Смерть в прямом эфире - Найо Марш

я в свое время всякого навидался, но подобного ужаса не доводилось. А ведь это был мой пес, сэр. Бэнг, моя собачка… Мой верный старый Бэнг. (Расчувствовавшись, майор высмаркивается и утробно рыгает. Судья смотрит на него с невозмутимым видом.)

Голдинг: Весьма болезненные воспоминания. Жаль, что вам приходится переживать их заново. К счастью, конец был быстрым, не так ли?

Майор: Никакого счастья в этом не было! (Обвиняемой.) Зверское хладнокровное убийство, учиненное мерзкой старой кошкой!

Мисс Фрибоди (вставая): Кошкой! Кошкой! Да как вы смели произнести это слово!

Майор: Я сознательно это сделал, мэм. Я сказал «кошка» и кошку же имел в виду.

Мисс Фрибоди: Бедная беззащитная малышка! Это было…

Судья: К порядку! К порядку! Если вы снова позволите себе столь неуместное поведение, я расценю это как неуважение к суду. (Повернувшись к майору.) Вы меня поняли?

Майор (бубнит себе под нос): Провокация чистой воды. Жаль, что я вообще…

Судья: Что? Говорите громче.

Майор: Мне очень жаль, ваша честь.

Судья: Надеюсь, что так. (Кивает представителю обвинения продолжать.)

Голдинг (кивает): Майор Экклстоун, я хочу, чтобы вы рассказали суду и присяжным, что произошло после смерти пса.

Майор: Спустилась моя жена. Я сказал ей позвонить доктору Суэйлу.

Голдинг: А почему не ветеринару?

Майор: Я невысокого мнения о местном ветеринаре.

Судья: Ясно.

Майор: Кроме того, Суэйл был нужен и моей жене.

Судья: Вашей супруге понадобился врач, майор Экклстоун?

Майор: Она расстроилась, ваша честь. Доктор дал ей таблетку. А я поправился сам – выпил немного.

Судья: Понятно. Можете продолжать, мистер Голдинг.

Голдинг: Пожалуйста, продолжайте, майор.

Майор: Суэйл взял оставшуюся печенку на анализ и увез заодно и… труп.

Голдинг: Не происходило ли в это время иного события, которое, по вашему мнению, могло иметь отношение к случившемуся?

Майор: Так точно.

Голдинг: Расскажите, пожалуйста, суду, что это было.

Майор: У этой ба… (Судья пристально смотрит на него.) У обвиняемой окошко ванной выходит на мой участок. На окошке деревянные шторки от солнца. И завела она привычку подглядывать за нами между планками. Я четко видел, как планки в одном месте разделились.

Голдинг: Когда вы это заметили?

Майор: Сразу после ухода Суэйла. Эта наблюдала с начала до конца. Небось ручонки потирала от радости.

Судья: Вы здесь для того, чтобы излагать, что вы видели, майор, а не передавать свои домыслы.

Голдинг: А ранее происходило что-нибудь такое, что могло посеять вражду между вами и ответчицей?

Майор: Так точно.

Голдинг: Что?

Майор: Кошка.

Судья: Что?!

Майор: Кошка у нее была, ваша честь. Гадкая шелудивая дрянь…

Мисс Фрибоди: Ложь! Ложь! Это была прелестная маленькая киска!

(Охранница унимает ее.)

Голдинг (кашлянув): Не важно, что это была за кошка. Продолжайте, майор.

Майор: За неделю до этого кошка ночью забралась в мой сад. Не в первый раз – это прям в привычку вошло. Орала, копалась где попало. Дразнила моего пса. Ну, Бэнг и сорвался с цепи – вырвал ее вместе с куском будки.

Голдинг: А потом?

Майор: Суп с котом! Что потом бывает?

Голдинг: Я задал вам вопрос.

Майор: Гам – и нету. (Всхрапывает смехом.)

Мисс Фрибоди: Негодяй!

Судья: Мисс Фрибоди, вы должны хранить молчание.

Мисс Фрибоди: Ха!

