Двенадцать рождественских убийств - Сара Даннаки

На церемонии Тед зачитал короткую, но душевную речь о брате. Я пыталась не отвлекаться, но постоянно испытывала желание оглянуться и никак не могла избавиться от ощущения дискомфорта. Приятель так настаивал на том, чтобы я вернула записную книжку, однако не спешил ее забирать. Поверенный семьи, Эндрю Уэзерби, в темно-зеленом костюме с белой рубашкой и широким черным галстуком, украшенным затейливой булавкой, тоже поднялся для произнесения речи. Седые кудри и борода, неуправляемым каскадом падавшие на плечи и грудь, добавляли облику маниакальности. Адвокат зачитал короткое стихотворение с экрана смартфона и поделился воспоминанием о том, что благодаря длительной дружбе с Джеффри Фейрчайлдом и почетному членству в семье через брак дочери с Тедом имел возможность наблюдать, как Дамиан превращается из «безмятежного ребенка» в «совершенно особенного молодого человека». После еще одного постукивания по экрану телефона на стене позади начало воспроизводиться слайд-шоу с подборкой фотографий.

Поминки проводили в поместье. Тед с женой прибрались там и избавились от хаоса и мусора после недавнего вторжения. Большая гостиная свободно вмещала всех гостей. Буфет организовали в примыкающей столовой. Пока я пыталась определиться между брускеттой с оливковой тапенадой и тресковыми стрипсами, прежде чем взять и то и то, Колин целенаправленно подошел к столу с напитками, вытер рукавом лоб и открыл банку пива. Кстати, черно-белая этикетка гласила «Старый барсук» – значит, это была существующая марка! Я представилась и выразила соболезнования. Садовник пожал плечами.

– Я здесь только потому, что этого хотел бы дедушка ребят, – прокомментировал он, делая большой глоток. – Мы с Дами никогда не ладили.

Меня так и подмывало спросить, не из-за этого ли сокращения его имени отношения оставались прохладными.

– Мы вместе учились в школе, – продолжил Колин, уже присматривая для себя вторую банку пива. – В один и тот же год, хотя никогда не считались приятелями. Дами вечно отрывался от коллектива, держался обособленно и употреблял словечки, которые мы, плебс, просто не могли понять. Я едва не отказался от работы садовником, которую предложил его дедушка, ожидая от высокомерного сноба вечного надменного отношения. Но он как раз уехал учиться в колледж и редко появлялся в поместье, так что все было не очень плохо.

Собеседник схватил вторую банку пива одной рукой, одновременно сминая в другой уже опустошенную жестянку, после чего вернулся к рассказу.

– Старик-то был настоящим джентльменом. Постоянно говорил, что сад начал цвести как следует только после моего вмешательства. А еще много раз намекал, что завещает мне «приличный куш», хотя по итогу не сдержал обещания. Я получил всего-навсего плату за шесть месяцев и рабочие инструменты, которыми пользовался много лет. – Колин залил сразу полбанки пива в глотку и негромко рыгнул. – Прощеньица просим. Знаете, что мне непонятно? Как эти мерзавцы сумели пройти мимо меня.

Он сощурился, видимо, наконец обратив внимание на выражение моего лица.

– Конечно, все говорят, я заснул, но клянусь, что только-только закрыл глаза, когда Дами вернулся. И то только потому, что проделал тяжелую работу после ухода того адвоката. Тот, будучи сериаломаном, как моя мама когда-то, пусть земля ей будет пухом, в тот момент смотрел на телефоне новый эпизод «Лучников»[23]. И попытался расспросить меня про сюжет предыдущего, который пропустил накануне, зная, что я тоже смотрю шоу в память о матери. Но я ответил, что не хочу портить ему удовольствие, потому что серия про взрывающийся дневник действительно заслуживала отдельного внимания. Тогда мистер Уэзерби поспешил прочь, прижимая телефон к уху. Я не ношу часы на работе, но именно так узнал время, когда начал копать клумбы: сразу после двух дня. И усердно трудился не меньше минут пятидесяти, прежде чем присел. Хотя если учитывать, что Дами нашел дедушку мертвым в четыре, то прошло скорее два часа. Неудивительно, что я так вымотался.

– Должно быть, вы удивились, когда мистер Фейрчайлд вас разбудил.

– Я не спал, – собеседник поджал губы. – Только на секунду прикрыл глаза, как и говорил раньше. Но все равно не понял ничего из той чуши, которую нес Дами. Что-то там насчет гербер и какой-то Сибиллы. Это он про ту, что из «Башен Фолти»[24]? Вечно этот умник брякает какую-то ерунду совершенно невпопад.

Я сразу поняла, что речь шла о сторожевом псе Цербере, которого усыпила сивилла, и вспомнила один из списков Дамиана о многоголовых мифических чудовищах. Его слова вовсе не были бессвязными.

– Я как раз вставал с кресла, – продолжил жаловаться Колин, – когда этот выскочка вылетел из поместья и начал кричать, что мистера Джеффри Фейрчайлда убили. Затем вызвал «скорую помощь», но было уже поздно.

– А полиция так и не схватила преступников.

Я обернулась на женский голос и увидела миниатюрную блондинку, которая цепко держала Теда за руку.

– Джуди, познакомься с Сюзи, – представил тот.

Он выглядел утомленным, к тому же черный костюм лишь подчеркивал и без того бледную кожу лица.

– Так это вы подруга моего мужа из библиотеки, – буквально промурлыкала – не могу назвать это иначе – новая знакомая. – Он постоянно говорит о вас как о самом умном человеке из своего окружения.

Кажется, ситуация ее забавляла. Краем глаза я заметила, что Колин потихоньку ускользнул прочь, прижимая к груди еще две банки пива.

– Сюзи – доктор. Онколог, вообще-то, – гордо сообщил Тед. – Так что фактически, любовь моя, это ты самая умная особа из моего окружения. – Жена ткнула его локтем в бок, заставив поморщиться, словно жест оказался больше болезненным, чем шутливым. – Но бывают разные категории интеллектуальных способностей. И пока Джуди единственная, кто сумел разгадать хоть что-то из списков Дамиана.

Я и без того испытывала тревогу от участия в расследовании убийства, а объявление об этом во всеуслышание только ее усугубило.

– А, тот самый таинственный дневник со списками! – К нам присоединился Эндрю Уэзерби и представился, сопроводив свои слова крепким рукопожатием: – Отец Сюзи. Тед рассказал мне, что попросил вас помочь с поисками скрытого в записной книжке Дамиана кода, способного намекнуть нам на личность убийцы, – добавил он с сомнением – либо в наличии подобного шифра вообще, либо в способности сотрудницы библиотеки разгадать таковой.

– Списки очень занимательные, – осторожно прокомментировала я. – Дамиан имел весьма обширный круг интересов.

– Однако довольно узкий подход к их интерпретации. Вам не кажется слишком упрощенным метод превращать все в перечни? – Улыбка поверенного производила впечатление снисходительной и демонстрировала кусочек салата, застрявший в зубах.

– Зависит от точки зрения, – ответила я, внезапно ощутив побуждение защитить Дамиана. – Списки – способ упорядочить мир, понять его. И некоторые из них были очень остроумными, даже проницательными. – Вспомнились «Двадцать синонимов для работников в