Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

произнести вслух то, что она так долго держала в себе.

«Да», — сказала она и снова разрыдалась.

Татьяна кивнула и положила руку на плечо Лорел.

Лорел наклонилась к ней, а затем крепко обняла ее, уткнувшись лицом в шею Татьяны.

Татьяна обнимала ее, глядя в окно, словно ее вдруг очень заинтересовали самолеты на взлетной полосе.

«Ты ведь тоже была в него влюблена, да?» — прошептала Лорел на ухо Татьяне.

Татьяна отступила на шаг. Вопрос был ожидаем, но слова всё равно стали для неё шоком.

«Такие женщины, как я, — сказала она, — на самом деле не способны любить».

«Что это должно означать?» — спросила Лорел.

«Я трахалась за деньги», — сказала Татьяна.

«То, что вы сделали для своей страны, вы сделали».

Татьяна тихо рассмеялась. «Я сделала это ради денег, Лорел. Ты же знаешь».

Лорел промолчала. Она пристально смотрела Татьяне в глаза, испытующе, так, что Татьяне казалось, будто ей негде спрятаться.

«Извините», — сказала она.

Она прошла, почти побежала, через зал к женскому туалету, вошла в первую кабинку и заперла дверь.

Затем она засунула кулак в рот и молча, не издавая ни звука, горько заплакала.

95

Рот сидел у могилы и слушал монотонную речь капеллана. По другую сторону могилы стояли Лорел и Татьяна в чёрных платьях, под чёрными зонтиками.

Лорел открыто плакала.

Татьяна была неподвижна и безжизненна, как гранитная статуя.

Но Рот знал, что как бы они это ни показывали, сердца их обоих разбиты.

Похороны были скромными. Всего трое, военнослужащие и капеллан, служившие в Арлингтоне. Все знали, что гроб, покрытый флагом, пуст, но это ничуть не смягчало боль и чувство утраты.

Когда капеллан закончил проповедь, горнист заиграл плачущую триоль нот, которую использовали в память о погибших солдатах ещё со времён Гражданской войны. Затем командир отдал приказ, и трое солдат дали три залпа в воздух.

Звук выстрелов вызвал слезы даже у Татьяны.

Команда, отвечающая за гроб, вышла вперед, чтобы опустить гроб в землю.

«Прежде чем вы сложите флаг, — сказал Рот, — я хочу кое-что сказать».

Мужчины почтительно отступили, и Рот прочистил горло. Он посмотрел на капеллана, затем через могилу на Лорел и Татьяну.

«Мир никогда не узнает, кого мы хороним здесь сегодня», — сказал Рот. «Он никогда не узнает, кому посвящена звезда на Мемориальной стене в Лэнгли. Крест «За выдающиеся заслуги в разведке» и Звезда разведки, которые сегодня утром вручил сам президент, никогда не будут носить его имя».

Плач Лаурела и Татьяны становился громче с каждым словом.

«Но мы знаем», — сказал Рот, глядя прямо на Лорел и Татьяну. «Мы трое знаем. И мы не забудем жертву, которую он принес ради этой страны и ради всего мира. Он погиб, как и многие солдаты до него. Он погиб в одиночестве, без чести, исполняя свой долг, сдерживая орду, угрожавшую самому нашему существованию. Он стоял и смотрел в лицо чудовищу, чтобы нам, остальным, никогда не пришлось узнать, как оно выглядело».

Рот полез в карман и достал две медали, вручённые президентом анонимно и посмертно. Они лежали в церемониальных шкатулках. Рот открыл каждую, осмотрел медали, затем подошёл и положил их в гроб.

«Хорошо», — сказал он, повернулся и пошел вниз по склону к своей машине, которая ждала его на гравийной подъездной дорожке с работающим двигателем и работающими дворниками.

96

Алекс Щербаков знал, что облажался.

Он знал, что попал в беду.

Он не хотел убивать эту девушку, он должен был лишь напугать ее.

Но в пылу момента на него что-то нашло.

Ощущение силы.

Он так ясно, так отчетливо помнил взгляд девушки, когда она поняла, что он собирается с ней сделать.

Он был человеком, который слишком хорошо знал, что значит быть бессильным.

Он знал, что значит быть насекомым, ничтожным существом под пятой других.

Когда эта девушка поняла, что у него есть сила убить ее, когда она поняла, что это реально, она посмотрела на него так, как ни одна женщина никогда не смотрела на него.

Это была не любовь, но это было так же опьяняюще.

Это был наркотик.

И как только он попробовал, он уже был на крючке.

Он делал с этой девушкой, с её телом, постыдные вещи. Такие вещи, о которых он даже не подозревал, что хочет сделать.

Но власть — могущественная дама, и, вкусив её, он жаждал большего. Как собака, попробовавшая кровь, пути назад не было.

Он чувствовал это, как зуд внутри него, требующий почесывания.

Он причинил боль той девушке и хотел сделать это снова.

Вернувшись в Нью-Йорк, он так и не позвонил Кирову, как положено. Он так и не вернулся к нему в квартиру.

Он знал, что Киров пошлет людей на его поиски.

И у Кирова так было.

На какое-то время.

Но это прекратилось.

Щербаков наблюдал. Прошло три недели, а к нему в квартиру никто не заходил.

Затем он узнал, что Яков Киров мертв, и осмелился задаться вопросом: а вдруг ему удастся избежать наказания за совершенную ошибку?

Щербаков вырос уверенным в себе. Он носил с собой оружие и, что ещё важнее, знал, что умеет им пользоваться.

Он посещал ночные клубы, стрип-клубы на Сайпресс-авеню, наблюдая за женщинами с новым интересом.

Новый голод.

Он знал, что девчонки считают его лёгкой добычей. Они видели в нём городского работника в костюме, с офисом и деньгами, которых было больше, чем члена.

Легкая игра.

Легкий заработок.

Он не предполагал, что кто-то из них когда-нибудь заговорит о нем, но если бы они это сделали, он знал, что бы они сказали.

Его бы назвали жалким.

Вялый.

Импотент.

Теперь он думал только о том, как заставить их заплатить.

Прошел месяц с тех пор, как он убил девушку в Монтане, и он был готов сделать это снова.

Он собирался выместить годы разочарования и унижения на одной счастливице. Он уже представлял это.

Одно лишь ожидание возбуждало его.

Он миллион раз прокручивал в голове каждую деталь произошедшего в Монтане. Он наслаждался каждой мучительной деталью. Он знал, что сделал бы то же самое, а что бы изменил.

Он бы не стал так торопиться.

Он будет смаковать это.

Он хотел, чтобы это продлилось дольше.

Он хотел растянуть это.

Он хотел, чтобы она знала все пределы его контроля над ней.

Он вышел из такси и зашёл в бар. Было ещё раннее утро, около шести, и заведение ещё