане, когда ей было четырнадцать.

Татьяна знала, что отказалась присутствовать на его похоронах.

Она знала, что где-то под поверхностью есть рана, которая гноится.

Им обоим причинил боль мир. Они оба знали, что значит хотеть отомстить.

Но Татьяна не думала, что девочка, которая выросла, присягая на верность флагу Соединенных Штатов, которая выросла в условиях безопасности и процветания демократического правительства, которая любила свою страну, сможет понять правила игры, в которую играет Кремль.

Даже американский президент не понимал этих правил. Когда Татьяна увидела, как он дрогнул перед лицом вызовов Владимира Молотова, как он надеялся, что всё будет лучше, чем есть на самом деле, она была потрясена.

Оптимизм президента Монтгомери был проблемой.

Проблема, которая только усугубится.

Потому что между Вашингтоном и Кремлем существовала непреодолимая пропасть, в которой таились опасности, о которых руководство США даже не подозревало.

В то время как Вашингтон все еще верил в надежду, оптимизм и безопасный и мирный мир, Кремль был полон решимости сделать так, чтобы такой мир никогда не стал реальностью.

И то, что Татьяна видела собственными глазами, ради достижения этой цели они были готовы сделать, заставило бы волосы президента Монтгомери встать дыбом.

Татьяна знала, что Лорел понадобится ее помощь.

И она уже решила, что окажет ей эту помощь. Она будет рядом. Она поможет нести это бремя.

Потому что Лэнс был мертв, а мир, в который Лорел попала, был темнее и злее, чем она могла себе представить.

«С тобой все в порядке?» — спросила она Лорел.

Лорел чувствовала себя неважно. Она плакала уже в такси по дороге в аэропорт, и сейчас снова плакала. Глаза у неё были красные, и как бы она ни мазала тушь, она всё время размазывалась.

«Всё в порядке», — сказала она. «Просто…».

«Я знаю», — сказала Татьяна.

«Мое сердце разбито», — продолжила Лорел.

«Конечно, ты», — повторила Татьяна.

Татьяна не любила подобные разговоры. Проявление эмоций вызывало у неё дискомфорт. Оно было для неё так же чуждо, как и многое другое, что Лорел принимала как должное.

Татьяна отпила глоток кофе. Кофе был хороший. Крепкий.

«Я думаю…» — сказала Лорел и разрыдалась.

Такого Татьяна раньше не видела.

«Ты ведь была в него влюблена, да?» — спросила Татьяна.

Лорел посмотрела на неё, и посреди всего этого горя Татьяна увидела нечто иное. Это был взгляд благодарности. Благодарности за то, что