Двойная ложь - Джей Ти Эллисон

Классический интроверт, и его главным талантом была наблюдательность. Все говорили, что именно она превратила его в отличного писателя.

Один раз, после грозы и ухода Джоэла, Итан вышел в Сеть. Его срыв был тщательно задокументирован. Он устроил знатное представление. Попал в заголовки газет по всей стране. Не было нужды читать эти статьи. События разворачивались прямо у него на глазах: все были одержимы исчезновением красивой женщины. И пресса подливала масла в огонь, копала, выискивала информацию. Острыми когтями цепляясь за внимание публики, репортеры шли по головам своих коллег в попытках разгадать подлинную загадку, в которую превратилась эта история.

Что касается остальных, то Итан не обращал на них внимания. Ему хотелось отделить себя от этой реальности. Он игнорировал струнные Дворжака и грохот Judas Priest. Выключил интернет, выдернул роутер из розетки.

И снова положил пальцы на одинокую клавиатуру. Позволил давно сдерживаемому гневу, похоти, любви и ненависти выплеснуться на страницу. В глубине души он терзался, размышляя о том, как плохо поступил с женой.

Если бы только он не подменил противозачаточные таблетки. Если бы только не подстроил беременность. Если бы сильнее старался убедить ее в том, насколько появление ребенка улучшит их жизнь, если бы она с этим согласилась. Если бы, если бы, если бы…

И так продолжалось часами, пока не начали болеть подушечки пальцев.

Катарсис от потери жены и обретения слов не прошел бесследно. Образы мертвой Саттон не отступали, а наоборот, проникали в историю. Они сочились сарказмом, напоминающем о его ранних работах и вновь обретенном голосе.

Итан допил виски и налил новую порцию. Он писал, писал и писал. И напился до чертиков.

Но все равно писал. Пока не заметил, что солнце село и стало темно как в аду, а руки так болят, что продолжать работать было невозможно.

Мягко улыбнувшись, он осторожно нажал «сохранить», встал и потянулся. Прослушал сообщения на телефоне, тон которых становился все более настойчивым: от агента, адвоката, полицейской.

Теперь он стал подозреваемым. Внутри шевельнулось какое-то чувство – трепет, страх? Он не мог определить. Просто настало время.

Ты же знал, что это случится, Итан. Почему же делаешь вид, будто удивлен? Тебе нужна помощь. Возьми трубку, позвони Джоэлу, пусть он составит заявление.

Ну ты и дурак. Неужели ты и правда думал, что сумеешь выкрутиться?

Новости, проклятые новости

Журналисты толпились перед домом – шла прямая трансляция для шестичасового выпуска новостей. Поскольку Итан уже больше суток ни с кем не разговаривал – ни с друзьями, ни с врагами, – он включил телевизор, чтобы посмотреть передачу.

Все тихо. Слишком тихо. В перерывах между приступами безумной тревоги Итан писал без перерыва почти целый день. Он знал, что ведутся поиски, и хотел в них участвовать, очень хотел, но журналисты не желали покидать лужайку перед домом, а потому оказался заперт. Он надеялся и молился, что ее не найдут.

Итан знал, что копы пытались отыскать Колина Уайлда. Знал, что они копают под него самого.

Ему хотелось позвонить Холли Грэм и прощупать ее, выяснить намерения и планы полиции. Не исключено, что скоро в дверь постучат желающие все пристально рассмотреть полицейские с ордером в руках.

Однако он ведь помогал им как мог. Они наверняка проглядели очевидное. Просто оказались слишком ленивыми, а потому пошли по легкому пути и свалили все на него.

И все-таки тишина – дурной знак. Видимо, лучше позвонить Джоэлу, может, он что-то слышал. Началась программа, и появилась бегущая строка о срочной новости.

Журналистка была красавицей, впрочем, как всегда, уродливых на телевидение не берут.

Итан прибавил громкость.

– Я Эйприл О’Мэлли, в прямом эфире из Франклина, штат Теннесси, где мы расследуем внезапное исчезновение Саттон Монклер. Поиски продолжаются, и полиция, похоже, не знает, что делать. Мы не можем утверждать, что Итан Монклер является подозреваемым в исчезновении жены, но, как известно, в таких делах часто виновным является супруг, и источники, близкие к расследованию, говорят, что в данный момент против Монклера готовятся выдвинуть обвинения. Как нам стало известно, появились доказательства его жестокого обращения с женой.

На экране появились фотографии синяка на руке Саттон и разбитого носа. Откуда они это взяли?

Ах да, ее телефон. Он же у полиции. Итан подавил глупое желание позвонить и подшутить над ними.

«Нет, Итан, так не пойдет».

Журналистка, между тем, продолжала:

– …что мы знаем. Саттон Монклер, красавица и успешная писательница, пропала между вечером понедельника и утром вторника. Она оставила записку, в которой просила ее не искать, но муж, Итан Монклер, местная знаменитость, во вторник вечером позвонил в полицию и попросил помощи в поисках жены. И после этого – ничего. Никаких следов. Она не пользовалась телефоном и кредитными карточками, ее никто не видел.

Мелькнула тень, и перед камерой появилась Филли.

– Вот черт, – выругался Итан.

– Ко мне присоединилась миссис Филлис Вудсон, близкая подруга миссис Монклер. Миссис Вудсон, пожалуйста, расскажите все, что вам известно о расследовании.

Филли буквально светилась от предвкушения. Ее прической и макияжем явно занимался профессионал, влажная верхняя губа сияла под лампами. Итан пригляделся. Может, она наколола губы или сделала что-то еще столь же несуразное? Ее верхняя губа казалась непропорционально пухлой, блеск лежал толстым слоем и сверкал; бледно-розовый цвет был ей не к лицу.

В его голове раздался мягкий и веселый голос Саттон:

«Убери когти, Итан».

«Ничего не могу с собой поделать, жена. Твоя подружка выглядит так, будто ее ужалил шмель, да еще и нагадил».

Филли говорила на повышенных тонах. Итан объяснил это ее нервным состоянием, хотя ее голос так напоминал лошадиное ржание, что он с трудом сдерживал смех.

«Ты ведешь себя странно, Итан. У тебя пропала жена, возможно, погибла, а ты смеешься над ее похожей на лошадь подругой, выступающей по телевизору? Да ты просто больной. Ты должен рвать на себе волосы и заниматься самобичеванием. Прекрати использовать события в своих интересах».

– Отвали.

– В общем, уже несколько дней мы безумно беспокоимся, – неслось из телевизора, – как вы сами можете представить. Итан сказал, что она ушла, но мы тут же поняли – что-то тут не так. Она никогда не ушла бы, не сказав ни слова хотя бы одной из нас. У Саттон много друзей, но мы – ее самые доверенные советчики…

Итан фыркнул.

– Нам она говорила все. – Филли посмотрела прямо в камеру, прямо на него, и для большего эффекта повторила эти слова: – Все, на самом деле все. Вот так уйти, ничего