Три пули для копа - Анна Орлова

Губы у нее дрожали, полные щеки горестно тряслись.

Нянька кинулась к детям и увела из столовой. Лакеи с каменными лицами застыли у буфета.

– Дорогая, – начал министр увещевающе, но миссис Морган от него отмахнулась, как от назойливой мухи.

– Не успокаивай меня, Томас! Ты ведешь себя так, как будто у меня не горе, а… Как будто я просто… порвала чулок или потеряла брошку!

Министр поморщился, глядя на сестру с неодобрением.

– Вспомни о приличиях, дорогая.

– Приличиях?! – выкрикнула она, мелко дрожа, и обвела расфокусированным взглядом притихшую семью. – Моего мальчика не вернешь. И он умер из-за вас, из-за вас всех! А больше всего виноват ты! – обвиняющий перст уперся в Эллиота. – Если бы не ты со своим Отделом…

Глаза Эллиота сверкнули, губы сжались в нитку. Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди:

– Если бы не я со своим Отделом, миссис Морган, ваш сын последние три года провел бы за решеткой.

Я чуть не выронила вилку. О как! Еще грязные секреты в благородном семействе?

– Зато он был бы жив! – выкрикнула скорбящая мать в лицо Эллиоту. Вид у нее был полубезумный, волосы растрепались, глаза блестели от непролитых слез. – И живым он мешал, да? Филечка мне говорил, что ему самые опасные задания поручали! А теперь он… он умер!

Она закрыла лицо руками и с плачем выбежала прочь, спотыкаясь и ничего не видя перед собой.

Эллиот отставил недопитый кофе. Голос его был сух, как пустыня летом:

– Патрисия, твоя тетя не в себе. Будь добра, вызови доктора.

Миссис Эллиот молча кивнула, теребя брошь на высокой груди. Красивого рисунка полные губы были капризно надуты.

Министр хмурился и покусывал щеку.

– Изабелла взвинчена, хотя ее можно понять. Полагаю, ты прав. Пусть доктор пропишет ей успокоительное.

Эллиот поблагодарил его кивком и поднялся.

– Спасибо за обед. А теперь прошу прощения, у меня дела. Мисс Торнтон, мисс Бэйн, в мой кабинет.

***

Кабинет отличался от остального дома, как лавочник средней руки от надменного аристократа. Ни вычурной лепнины, ни статуй, ни мрамора, ни позолоты. Терракота пола. Нежный персик стен. Ореховые тона мебели. Коралловые подушки и драпировки. Смолисто-терпкий запах горящих в камине дров. Ничего из ряда вон, но эта комната была… теплой. Ставлю тысячу к одному, Эллиот предпочитал коротать вечера именно тут.

– Присаживайтесь, – Эллиот неопределенно махнул рукой и полез в ящик письменного стола. Тоже крепкого, надежного, качественного, однако не потрясающего воображение вычурностью и тонкостью работы, как убранство других комнат.

Мисс Торнтон потянула меня за собой, к группе кресел в эркере. В первый момент я запнулась, во все глаза уставившись на сюрреалистическую картину за окном. Бухта и давно уснувший вулкан над ней, которые часто изображают на открытках с видами столицы. Вот только рисунок на оконном стекле создавал иллюзию извержения: над горой клубы подсвеченного багровым дыма, огненные ручейки на склонах, раскаленная до желтизны верхушка. Брр!

Брюнет вытащил бутылку и щедро плеснул себе в грубоватый тяжеловесный стакан. Выпил залпом, повел плечами так, словно у него нестерпимо ныла шея, и выдохнул. Налил еще порцию, но пить не стал, так и расхаживал со стаканом в руке.

Глаза у Эллиота были усталые, как будто он всю ночь вагоны разгружал. С контрабандным виски, которое после дегустировал.

Мисс Торнтон рядом со мной тревожно шевельнулась. Привычка? Или впрямь беспокоится о боссе?

Нам он угощаться не предложил. Видимо, теперь мы уже не числились гостями, а служащим такие вольности недопустимы.

Деловая и собранная мисс Торнтон достала из сумки карандаш с блокнотом, привычно устроила на коленях и приготовилась стенографировать. Прямая, как циркуль.

– Не сегодня, – поморщился Эллиот, остановился у камина и пристроил недопитый стакан рядом со статуэткой пантеры. Скрестил руки на груди. – Писать ничего не нужно. Сейчас ваша задача – помочь мисс Бэйн освоиться в качестве моей временной секретарши.

– Да, сэр! – мисс Торнтон вздернула квадратный подбородок. – Хотя вряд ли мисс Бэйн справится хотя бы с частью дел.

В голосе верной секретарши звучала… ревность? Ну и ну. Никогда бы не поверила, что эта несгибаемая дама способна на такие чувства! Пожалуй, не буду рассказывать "тетушке", что я тоже в свое время была доверенной секретаршей. Иначе точно уверится, что я – молодая да ранняя – ее подсиживаю.

Эллиот ее переживаний не заметил. Или счел несущественными? Отрывисто продолжил отдавать распоряжения, расхаживая туда-сюда по узорчатому ковру:

– Мисс Торнтон, не забудьте привезти сюда вещи мисс Бэйн, которые остались в загородном доме. Также вам нужно будет докупить все недостающее. Дамские мелочи, необходимую одежду… Словом, вам виднее, что требуется.

Секретарша лишь кивала, задумчиво постукивая кончиком карандаша по обложке блокнота. В мою сторону она и ресницей не шевельнула, но воздух между нами разом накалился. Кажется, объяснениям Эллиота насчет "важного свидетеля" она не поверила.

Погодите, "сюда"? Это уж и вовсе ни в какие рамки! И моим мнением, как водится, забыли поинтересоваться.

– Мистер Эллиот, – вклинилась я в очередное распоряжение. Пришлось даже голос повысить, потому что он не сразу расслышал: – Мистер Эллиот! Вы что, намерены поселить меня здесь?

– Разумеется, – приподнял брови он. – Или вы уже кого-то опознали?

– Нет, – вынужденно признала я. – Зачем привлекать ко мне лишнее внимание? Вот мисс Торнтон с вами не живет. – Это было ясно по тому, как с ней держались домочадцы. – И, кстати… Ваша жена наверняка будет против.

Мне только еще одной ревнивой женщины не хватало! Зато секретарша немного смягчилась, даже покосилась на меня одобрительно.

– Это мой дом, мисс Бэйн, – отрезал Эллиот, остановившись напротив меня. – И только я решаю, кто будет в нем жить.

Руки в карманах брюк, узел галстука ослаблен, глаза мечут молнии. Небожитель гневается?

– А гостей вы затаскиваете силком? И несогласных приковываете к батарее? – поинтересовалась я насмешливо. Не стоит дергать тигра за усы? Поздно осторожничать, когда зверь уже сцапал добычу и тащит в свое логово. – Ставите коленями на горох? Или на что там хватит вашей фантазии?

Я говорила, что терпеть не могу принуждение? Ну и вот!

Жить в этом доме я не стала бы, даже посули Эллиот за это еще один патент. Во-первых, мы с его семейством друг другу не понравились. Во-вторых, никакой свободы передвижений. И, в-третьих, что я мужу скажу?!

Эллиот хищно усмехнулся.

– Вы удивитесь моей фантазии, мисс Бэйн, – а голос-то какой мягкий, вкрадчивый даже. – Вы ведь помните, каковы в этой игре ставки?

Ненавязчивый такой – как кувалда – намек на мои непростые обстоятельства.

– Помню, – кивнула я. – А вы, надеюсь, помните, каковы