Судья: Мистер О’Коннор, поговорите со своей клиенткой. Объясните ей…

О’Коннор: Да, ваша честь. (Поворачивается и тихо говорит с обвиняемой, которая смотрит куда-то поверх его головы, кусая губы.)

Голдинг: Что происходило после кончины кошки?

Майор: Эта подняла кипиш.

Голдинг: В каком смысле?

Майор: Подкарауливала мою жену. Побежала в полицию. Писала письма, в которых угрожала мне убийством.

Голдинг: Вы сохранили эти письма?

Майор: Последнее сохранил, остальные сжег. Всего штук пять было.

Голдинг: Попрошу предъявить суду вещественное доказательство номер два.

(Письмо демонстрируется, идентифицируется и передается судье, адвокату и присяжным.)

Голдинг: Это то самое письмо, которое вы сохранили?

Майор: Да.

Голдинг: Здесь написано, господа присяжные: «В последний раз предупреждаю: если твое исчадие ада не будет уничтожено в три дня, я позабочусь, чтобы правосудие свершилось не только над ним, но и над тобой. Ни ты, ни он недостойны жить. Внемлите моему предупреждению. М. Е. Фрибоди». (К майору.) Когда вы получили это письмо?

Майор: Первого апреля.

(Смех в зале.)

Пристав: Тишина в зале!

Голдинг: Вы ответили на это письмо?

Майор: Господи боже, нет, конечно. И на остальные тоже.

Судья: Почему вы сохранили это письмо, майор?

Майор: Захотел показать моему адвокату. Решил не обращать внимания.

Голдинг (цитируя): «…я позабочусь, чтобы правосудие свершилось не только над ним, но и над тобой». Можете примерно описать содержание остальных писем?

Майор: Могу, конечно. То же самое – угрозы.

Голдинг: Лично вам?

Майор: Там было про то, что мой пес должен умереть, и если я его не убью, мы оба умрем.

Голдинг: После смерти собаки, приняв во внимание все эти обстоятельства, вы решились пойти в полицию?

Майор: Так точно. Гляжу, раз она не шутит, то я и сам рискую. И жена настаивала.

Голдинг: Благодарю вас, майор Экклстоун.

(Голдинг садится. Встает представитель защиты.)

О’Коннор: Майор Экклстоун, вы бы описали себя как человека вспыльчивого темперамента?

Майор: Нет.

О’Коннор: Как уравновешенного?

Майор: Я считаю себя человеком здравого смысла, сэр.

О’Коннор: А уравновешенным вы себя считаете?

Майор: Ну, считаю.

О’Коннор: Вы ладите с соседями и продавцами?

Майор: Ха, это смотря с какими соседями и с какими продавцами.

О’Коннор: Господин майор, за пять лет, что вы прожили в Пискейле, вы бурно ссорились с вашим домовладельцем, вашим прежним врачом, секретарем вашего бридж-клуба, вашим почтальоном и вашим мясником. Я прав?

Майор: Я ни с кем не ссорился «бурно». Где я сталкивался с глупостью, халатностью и треклятым нахальством, я озвучивал свои возражения, вот и все.

О’Коннор: Настолько, что угрожали отстегать почтальона кнутом, а рассыльному мясника сулили спустить на него вашего пса?

Майор: Я не собираюсь стоять тут и выслушивать эту чепуху! (Он выпрямляется, смотрит на часы, достает из кармана маленький контейнер, вынимает оттуда капсулу и кладет в рот.)

Судья: Это еще как понимать? Вы что-то едите, майор Экклстоун?

Майор: У меня язва двенадцатиперстной кишки, ваша честь. Я принял пилюлю.

Судья (после паузы): Хорошо. (Жестом показывает представителю защиты продолжать.)

О’Коннор: Майор Экклстоун, печенка в тот вечер была единственным мясным продуктом в сейфе?

Майор: Да нет, там было много чего для мясного ассорти. Котлеты, почки, сосиски, да мало ли.

О’Коннор: Все это доставили днем вместе с едой для собаки?

Майор: Да.

О’Коннор: И что же, съели вы ваше