Потерянная страна Лагом. Книга вторая - Татьяна Нильсен

пролито! Сколько парней вернулось с искалеченными телами и душами! А твоя жена предпочла уехать в Европу и не делить судьбу с собственным народом! Мы сейчас все в одной лодке и должны сплотиться! Встать в ряд как один во славу родине!

– Послушай отец, – Пётр тоже поднялся. – Или ты прекращаешь говорить, как глашатай с площади, или мы прекращаем посиделки! А то вечер перестаёт быть томным! Если хочешь участвовать в агитации, шагай на телевидение! Там обычно раздают готовые рецепты и советы те, чьи сыновья сидят в других странах в тепле и безопасности. Так что обойдусь без твоих призывов! Я видел, что такое смерть! Тебе меня учить поздно! Да и не нужно! Уже ничего не изменить!

Анатолий Михайлович слушал тираду с выпученными глазами. Он не ожидал такой твёрдости от сына. А тот перевёл дух, повернулся к столу, налил в обе рюмки и одну протянул отцу со словами:

– Случилось то, что случилось, придётся пойти по этапу, значит, так тому и быть. Дела с приютом придётся заморозить на неопределённый срок. На пару дней останусь у вас, потом переберусь к себе. Надо подготовить комнату для малыша. В полицию сам сообщу о смене адреса. За меня беспокоиться не надо. Я не беременна женщина на позднем сроке! – Пётр осушил рюмку, втянул носом воздух, через секунду с шумом выдохнул. – Хочу попросить у тебя помощь в одном вопросе.

– Конечно, спрашивай, – генерал стряхнул с себя удивление, по примеру сына выпил коньяк и разместил в глазах озабоченность. Его очень удивили перемены в поведении сына. И такой Пётр ему нравился больше! – Всё, что в моих силах.

– Я хочу забрать тело Спесивцева и похоронить.

– А ты здесь, с какого бока?

– У Спесивцева никого нет и хоронить его некому. Я ему не родственник и не уверен, что смогу получить тело для захоронения. А он всё-таки спас мне жизнь. Следователь сказал, что он из города Королёва. Хоронить в Москве без прописки нельзя. Так вот надо как-то получить тело и решить с местом на кладбище в Королёве. А уже с перевозкой, с гробом я решу сам.

– Ты думаешь, что тело ещё в морге? Столько времени прошло!

– Максимальный срок хранения трупа два месяца, – Петя закатил глаза. – Боже, что я говорю! Срок хранения – словно о каком-то продукте! Держать тело в морге можно только два месяца. Если сотрудники не в состоянии найти близких, родных или тех людей, кто может позаботиться об усопшем, то держат покойника дольше. Они навели справки и выяснили, что солдата забирать некому, никого из близких у солдата нет, соответственно нет смысла держать тело долго. Даже судимых участников СВО военкомат просто так не закапывает. Обязательна отдельная могила, залп и прочие солдатские почести. Однако в случае с Виталием история другая – погиб-то он не на фронте. В первые дни не похоронили, а потом военкомат думать о нём забыл. Военным сейчас заняться есть чем! Не тебя просвещать, сам знаешь! Так вот сегодня я звонил в морг, там ответили, что тело планируют захоронить завтра после обеда, потому что все сроки вышли. Поэтому я к тебе и обращаюсь за помощью. За такой короткий срок мне разрешение никто не выдаст. Тем более после таких подозрений. Великодушный убийца хоронит покойника, которого сам и порешил. В общем ситуация ещё та!

– Завтра с утра я сделаю несколько звонков. Даже не сомневаюсь, что вопрос утрясём! Надо сообщить в военкомат. Твой сослуживец герой СВО и после смерти может претендовать на определённые льготы в вопросе похорон,– Анатолий Михайлович вздохнул – В том-то вся и проблема. Если бы были родственники. Мы обошлись бы штрафом, выплатой компенсации, но договариваться о смягчении наказания не с кем.

Мужчины снова вернулись на свои места, и снова тяжёлая рука генерала наполнила рюмки.

– Давай по последней. Завтра тяжёлый день, – Анатолий Михайлович дождался, когда сын выпьет, отодвинул от себя полную рюмку и потёр щетинистый подбородок. – Так что мы имеем в сухом остатке – ты не убивал товарища, значит, в квартире был кто-то третий?

– Я миллион раз мысленно возвращался в ту квартиру. Расположение простое – прихожая, комната с диваном, шкаф, два кресла, журнальный столик и телевизор. В ванную комнату я заходил вымыть руки, на кухне самое крупное сооружение это холодильник. Спрятаться практически негде.

– А балкон или лоджия?

– Мы затеяли посиделки, когда наступил глубокий вечер, шторы на окнах были задёрнуты. Но я поинтересовался у следователя Ведерникова. Он ответил, что балкона нет и пожарной лестницы рядом с окном тоже!

– Значит, этот третий вошёл через дверь.

– Хозяйка квартиры сказала, что имела всего два ключа, один из которых отдала Спесивцеву.

– Ну, положим, это ещё ни о чём не говорит! Любой ушлый домушник вскроет замок совершенно бесшумно за минуту, да и слепок с ключа можно сделать очень быстро и незаметно.

– Осталось только узнать, кто этот невидимый гость! – Пётр неожиданно почувствовал, что перебрал, его потянуло в сон, но он тряхнул головой и сконцентрировался на беседе. – Я думаю Ведерников толковый следователь, он разберётся. Во всяком случае, у меня сложилось о нём такое впечатление.

– А вот у меня другое мнение, – генерал, немного поразмыслив, всё-таки забросил в рот коньяк, следом отправил дольку лимона и, сощурив глаза, прожевал. – Думаю, что для следователя всё очевидно. Он уже нарисовал ясную для него картину. Виноват тот, кого полиция обнаружила с ножом в руке. И адвокат Войцеховский думает так же. Ведерников ещё покопается, потянет время, потом отправит материалы доследования в суд. На этом всё и закончится. Есть ещё один момент. Мария как-то проговорилась твоей матери, что нашла толкового следователя. Да и не следователя, а стажёрку из следственного комитета. Эта девица как раз и нашла Карлсонов. Ты тогда находился в реабилитационном центре и толком, наверное, не помнишь эту историю.

– Маша что-то рассказывала, но я особенно не вникал. Началось всё в нашей, то есть в вашей квартире, а именно здесь. Помню, мы дико ругались, дело было поздним вечером. Вот тогда и появился следователь из следственного комитета с какой-то смешной фамилией. Как же… забыл, – Пётр нахмурил брови и щёлкнул пальцами. – Трещёткин! Вот он что-то говорил про труп в парке, про записанный на бумажке номер телефона, который нашёлся в кармане покойного. Вроде бы номер принадлежал Маше. Потом всё закружилось, тут в Армию, следом ранение, госпиталь. Одно я понял, что у Маши появились родственники в Швеции. Так каким боком эта стажёрка?

– Сам толком не знаю, но вроде