Искатель, 1996 №1 - Торн Смит

Мистер Вули начал проявлять беспокойство. Столько слов, а результатов никаких.

— Спроси у нее, — мрачно предложил он, — не желает ли она побриться и подстричься.

Рамми взглянула на него. Взгляд был уничтожающий, презрительный.

— Знаешь, Рамми, — продолжала Сара, — ты все же должна прислушаться к доводам разума. Отец попал в ловушку, которую ты ему устроила, и теперь не находит покоя.

Рамми медленно, злорадно улыбнулась.

— Получается, — внушала ей Сара, — что он должен ходить полупьяный, как сейчас, иначе жизнь становится невозможной. А все из-за того, что получил дар знать о себе то, что думают о нем другие. — Рамми осклабилась. — Ему плохо, — продолжала Сара. — Но, Дженнифер, тебе ведь тоже не очень хорошо, а? Ты заперта в теле лошади. Очевидно, выбраться ты не можешь, так как если бы могла, то уже выбралась бы. Мне, — убежденно проговорила Сара, — такая жизнь не понравилась бы. В конюшне пахнет приятно, если не нюхать круглые сутки. Ты поддерживаешь свой дух, думая, как тяжело приходится отцу, но стоит ли тебе самой страдать ради этого? Может, придумаем какой-то компромисс? Мы постараемся высвободить тебя отсюда, но прежде ты должна снять заклятье с отца…

У лошади потухли глаза, она понурила голову. Очевидно, Сара точно оценила ее положение.

— Ты мне доверяешь? — спросила Сара.

По морде лошади можно было при желании понять следующее: «Нет, черт возьми. А ты бы мне доверяла?»

— Но мы можем доказать, что намерения у нас вполне серьезные. Мы постараемся сделать твои дни не столь одинокими, даже приятными.

А в широкие двери конюшни заглядывал день… Теплый, тихий, с пылинками в лучах солнца. По саду бродили на длинной привязи коза и осел. Лошадь переводила взгляд с девочки на мужчину. Необычная была сцена, можно сказать. Лошадь прислушивалась к полнейшей тишине, ее серые губы время от времени подергивались. Сара, продолжая взывать к ней, энергично жестикулировала, как бы повязывая свои аргументы бантиками.

— Если б ты была женщиной, — говорила Сара, — было намного проще. Чулки, я бы сразу предложила чулки. Но тебе чулки не нужны, верно?

Длинная голова печально кивнула, из больших коричневых глаз выкатилось по большой слезе — они покатились с лица, которое представляло собой один нос, если думать о лошадиной морде как о лице.

— Мне очень жаль, — быстро проговорила Сара. — Ужасно жаль!

— Отчего? — поинтересовался мистер Вули.

— Ей обидно слышать такое, — прошептала Сара. — Ну конечно же, ей не нужны чулки, с такими-то ногами. Как все сложно. — Сара вздохнула и, чтобы лучше думалось, достала пудреницу (первую в ее жизни) и накрасила губы. Отец смотрел на это с не меньшим удивлением, чем лошадь.

— Ты уже начала? — спросил мистер Вули.

Сара засмеялась, немного краснея.

— Я забыла, что ты еще не знаешь. Но я ждала почти на год дольше, чем большинство девочек. Ой, посмотри на нее… — Ибо лошадь тянулась вперед, ее глаза горели. — Как ты думаешь, может быть, она?..

— Надеюсь, что нет! — простонал мистер Вули.

— Но она хочет, — заверила его дочь. — Пудру? — спросила Сара у лошади. — Хочешь попудрить носик, милая? Нет, не пудра. Что если…

— О нет! — простонал мистер Вули.

Сара, очень беспокоясь о чувствах лошади, поспешно предложила:

— Немного губной помады?

Лошадь радостно кивнула.

— Осторожно! — испугался мистер Вули, но Сара ничего не боялась, зная, что лошадь, жаждущая ощутить помаду на своих широких сухих губах, руку ей не откусит, по крайней мере пока не будет наложена помада.

— Ты же видишь, — сказала она отцу, — она сама сделать это не может. Ну как ей удержать крошечный тюбик передними ногами? Даже пальцев нет. Бедняжка!

На лошадиные губы ушел весь тюбик, а он был новый. Зато полученный эффект превзошел все ожидания. Рамми подняла голову и обнажила в улыбке огромные зубы, которые показались желтее обычного на фоне ярко-красных губ.

— Улыбнись, — прошипела Сара отцу, — а то у тебя на лице маска ужаса.

Мистер Вули старался, как только мог. Но внутренне он содрогался. Уж слишком лошадь стала походить на секретарш, которые всегда были у его отца.

— Ну вот. — Сара отбросила пустой тюбик в угол. — Это все, дорогая?

Лошадь замотала головой, нетерпеливо постукивая копытами по доскам. Что же ей еще нужно? Не сразу, но Сара догадалась — зеркало.

Когда она отправилась искать зеркало, мистер Вули вышел из конюшни вместе с ней.

— Не нужно! — предупредил он. — Она упадет в обморок, если увидит себя. И не простит этого тебе — мне тоже никогда не простит, а это уж совсем ужасно! Помни, сейчас в Рамми почти что одна Дженнифер, от самой Рамми мало что осталось.

Сара отрицательно покачала головой.

— Ей понравится.

Она побежала наверх, а мистер Вули нырнул в буфет большой столовой комнаты, который теперь всегда содержал необходимые припасы. Он налил себе один, два, три стакана. В такие отчаянные минуты ему было необходимо держать свой ум под контролем. Однако какая все же умная его дочь! Разбирается в психологии.

Чуть позже он наблюдал, как Сара держит зеркало для Рамми, а глупое животное охорашивается с предовольнейшим видом! Отвратительное зрелище. Но до высшей точки эта мерзость еще не дошла, оказывается. У Сары появилась новая идея. Она нашла старую соломенную шляпу от солнца, в ней были две дырки для ушей. Прикрепив к шляпе несколько перьев и гроздь искусственного винограда, Сара водрузила это сооружение на голову лошади и поднесла зеркало. Животное стало поворачивать голову в разные стороны, улыбаясь яркими губами, подрагивая от удовольствия…

Все было чудесно. Теперь уж, после удачного начала, мистер Вули рассчитывал, что удастся заключить с лошадью какое-то приемлемое соглашение.

Но кобыла вдруг разозлилась. Гнев ее выражался такими ударами копыт, что трудно было понять, как еще выдерживает стойло.

Они ничего не могли понять и быстро погружались в отчаяние.

— Боюсь, она хочет пойти по магазинам, — проговорила наконец Сара.

— Н-ну! — вспыхнул ее отец. — Лошадь и не пустят в магазин. А если она станет просто рассматривать витрины с улицы, это привлечет слишком большое вынимание: она же раскрашенная и в шляпе!

Все это мистер Вули изложил за пределами конюшни, чтобы Дженнифер не услышала.

— Но она-то уверена, что у нее шикарный вид, — возразила Сара. — Ей нравится шляпка, которую я сделала. Может, просто возьмем ее на прогулку в город, пусть на людей посмотрит, себя покажет?..

— Боже милостивый! — возопил мистер Вули. — Будь я в таком виде, я б не захотел, чтобы на меня смотрели люди.

— Ты — не она. Ей нужно показать себя, чувствовать как на параде…

— Парад? — оживился мистер Вули. — На следующей неделе Четвертое июля