Девушка из спасательной шлюпки - Эйлин Энрайт Ходжеттс

Фамилия графа Риддлсдауна была Мелвилл. Если они не сумели добыть поддельные документы, то должны были использовать собственные имена. Он провел пальцем по странице.

Томас Мейзес, кочегар

Джеймс Макганн, помощник кочегара

Уильям Макинтайр, помощник кочегара

Дейзи Мелвилл, горничная

Поппи Мелвилл, горничная

Джон Мур, кочегар

На мгновение он застыл, уткнувшись пальцем в пару имен. Вот они. Наверняка они. Дейзи и Поппи Мелвилл. Леди Маргарита Мелвилл и леди Пенелопа Мелвилл: Дейзи означает «маргаритка», а Поппи – уменьшительное имя от Пенелопы. Они поступили на службу горничными и теперь были среди выживших.

– Ты их нашел, – с улыбкой провозгласил Шеклтон.

Гарри кивнул.

– Я не только нашел их. Я знаю, где они сейчас. Они на борту парохода «Лапландия», который прибывает в Саутгемптон двадцать девятого апреля. Нужно позвонить епископу.

Шеклтон откинулся на спинку кресла и вытянул ноги к огню.

– Возможно, нам стоит подумать о совместной работе, – произнес он. – Мой мозг и твоя… А в чем, собственно, состоял твой вклад в раскрытие этого дела?

– В готовности угостить тебя роскошным ужином, – рассмеялся Гарри, хлопнув друга по плечу. – У Симпсона на Стрэнде. Ростбиф со всем, что к нему полагается.

На борту «Лапландии»

На подходе к островам Силли

Дейзи Мелвилл

Дейзи наклонилась, прислушиваясь к дыханию сестры. Ей хотелось убедиться, что та и в самом деле спит, а не, по обыкновению, наблюдает за ней. Даже Поппи иногда нужно было спать, и монотонное покачивание «Лапландии» на атлантических волнах наконец унесло ее в сонное царство, как говаривала нянюшка Кэтчпоул.

Дейзи облегченно вздохнула. Она уже начинала бояться, что никогда не сможет остаться хоть на минуту одна, чтобы приступить к осуществлению своего плана. Путешествие подходило к концу. Следующим утром на горизонте уже покажется берег Корнуолла. К вечеру они будут в Саутгемптоне, а Дейзи еще нужно было кое-что сделать до прибытия.

Несколько дней она наблюдала за Эрни Салливаном, австралийцем, который помешал ей добраться до берега в Нью-Йорке. Она вовсе не считала себя обязанной ему жизнью. Более того, полагала, что это он перед ней в долгу. Ходит теперь и изображает из себя героя! Не нужно было ей его «спасение» – этот чертов кочегар, наоборот, все испортил, и теперь его черед это исправить.

Две ночи назад по пути в женский туалет Дейзи увидела, как Салливан поднимается по лестнице на открытую палубу. Прошлой ночью она под тем же предлогом снова проследила за ним. Она даже и представить себе не могла, что он там делал в одиночестве, если, конечно, и в самом деле был один, но ей нужно было поговорить с ним, и теперь она знала, где его искать.

Дейзи выскользнула из каюты и тихо прокралась по коридору. Она не была на палубе с той ночи, когда Поппи заставила ее выйти из каюты. В тот раз Дейзи сочла необходимым изобразить страх, которого на самом деле не испытывала, потому что правда не понравилась бы Поппи. С самого Нью-Йорка она не покидала койку вовсе не из-за страха. Просто ей так хотелось. Если бы они путешествовали первым классом, Дейзи участвовала бы во всех событиях светской жизни от ужинов и танцев до подвижных игр на палубе. Но они не просто ехали третьим классом, но еще и были одни в этом третьем классе, если не считать компанией выживших членов экипажа. Ей казалось вполне разумным уютно устроиться в постели, чтобы Поппи приносила ей еду. К тому времени, когда они достигнут Англии, она как следует отдохнет и будет готова к новой попытке добраться до Голливуда.

Дейзи подошла к двери прогулочной палубы третьего класса, но застыла в нерешительности, положив ладонь на дверную ручку. Сердце колотилось с невероятной скоростью. Дейзи глубоко вдохнула и задержала дыхание, вдруг осознав, что совершенно не представляет, что ждет ее за этой дверью. Сейчас она была одна, без Поппи, готовой поддержать ее или сыграть роль публики. Она убеждала себя, что сердце бьется от возбуждения, а не от страха, но все же колебалась.

За дверью ее ждали бескрайнее ночное небо, темнота и суровый безразличный океан. Если она взглянет на него, не всплывут ли у нее в памяти огни «Титаника», уходящего под воду? Не услышит ли она крики людей в воде? Не покажется ли ей, что прямо сейчас четверо замерзших мужчин плавают вокруг «Лапландии»? Не почудится ли ей, что они смотрят на нее злыми глазами и царапают корпус синими от холода руками?

Дейзи набралась храбрости. Она не станет бояться мертвецов, а они все наверняка мертвы. Трое из них были пьяны и не стояли на ногах. Они даже не потрудились надеть спасательные жилеты. Более того, она вообще не была уверена, понимали ли они, что корабль тонет. А вот четвертый прекрасно понимал. Она видела, как он выхватил жилет из рук стюарда и бросился за ней по затопленным коридорам, но он был мужчиной, а мужчин в шлюпки не пускали. Она ясно представила себе его лицо, багровое, несмотря на холод, смотревшее на нее, пока последняя складная лодка медленно спускалась на воду, а потом с грохотом рухнула труба, взметая огромную волну.

Теперь он мертв. Они все мертвы. Бояться нечего, хоть ей и есть что терять. Дейзи открыла дверь. Прогулочную палубу заливал лунный свет. Это была другая ночь на другом корабле, и Дейзи решила, что не станет пугаться призраков.

Салливана она увидела сразу. Он стоял, облокотившись о поручень. Ветер трепал его светлые волосы и уносил дым сигареты в сторону. Хоть она и вышла совершенно без шума, он сразу почувствовал ее присутствие. Он обернулся, стоило ей ступить на палубу. Белый шрам на щеке ярко блестел в лунном свете. Уголок губ пополз вверх, придавая лицу саркастичное и пугающее выражение.

За последние несколько лет тело Дейзи оформилось, и она не видела причин бояться какого-то ни было мужчину, кроме своего отца. Большинство мужчин теряли голову при виде улыбки, ямочек на щеках и пышных кудряшек, но если от нее потребуется нечто большее, то она готова пойти на все… Пока что непонятно, насколько высокую цену запросит Салливан.

Первые же его слова вовсе не воодушевили Дейзи.

– Возвращайтесь в каюту. Вам не следует здесь находиться.

– Я имею право находиться где хочу.

Салливан выбросил сигарету за борт.

– Что ж. Тогда, оставайтесь здесь, а я ухожу внутрь.

– Но мне нужно с вами поговорить.

– О чем?

– Вы мне должны.

– Должен? –