Зеркала-озера - soverry

спорить с подругой все равно бесполезно. Она ведь согласилась сходить, они уже идут. Тем более, если очень сильно постараться, то ее знаний о лесных духах плюс знаний Димки о воде должно хватить. Болото же состоит из воды и ила, правильно?

— Понимаю ли я? Да. Заставит ли меня это отказаться от моей безрассудной идеи?

И отвечают они уже хором.

— Нет.

— Нет, конечно.

Они смеются, и Алёна вдруг вспоминает, что прихватила с собой еду.

— Подожди, — произносит она, останавливаясь, и лезет в сумку.

— К тому же, еще не темно, а значит, мы в большей безопасности, чем если бы пришли сюда ночью. Кстати, как думаешь, наши тут когда-нибудь по ночам гуляли?

— Не знаю, — честно отзывается Алёна, доставая сырые яйца в картонной упаковке, — но у них точно недостает чувства самосохранения, если они решают остаться в местных лесах на ночь.

Она достает одно яйцо и кладет на ближайший невысокий покореженный пень, второе кладет под пень, а потом поворачивается к подруге.

— Идем?

— Что ты делаешь? — недоуменно звучит в ответ.

— Благодарю лешего за то, что он мне рассказал. Благодарность — вообще-то очень важная часть общения с духами, и не стоит ей пренебрегать, особенно, если рассчитываешь на дальнейшую помощь.

— Брр, звучишь прям как учебник, — морщится Димка, но продолжает вести за собой.

— В учебниках есть умные мысли, несмотря на то что это и теория!

— Как скажешь, ходячая лесная энциклопедия, — со смехом подкалывает она.

И пока они идут до болота, которое находится ближе к школе, чем озера-близнецы, но в противоположной стороне, Алёна то тут, то там оставляет яйца и небольшие квадратики сыра, заранее нарезанные дома.

— Я слышала, что в этих лесах водится несколько леших.

— Может быть, — соглашается Алёна, когда деревья вокруг становятся тоньше, а впереди виднеется то самое болото, к которому они направляются. — Если это так, то скоро они выяснят, кому достанется лес, и многое может поменяться.

— С чего ты взяла, что твоя благодарность попадет по адресу?

— Именно поэтому я прихватила с собой побольше всего. Никогда не помешает расположить к себе и других, правильно?

Димка беззлобно усмехается, но ничего не говорит. Именно это Алёне в ней и нравится — полное принятие и поддержка. Она никогда не станет осуждать своих близких, не назовет глупостью ее усердие и дотошную точность в соблюдении всех этих маленьких ритуалов, даже если считает их устаревшими и бессмысленными.

— А для нас у тебя что-нибудь есть? — интересуется Димка, заглядывая в сумку, пока Алёна убирает пустую картонку из-под яиц.

— Что, уже хочешь есть? Или все же нервничаешь, потому что не стоило соваться на болота?

Подколка выходит беззлобной, но Димка все равно закатывает глаза.

— Ничего я не нервничаю. Мы почти закончили школу и…

— Нам почти полтора года до окончания, — подчеркивает Алёна, с опаской оглядываясь.

Ветер не становится сильнее и не затихает, птицы тоже не перестают перепархивать с ветки на ветку. И все же ей неспокойно: подходить к болоту в таком глухом лесу точно небезопасно. Надо было позвать кого-то из старших знакомых. Пускай бы и Лету, например. Да, было бы неловко, но она, быть может, разбирается во всем этом чуть лучше, чем они.

Почва под ногами становится другой — более вязкой, подвижной. Одно это вызывает неприятные опасения.

— Ты же хочешь, чтобы Лета стала твоей девушкой?

Алёна скашивает непонимающий взгляд на подругу, руки засовывает поглубже в карманы куртки.

— Это здесь вообще причем?

— А при том! — тут же подхватывает Димка, перепрыгивая через кочки, и опережает ее на два-три шага. — Найдем какую-нибудь зацепку в этом деле, ты скажешь ей, что сама додумалась, — и оборачивается, чтобы подмигнуть, — я даже не обижусь, что все лавры тебе! А там не успеешь оглянуться, как первокурсницу найдут, Лету наградят за заслуги перед Высшим, и вы сольетесь в страстном поцелуе!..

— Больно киношно у тебя получается, — фыркает Алёна, не поспевая за подругой. — И хватит обсуждать мою личную жизнь! Лучше свою заведи.

— Значит, все же признаешь, что она — твоя личная жизнь! — со смешком в ответ.

— Ты невыносима, Дим.

Запах ила не бьет в нос, да и вообще рядом с болотом пахнет почти так же, как и в другой части лесов. Здесь только нечто травянистое примешивается, но нельзя сказать, что неприятное. Димка останавливается, и Алёна догоняет ее в несколько шагов. До края болота метра два, вряд ли больше, и Алёна непроизвольно задерживает дыхание.

Если здесь что-то произойдет, никто им не поможет.

Возможно, как-то так Агата и пропала. Обнадеживает лишь то, что их двое. Одна вытащит другую или хотя бы расскажет о случившемся. От подобных мыслей становится как-то не по себе, и она ежится, взглядом ища поддержки на лице подруги.

— И что дальше?

— Честно? Без понятия.

Продуманный план никогда не был чем-то присущим Димке; она всегда предпочитает действовать по ситуации и ориентироваться уже на месте. Так было с экзаменами, так происходит и теперь. Стоило, пожалуй, догадаться, что она притащила их сюда — к одному из самых опасных мест в лесах — и не припасла никакого плана.

Алёне бы стоит злиться, но почему-то ничего подобного она не испытывает. Небольшое разочарование — да, но скорее в себе, чем в подруге. Они ведь не первый год знакомы, надо было сразу понять, что идея дерьмовая.

— Как там выманить болотника? — спрашивает Димка, все еще держась на расстоянии от края, и принимается осторожно ступать вдоль берега.

— Чтобы он затащил нас туда? — уточняет Алёна, указывая на коричнево-зеленую тину.

— Нет, чтобы расспросить его про всякие странности в лесу.

Безопаснее было бы пойти за подругой, но Алёна остается стоять на том же месте, как вкопанная. Чем дольше они здесь находятся, тем больше ей не нравится эта затея. Она задирает голову, проверяет положение тусклого солнца на небе; оставаться на болоте во время темноты не стоит. Им бы убраться отсюда и побыстрее. Пока есть время, конечно, но успокаивает это слабо.

— Думаешь, он с удовольствием ответит на наши вопросы?

— А почему бы и нет. Мы же ведьмы.

Между ними уже больше двадцати метров, но пугает не это, а туман, медленно опускающийся на ил и