Занавес памяти - Татьяна Юрьевна Степанова

– Разве Ариадна со стоянки супермаркета не отправилась с вами в хибару на Круче?

– Нет, – ответил Симура. – Я про Ариадну вообще ничего не знаю. Если отец с ней и встречался, то без меня. Я уже взрослым от тетки Светы узнал про их связь. Ну и мать про нее орала…

Его тон – абсолютно спокойный, выражение лица отрешенное. Катя расстроилась: «Гек задал один из самых важных вопросов ему в лоб… Надежды возлагал немалые, я тоже. И – результат нулевой. Про обрывок серебряной цепочки, найденной нами в их резиновой лодке, теперь его бесполезно спрашивать».

– Лады. Шуршим[18] дальше. – Гектор, казалось, сразу потерял интерес к теме, вновь крепко взял Катю за руку и повел ее и всех к пристани.

Маленький частный прогулочный катер уже ждал их у причала.

– Салют, Речфлот! Из Вологды в Керчь? – приветствовал Гектор лихого и бывалого капитана. – Скатаем по реке до одного местечка? Он укажет. – Гектор кивнул на Симуру и приподнял Катю, тщетно пытавшуюся справиться с посадкой в утлое суденышко с причала самостоятельно. Гектор, держа ее на весу, просто запрыгнул в катер. Помог и Полосатику-Блистанову, тот, суетясь, едва не рухнул за борт.

– Найти легко, – воодушевленно объявил Симура капитану. – Место на полпути от Кукуева до Тарусы. За речной станцией поворот русла. Я еще помню вышку сотовой связи на холме. Волшебное, чудесное место, не пожалеете о поездке даже в ненастье. – Симура обратился к Кате, натянувшей на голову капюшон: – Оно мне часто снилось. Символ счастья… перед кошмаром наяву.

Бывалый капитан воззрился на Симуру, но промолчал.

Их первое путешествие по Оке осталось впоследствии в памяти Кати событием, уравновесившим своей красотой все ужасы города Кукуева. Перед видами, открывавшимися их взору, даже страшное убийство Улиты ушло в тень. В пелене дождя, в клочьях тумана… среди свинцовой воды, туч, ароматов влажной земли и листвы, травы, среди шири и глади речной, воли и вечного непоколебимого покоя, безлюдья, дремучих девственных осенних лесов и дубрав плыли они в неизвестность. Реальность существовала, но параллельно – в зазеркалье Оки, за непролазной прибрежной чащей. Показалась Круча и речная станция на берегу. Бакены, отмечающие фарватер. На них мокли под дождем нахохлившиеся чайки. Гектор, стоя у борта вместе с Катей, прикрыл ее полой бомбера, привлекая к себе.

– Пережили Улиту? – шепнул он, склоняясь к ней. Его каштановые волосы увлажнились от мороси.

– Да, вместе. – Катя убрала волосы с его лба, стерла дождевые капли с его щеки.

– Сотовая вышка – ориентир! Совсем близко уже! – воскликнул возбужденно Симура.

Река сделала плавный поворот, и… они вклинились в молочные струи тумана.

– К берегу, к берегу! – махал Симура. И капитан послушно направил катер с середины реки вбок.

Берег выплыл из мглы – и увиденное повергло их в недоумение.

– Здесь? – хмыкнул Гектор.

– Ну да… но я… – Симура вцепился в низкий борт катера, внезапно резко подавшись вперед.

– Где ж твой обещанный пейзаж Левитана? Брег песчаный?

– Гектор Игоревич! – Симура обернулся к ним с Катей. Его лицо исказила судорога. – Ориентиры – вышка сотовая, поворот реки… я не ошибся! Но место… оно тоже изменилось до неузнаваемости!

– Капитан, правьте к берегу, – попросил Гектор. – Мы прогуляемся, подождете нас полчасика?

Катя еще раз порадовалась несказанно зеленым «ботам – сила», когда капитан причалил к узкой полоске жидкой жирной грязи (никакого пляжа, никакой отмели) и они «десантировались», по выражению Гектора, на сушу. Взошли на холм по скользкому пологому склону. И очутились в лесу с многочисленными полянами-проплешинами.

– Вы здесь рыбачили тогда? – Полосатик-Блистанов озирался по сторонам. – Где же волшебная заводь?

Катя подумала: путешествуя по реке внутри царственного живописного пейзажа, они внезапно оказались в единственной уродливой его части. Впереди возник овраг, до середины наполненный дождевой водой. Возле него почти не росло травы и кустов. Голая площадка желтой глины и черное пятно.

Приблизившись, они увидели старое кострище. Его тоже не поглотила приречная флора. Гектор задумчиво разглядывал его.

– Здесь вы с отцом костер палили? – спросил он Симуру.

– Мы зажигали костер, да! Но в месте, которое я отлично помню, оно у меня просто перед глазами стоит, – выпалил Симура. – А вокруг все другое.

– Ты ошибся? – не выдержал Полосатик-Блистанов. – Черт знает куда нас завел!

– Я не мог обознаться! Нет другого поворота реки и сотовой вышки. – Симура затравленно озирался по сторонам. На взгляд Кати, он сейчас вел себя словно на Круче, когда не узнал свой дом ведьмы. – Но место фальшивое! А я его помню тем, настоящим!

– Спятил? – Полосатик-Блистанов зло улыбнулся. – Послушал бы сам свою хрень сейчас.

– Сеня, завянь, – бросил ему Гектор. Он пошевелил носком резинового сапога черные мокрые угли. – Когда вы с отцом костер именно здесь раскладывали, ты, самурай, плеснул горючку из привезенной с собой канистры, да? – Он повторил свой давний вопрос.

– Отец меня попросил, – ответил Симура.

– А что в костре горело? Сжигали вы с батей… – Гектор смотрел на Симуру.

– …дрова, ветки, хворост. Мы грелись, Гектор Игоревич, но совсем не тут, а…

– …в пейзаже Левитана. – Гектор снова ковырнул носком сапога угли, и… тускло блеснуло закопченное стекло.

Гектор поднял темный осколок, предъявил на ладони Кате. Толстое стекло, используемое для бутылок шампанского.

– Айда дальше! – скомандовал Гектор.

Они обогнули по краю овраг, двинулись сквозь лес, но не прошли и пятидесяти метров – впереди деревья вдруг расступились, и они очутились на открытой местности на гребне холма. Внизу серела заброшенная, заросшая сорняками бетонка. А за ней – вновь нечто удивительное. Катя никогда прежде не встречала подобного: вроде обширный карьер, но не песчаный, обычный, а истинно марсианский или лунный кратер – черный, с волнами отработанной породы.

– Сильвиновые разработки, – пояснил Гектор, достал мобильный и отыскал в интернете нужную информацию. – Добыча калийной соли для Подмосковья и соседних областей – редкость, залежи есть в Егорьевском районе и недалеко от Серпухова. Но лишь в окрестностях града Кукуева сильвин прежде добывался открытым способом. Запасы соли расположены очень близко к поверхности. Перед нами промышленная разработка, но законченная, запасы давно истощились. А овраг с водой – природный карьер сильвина. И в нем тоже залежи у поверхности, но запасы ничтожны, его даже не использовали никогда.

Катя созерцала сильвиновый карьер – резкий контраст в сравнении с синей Окой, заливными лугами и лесной дремучей чащей в осеннем багрянце. Безжизненный, соленый, пустынный, мертвый… он казался ей не лишенным своеобразной суровой красоты. Гектор нагнулся, поднял небольшой комок глины у себя под ногами.

– Катенька,