Дом астролога - Каринн Джейд

чувствовала необходимости ворошить кошмарные подробности печального прошлого, пока мы были вместе и двигались вперед. Я не думала, что все станет еще хуже, когда мы покинем город.

– Рини, тебе что-то нужно? – спрашивает мама.

Пчела жужжит вокруг букета подсолнухов на фермерском рынке.

– Нет, просто хочу узнать, как твои дела. Где ты?

– Сейчас лето, так что я на Гавайях. Скоро буду переезжать.

– Ханалей-Бей?

– В этом году я собираюсь на Мауи.

– Мне не хватает твоих советов по гостеприимству.

Мама вздыхает:

– Мне жаль, что наш последний разговор закончился не так, как ты хотела.

– Берешь, что досталось… – парирую я.

Я снова позвонила маме через несколько недель после того, как экстрасенс сообщила мне дату смерти, на этот раз с просьбой о помощи, что, как я теперь понимаю, было неразумно. Моя мать – упертый Телец, и ничего с этим не поделаешь. Тогда я отключилась и решила какое-то время не звонить не потому, что разозлилась, а чтобы дать ей привыкнуть к тому, что от меня подолгу нет вестей. Идея, конечно, дурацкая. Игнорируя маму, подготовить ее к моей внезапной смерти точно невозможно.

– Ну, если тебе действительно нужны идеи, их у меня полно. Дела идут не очень?

– Нет, вовсе нет. Дела идут отлично.

Я чувствую себя немного виноватой, но не так уж трудно скрыть от мамы предсказание экстрасенса. Было бы садизмом сказать: «Эй, мам, знаешь что? Я завтра умру». Особенно если в прошлый раз она категорически отказалась касаться этой темы. Поэтому несколько минут мы болтаем о гостеприимстве, – так хорошо забыть о неминуемой смерти и своих пошедших прахом планах.

– Что ж, малышка, всегда приятно слышать твой голос. Мне нужно ехать на другой конец острова на свою смену.

– Было здорово наверстать упущенное, – говорю я.

– Да, было здорово. Надеюсь, не случится паузы еще в несколько месяцев?

– Конечно, – вру я, а горе сжимает мне горло. – До свидания, мам.

Я борюсь с желанием сказать что-нибудь еще – что угодно, – лишь бы она не вешала трубку. И жду, пока она не отключится, зная, что не смогу сделать это сама, потом сую телефон в карман и собираю свои отобранные цветы, чтобы отнести их на кассу. От Эрика по-прежнему ничего.

– Дни этих прекрасных розовых бегоний сочтены, – говорит владелец. – Вы уверены, что не хотите взять еще? Они погибнут от жары.

– Почему бы нет?

Если я не могу спасти себя, то почему бы не спасти несколько бегоний?

Долгое время, размышляя о неизбежной ранней кончине, я вспоминала свою сестру. Приехав за пополнением фонда библиотеки «Звездной гавани» в книжный магазин в Саутхолде, я заметила научно-популярную книгу о загробной жизни. Я купила ее и проглотила за одну ночь. Она заставила меня громко смеяться в темноте, в одиночестве в своей постели. И это было лучше, чем плакать. А еще мне стало любопытно.

Поскольку маловероятно, что я сумею уловить приближение смерти, чего мне ожидать в тот момент, когда она настигнет меня? Компьютер не выключается мгновенно – для проверки попробуйте завершить работу с тридцатью пятью открытыми вкладками и десятью запущенными приложениями. Для завершения каждого процесса, одного за другим, требуется довольно много времени.

Я нашла другие научно-популярные книги о загробной жизни, написанные теми, кому посчастливилось вернуться, чтобы подробно рассказать о своем путешествии непосвященным. Их рассказы были удивительно похожими, а также невероятно личными. Самой распространенной темой было воссоединение с любимым членом семьи в спокойной обстановке. Мой сценарий прост: мы с Энди, любуясь закатом, сидим на пляже и под шум волн ведем эмоциональную искреннюю беседу, наслаждаясь общением.

Добравшись до дома, я жду, когда откроются ворота, а потом еду по дорожке, глядя, как на горизонте над зеленью вырастает крыша викторианского дома, который построили Энди, Эрик и я. Признаюсь, не только бегонии помогают мне обмануть смерть. «Звездная гавань» – это мое противостояние смерти, по крайней мере, в каком-то смысле. Я смирилась с тем, что завтра срок годности моего тела истечет, но бизнес, созданный мной, никуда не денется. Но мне нужно успеть кое-что отыскать. Последний кусочек головоломки.

Фарах

Мне никогда не было так страшно оказаться наедине с Эйми – прежде я не испытывала ничего, кроме волнения, – но после беседы с Рини и угрозы, что мне придется озвучить свое самое сокровенное желание, я на взводе. В некотором смысле моя тайна уже стала достоянием Вселенной, и, хотя Рини никогда никому ее не доверит, вернуть произнесенные слова невозможно. Может, это и к лучшему, думаю я, когда мы с Эйми идем бок о бок вдоль обрыва после неудачного «Поклонения Солнцу». Это заставит меня сосредоточиться на себе. Уродливый цветок сомнения расцвел несколько недель назад, и с тех пор непривычная неуверенность в себе и в будущем стала моим постоянным спутником. Еще в начальной школе я знала, что буду врачом, и никогда не отклонялась от избранного курса. Уже через месяц после знакомства с Джо я понимала, что мы пройдем соответствующие этапы сближения и поженимся через три-пять лет. Я всегда планировала вдолгую и никогда не отвлекалась. Теперь же я вижу только то, что находится прямо передо мной, и это Эйми, что дезориентирует.

– Может, нам вернуться? – спрашивает Эйми.

– Нет, давай еще погуляем. Пройдем немного вдоль обрыва.

Сила моего утверждения удивляет меня. Так четко и спокойно говорила прежняя Фарах. А не та рассеянная особа, которая несколько недель не может прийти в себя после одного сна. В терминологии Рини это было видение, и я до сих пор краснею от его непристойности.

Однажды ночью во сне я представила Эйми в своем кабинете. Она лежала в одном тонком бумажном халате на голое тело на моем смотровом столе. Как хороший врач, я сначала рассказала ей, что собираюсь делать, но так говорить могла бы только специалистка, занимающаяся сексом по телефону, а не опытная акушер-гинеколог. Эйми, в свою очередь, согласилась, она слегка кивнула и тихо застонала. Ее тело таяло под моими пальцами. Проснувшись, я испытывала желание вновь прикоснуться к ней, но рядом со мной лежал Джо. Он был рад закончить работу.

Встретившись с Эйми после той ночи, я покраснела от стыда. И через пятнадцать минут притворилась, будто меня срочно вызвали в больницу. Дома я заперлась в ванной и плакала до тех пор, пока мой трехлетний малыш не закричал оттого, что наполненный подгузник стал натирать ему попку.

Намазывая сына смягчающим кремом, я напоминала себе, что этот сон не имеет ничего общего с реальностью. На работе меня