Не убивайте мою собаку! - Елена Булганова

— Нет, я не умею отсыпаться днем. Лучше закончу сборы. Позвоню Тимуру и квартирной хозяйке, перенесу отъезд на более ранний срок.

— Тимуру? — подавился воздухом Иван. — А он зачем? Вроде его в первоначальных планах не было.

Серафима взметнула брови, дивясь такой бурной реакции.

— Я вчера звонила ему, предупредила, что временно возвращаюсь к родителям. Согласись, было бы не по-людски просто исчезнуть? Он сразу сказал, что подъедет, отвезет в Питер. И не придется связываться с такси.

Иван затих, ощутив себя лишним. Захотелось попрощаться и уйти прямо сейчас. Зачем он тут? К сборам его едва ли допустят, стоят уже в прихожей вдоль стеночки два чемодана. В Питер он не поедет, потому что в машине элементарно окажется третьим лишним. Наплевать, не сильно и хотелось! Но и уйти нельзя, потому что Сима все еще в опасности.

— А ты будешь ждать сообщений насчет Сандры. Я уверена, ее отпустят, едва я покину город.

— Да нет уже Сандры в живых, забудь! — заорал он так, что девушка вздрогнула и отпрянула. — Прости! Но не нужно о ней больше говорить. Давай думать о тебе. В этой эсэмэске, по сути, признание в убийстве! Если та Кларакак-ее в самом деле мертва и сейчас ее телефон у ментов, то тебя уже ищут.

— Я и это учла, — с готовностью поддержала его Серафима. — Это еще одна причина, почему я тороплюсь домой. Я у родителей прописана, там меня скорее найдут, и будет шанс во всем разобраться. Меня пугает, что начнут до моего появления трясти родителей, лучше мне быть рядом с ними. Я даже думала им позвонить, но засомневалась: а вдруг то послание просто еще одна пугалка, чтобы я поскорее убиралась из города?

— Да, это может быть.

— Ну и все! Тогда я в темпе звоню, собираюсь, уезжаю. Ты можешь пока порыться на городских сайтах, вдруг всплывет что-то об убийстве этой Клары. И да, твоя Санька вернется, даже не смей в этом сомневаться!

— Ладно, не буду, — буркнул Иван.

Серафима ушла в комнату, возможно, вышла на балкон с телефоном. Наверное, не любила, когда слушали ее разговоры. И этим словно обрезала еще одну из тех нитей, что натянулись между ними за прошедшие сутки. Ладно, пусть уж рвутся все. Он был уверен, что сегодня навсегда попрощается с этой особенной и такой удивительной девушкой, никогда больше ее не увидит. Вяло порылся в своем смартфоне, ничего подходящего не нашел. Да и что искать? Невозможно вообразить, как слепая девушка могла грохнуть неведомую Клару Борисовну. А потом вернулась Серафима, и по ее закушенным губам он сразу понял: случилось что-то еще.

— Пропала Даша, — предупредила его вопрос Сима. — Мне позвонила Марина Евгеньевна.

— Вчера еще пропала? — Он глянул на часы, стрелка нехотя подбиралась к семи.

— Нет, сегодня. Она должна была встретиться со своим парнем в шесть утра, погулять перед школой. Я не вполне поняла, но вчера его задержала полиция, потом там разобрались и отпустили, но живьем повидаться они не могли. Потому договорились на утро, парень ждал-ждал, занервничал и позвонил ее матери. Та тут же стала проверять все возможные варианты.

— А из-за чего такой переполох? — Иван снова глянул на часы, вдруг не так разглядел. — Девочки нет три четверти часа. Она могла опоздать, с кем-то заболтаться по пути, вообще передумать.

Сима покачала головой (жест номер два):

— Нет, с тем парнем все очень серьезно. Даша не спала всю ночь, так рвалась поскорее его увидеть. Он хотел сам зайти за ней, но договорились встретиться на полпути, у входа в парк. Телефон ее отключен. Марина Евгеньевна уже собирается в полицию, писать заявление.

— Не знаю, детей, конечно, сразу начинают искать, но тут совсем мало времени прошло…

— А еще я никак не могу дозвониться до Тимура. — Серафима сейчас явно слушала только свои мысли. — Не берет трубку.

— Тоже будешь объявлять в розыск? Да он просто дрыхнет еще!

Сима подалась вперед, протянула руку, нащупывая табуретку. Он дернулся помочь, но вспомнил, что она этого не любит, спрятал руку за спину. Впервые Серафима словно забыла сохранять бодрое выражение лица, горбилась, грызла губы. Иван не выдержал уже через минуту.

— Что?

— Не знаю. Я чувствую, что все это как-то связано: мое похищение, исчезновение Даши, ночной визит, сообщение. Но все распадается, я никак не могу нащупать общую ниточку.

— Тебе нужно уезжать, — подытожил угрюмо Иван. — Потому что лично я чувствую, что тебе тут оставаться очень опасно. Хозяйка хоть на связь выходит еще?

— Какая хо… а, квартирная! Не знаю, пока не звонила. Я не могу уехать, пока Даша не найдется.

Он лишь руками всплеснул и тут же устыдился этого бабьего жеста. Одна радость, что Сима не увидела.

— Да что ты можешь сделать?

Зря он это сказал. Серафима моментально собралась, выпрямила спину, вскинула голову. Глаз ее за темными очками он не видел, но наверняка в них читалась непреклонная решимость.

— Пойдем на улицу!

— Это еще зачем?

— Ты снова будешь моими глазами. Мне нужно понять, чего вчера так испугалась Даша.

Иван настолько опешил, что даже уточнять ничего не стал. Поднялся на ноги, сказал тусклым голосом:

— Одевайся потеплее, жара закончилась.

На улице Иван быстро понял, что в этом дворе в качестве глаз он Симе не особо и нужен. Едва успевал за ней, пока она шла по дорожке до выхода со двора, потом возвращалась обратно. И вдруг замерла, он с покорностью робота встал за ее плечом.

— Вот тут Даша кого-то заметила и попыталась закрыть лицо. Опиши мне слева направо, что ты видишь.

И он послушно забубнил:

— Слева от нас детский сад, вход в него с улицы, так что виден забор и площадки за ним. Но между нами и садиком еще и сквер, частично перекопанный, огорожен железным заборчиком примерно мне по пояс. Вдоль забора идет цементная дорожка, на которой мы сейчас стоим. Впереди твой дом, в нем четыре подъезда. Дорожка перетекает в пространство перед домом, это дорога, но свернуть на нее с проезжей части нельзя, стоит блокиратор. Справа от нас детская площадка, дальше трасса. Палисадника перед домом нет, кстати. Если бы тот тип выкинул тебя с балкона…

— Я поняла, спасибо, — перебила Серафима. — Значит, Даша видела кого-то в сквере. Там вообще пройти можно?

— Вполне. Перекопан он по периметру, хотят клумбы делать или деревья сажать. А в центре есть скамейки. Твоя Даша могла видеть того, кто там сидел, обзор ничего не заслоняет.

— Да,