Клан - Кармен Мола

Сарате пришлось подавить ярость, когда Гайнор поглядел на него, осклабившись во все тридцать два зуба. Воспоминания о чудовищных выходках, в которых он принимал участие, до сих пор забавляли его, как ребенка, готового перебирать в голове свои прошлые шалости. Одной из таких выходок было убийство Сарате-старшего. Однако Анхель умел держать себя в руках.

– Кто этот человек?

– Сипеени. На йоруба это значит «испанец». Я не знаю его настоящего имени; говорили, что он работал в испанском посольстве в Либерии, там я с ним и познакомился, но, скорее всего, это вранье. Как и то, что он погиб на войне. Сипеени не погиб. Наверняка живет себе где-нибудь в Монровии в роскошном особняке и наслаждается богатствами, которые нажил с нашей помощью…

– Я должен знать, как найти этого Сипеени. Мне нужны его имя и адрес.

– А если я узнаю, ты сделаешь то, что обещал? Документы, хорошую работу…

– Все это ты получишь.

– Дай мне один день, я позвоню в Монровию, у меня там остались друзья. Потом я приду к тебе… и когда документы будут у меня на руках…

– Откуда я знаю, что тебе можно верить?

– Не знаешь, но у тебя нет выбора, – насмешливо передразнил его Гайнор.

Последняя ухмылка Гайнора, когда Сарате давал ему адрес квартиры в жилом комплексе «Тирренское море», так и стояла у него перед глазами. Он помнил этот белый, никчемный глаз и унижение, которое пришлось проглотить при виде удаляющегося либерийца. И все же он считал, что Гайнор заинтересован в сделке. Сегодня вечером он явится, как и обещал. Сарате пытался объяснить убийство отца логически, но в 1991 году Рентеро, Гальвес, даже Сантос были всего лишь районными полицейскими. Никто из них еще не успел подняться по служебной лестнице. Конечно, теоретически они могли сотрудничать с сетью нелегальных торговцев оружием, но, скорее всего, им это было не по зубам. И все-таки отец каким-то образом раскрыл такую связь, и тогда, как выразился Гайнор, Сипеени уладил дело…

Анхель предпочитал не вмешивать в свои дела Элену, но кто, как не она, мог бы помочь ему с документами для Гайнора? Человек этот не опасен, теперь уже нет, и не обязательно кому-то знать, кем он был у себя на родине, ведь сейчас он превратился в старого, убогого, дряхлого иммигранта, неспособного никому причинить зла; в то же время если он не получит обещанного, то, скорее всего, ничего не расскажет. Сарате предпочел бы позвонить Элене гораздо позже, когда найдет все разгадки, когда избавится от груза мыслей, не позволявших ему думать ни о чем другом. В голове просто не оставалось места для любви, для будущего, для собственной жизни, которую он хотел прожить рядом с Эленой. Его душила ярость, похожая на зависимость, подпитывающая самое себя и потихоньку набиравшая силу, а теперь вспыхнувшая от этого имени – Сипеени. Поэтому он чувствовал себя притворщиком, когда наконец позвонил.

– Анхель, где ты?

– Я пришлю тебе геометку. Можешь выехать из Мадрида прямо сейчас?

– Тебе незачем прятаться. Возвращайся домой, расскажи мне все, и мы придумаем, как с этим справиться.

– Если бы все было так просто!

Он представил себе, как она, сидя в кабинете, борется с собой, решая, выполнить его просьбу или проявить твердость и потребовать, чтобы он вернулся или хотя бы объяснил, что происходит.

– Я тебя люблю, – сказала она.

– Я тебя тоже, Элена. Какие же мы идиоты. Столько времени потратили на глупости, а теперь… теперь, может быть, уже слишком поздно. Мне не верится, что я смогу жить нормальной жизнью.

Хотя Элена старалась себя не выдать, Сарате понял, что она плачет.

– Что тебе сказал Бельтран?

– Я не могу повторить по телефону. Это небезопасно.

– Скажи, куда мне приехать.

Говорить больше было не о чем. Сарате прервал звонок и отправил Элене геометку. Оставалось только ждать. Если она выедет немедленно, то часов через пять будет здесь.

Горячий душ помог восстановить силы и прояснить мысли. Гайнор мог прийти с минуты на минуту, и нужно будет уговорить его дождаться Элену, пообещав, что именно она достанет ему документы. Нужно будет непременно выведать у африканца, где обитает этот Сипеени и как его найти. Сарате уже вытирался полотенцем, когда услышал на лестничной клетке шаги. Это не мог быть Гайнор: тот хромал, Анхель помнил, как он приволакивал правую ногу, а эти шаги звучали твердо. Тут же послышался грохот: кто-то ломился в квартиру. Сарате соображал и действовал так быстро, как только мог, но оружия в ванной у него не было. Он написал на запотевшем зеркале сообщение для Элены: «Клан».

От удара ногой снаружи легкая дверь разлетелась в щепки, и возможности защититься у голого и безоружного Сарате не осталось. Перед ним стояла огромная бритоголовая девица с вытатуированным на черепе орлом. Армейские штаны и облегающая зеленая майка, под которой проявлялась хорошо развитая мускулатура. В правой руке – пистолет с глушителем.

– Ждешь Гайнора? К сожалению, он не сможет прийти. Скончался. Мир твоему праху, Белый Глаз! Сказать по правде, не думаю, что кому-то его будет не хватать.

Голубые ледяные глаза, легкий акцент, характерный, скорее всего, для какой-то из стран бывшей Югославии. Не старше тридцати лет. Несмотря ни на что, даже на огромный риск, Сарате бросился на нее, но она была к этому готова и отреагировала мгновенно, отшвырнув его пинком в живот, за которым последовал резкий удар в нос.

– Не заставляй меня…

Сарате пошатнулся и, пытаясь сохранить равновесие, уцепился за занавеску, но лишь сорвал ее со штанги. Ситуация складывалась хуже некуда, но в результате судорожных размышлений он пришел к выводу, что если бы наемница собиралась его убить, то давно бы уже убила. Она не стреляла, и Сарате предпринял вторую попытку. Он снова бросился на нее, сбил с ног и побежал. Убежать далеко в таком виде, без одежды, он не мог, но до двери все-таки добрался. Перескакивая через ступеньки, пролетая целые лестничные марши, он надеялся домчаться до машины, и тогда, возможно, ему удалось бы спастись…

Он мчался во всю прыть по огибавшей здание асфальтированной дороге. Машина была уже совсем рядом, когда он почувствовал что-то вроде укуса и последовавшего за ним острого жжения в боку. Спотыкаясь от боли, он упал всего в нескольких метрах. Он свалял дурака. Решил, что наемница не намерена его убивать. Выстрел парализовал его нервную систему, в глазах помутнело, мир погружался во