Двенадцать рождественских убийств - Сара Даннаки

– В самом деле? Пожалуй, следует еще раз их пролистать. Если, конечно, блокнот у вас с собой. – Поверенный уставился на мою сумку.

Неужели Тед сказал ему, что сегодня я принесу дневник на похороны?

– Только не сейчас, папуля, – вклинилась в беседу Сюзи. – Мы же на поминках Дамиана, во имя всего святого!

– Конечно, конечно. Время и место неподходящие. Не следует отягощать совесть преуменьшением заслуг покойного, сводя их лишь к составлению необычных списков. – Эндрю снял очки, вытащил украшенный монограммой платок из нагрудного кармана и протер их. – У меня создается впечатление, что я полжизни провожу на похоронах. Полагаю, такова уж моя профессия. И возраст. Так получилось, Джуди, что во время нападения на бедного Джеффри я как раз находился на поминках. И если бы не торопился в церковь, то вполне мог тоже попасться проклятым грабителям под горячую руку. Тед позвонил мне прямо посреди церемонии. Как ужасно было выслушивать новость о смерти одного человека окруженным горюющими членами семьи другого.

– Вы, наверное, одним из последних видели мистера Фейрчайлда живым?

– Пожалуй, так и есть. Хотя Дженнифер Уилсон как раз направлялась к нему, когда я покидал поместье, поэтому мне, чтобы не встречаться с ней, пришлось выскользнуть через кухню. Соседка Джеффри – дама милая, но уж больно болтливая. – Адвокат с заговорщическим видом наклонился к нам ближе. – Думаю, она расценивала его как потенциального мужа и старалась соблазнить старого холостяка горячими ужинами и холодными булочками. Он, правда, оказался крепким орешком, но нельзя винить ее за попытки.

– Она сегодня тоже присутствует? – спросила я, разглядывая небольшую группу приглашенных.

– Нет, уехала отмечать медовый месяц. – Эндрю заправил платок обратно в карман. – Дженнифер угощала выпечкой не только Джеффри. Владелец одного из особняков на улице счел стейки и пироги с почками соседки неотразимыми и сделал ей предложение. Они поженились на прошлой неделе.

Я извинилась и вышла на улицу подышать свежим воздухом. От главных дверей открывался вид на подъездную аллею, которая делила пополам заросший газон, наглядно демонстрировавший отсутствие заботы Колина. Я обогнула поместье и очутилась в саду, спускавшемся к реке каскадом ухоженных площадок, на верхней из которых остановилась полюбоваться черно-белой красотой березы, когда ко мне приблизился Тед. Резкое декабрьское солнце позволяло отчетливо разглядеть круги у него под глазами и напряженные желваки на линии челюсти.

– Тебе наверняка приходится ужасно тяжело в последнее время, – заметила я. – Хоть удается поспать? А питаешься как следует? – Разница между нами составляла всего двенадцать лет, но его несчастный вид пробудил во мне материнские инстинкты.

– Не волнуйся за меня, – нетерпеливо отмахнулся Тед. – Я никогда не сумею полностью оправиться от потери Дамиана. И хотя сплю не так уж много, но в основном из-за постоянной ярости и, если честно, страха. – Он зачесал пальцами волосы назад, открывая взгляду явно выраженный вдовий мыс, придававший приятелю еще более зловещий вид. – Сначала умер дедушка, теперь брат. Что, если я следующий? – Он схватил меня за запястье влажной рукой, его зрачки расширились от испуга. – Ты же принесла дневник? Как я просил?

– Да, – ответила я и похлопала по сумке.

– Хорошо, отлично. – Тед понизил голос. – Меня не покидает мысль: а вдруг Дамиан намеренно говорил всем о том, что в блокноте содержится улика? И хотел выманить таким образом убийцу?

– Ты правда считаешь, что твой брат использовал записную книжку в качестве наживки? Для чего? Чтобы встретиться с преступником лицом к лицу и заставить признаться? Чтобы тот допустил промах и сам раскрыл свою личность?

– Да, да. Все из перечисленного. Или хотя бы для чего-то из этого.

Я вспомнила испытанный в воскресенье вечером страх. Ощущение, что за мной кто-то следил. И вздохнула:

– И вот мы здесь. В поместье, где убили твоего дедушку. А ты попросил меня принести с собой дневник, который служил приманкой. Пытаешься воспроизвести ловушку Дамиана? Потому что… – я махнула в сторону дома, полного горюющих людей, – для него это плохо окончилось.

Некоторое время Тед молчал. Порыв ветра проник сквозь мою шифоновую блузку и заставил покрыться мурашками. Я приняла решение.

– Не хочу и дальше участвовать в твоем расследовании.

Вытащив дневник из сумки, я бросила его приятелю. Тот дернулся, чтобы поймать записную книжку, но не рассчитал, и она распласталась на земле.

Мы оба наклонились, но тут я кое-что заметила и вытянула руку:

– Погоди-ка.

От удара из дневника что-то вывалилось. Между обложкой и корешком теперь торчал край пластика. Используя пальцы как щипцы, я медленно вытащила спрятанный предмет, уже мысленно выстраивая логическую цепочку: полиэтиленовый пакет с порошком – равно банда контрабандистов. Но вместо этого внутри обнаружился небольшой нож.

– Какого черта? – прошептал Тед.

Я подняла пакет повыше, чтобы мы оба могли лучше рассмотреть металлическое лезвие длиной примерно сантиметров десять, которое сужалось и переходило в изящную рукоять с выгравированными на ней буквами. Предмет покрывали ржаво-красные пятна.

– Нож для вскрытия писем, – прокомментировала я.

Тед, кажется, слегка покачнулся.

– Это же кровь, так? Кровь моего дедушки.

– Орудие убийства? Его Дамиан считал вещественной уликой?

Несмотря на засохшие пятна, изящно выведенные на рукояти буквы были хорошо видны и почему-то выглядели знакомыми: ЭУ.

– Эндрю, – хрипло выдохнул Тед. Я тут же вспомнила монограмму на платке поверенного, а также затейливую булавку у него на галстуке. – Он украшает своими инициалами все вокруг.

– Но зачем ему понадобилось убивать твоего дедушку? Они же давно дружили.

– А какие мотивы у других? – приятель быстро моргал. – Может, поссорились. Или из-за какой-то давней обиды. Или из-за денег. Какое-то время назад они постоянно пререкались по поводу завещания. Дедушка вбил себе в голову дурацкую идею оставить половину поместья садовнику! Конечно, я не принимал ситуацию всерьез, но Эндрю был категорически против. Мы с Сюзи не нуждаемся в средствах, с ее-то окладом, однако ее отец не желал смотреть, как утекает часть нашей доли. – Он снова пригладил волосы. – Полагаю, ему пришлось нелегко. Конфликт интересов и все такое.

– Ты считаешь, это могло подтолкнуть мистера Уэзерби к убийству как методу решения проблемы?

– Вероятно. Не знаю. – Глаза Теда блестели от слез. – Люди идут на преступления за меньшее. – Он нервно рассмеялся. – Подумать только, мы столько времени потратили на расшифровку закодированного послания в дурацких перечнях Дамиана – и все впустую. Улика буквально пряталась внутри дневника. – В его смехе прозвучали истерические нотки.

Вот только я сама не спешила отмахнуться от списков, так как изучала их в будни перед похоронами, сопоставляя значения нарисованных вручную символов, раскиданных по всему блокноту.