Не будите мертвеца - Джон Диксон Карр

Африки. Вчера вечером вы забрасывали меня нескончаемыми «предположениями», среди которых мелькнула и ваша новая идея, что вечером накануне убийства кто-то пригласил Беллоуза в дом. Что с этой идеей теперь?

Доктор Фелл любезно признался:

– Я отказываюсь от нее в том виде, в каком она была сформулирована. И еще я обращаю ваше внимание…

– Есть и новые предположения?

– А вы разве сами не заметили?

– Как только я услышал всю эту тарабарщину, – резко отозвался Хэдли, – я начал подозревать (да, признаю), что вы, скорее всего, на верном пути. Но мне это по-прежнему не нравится. В один прекрасный день, дружище, вас ждет провал, и это будет всем провалам провал. Зачем вам понадобилось, чтобы наша компания снова похоронила себя в деревне? Если вам хотелось взглянуть на дом, разве обязательно было тащить сюда и их? Когда они в Лондоне, мне хотя бы кажется, что они у меня под присмотром. А вот в Нортфилде такого утешительного ощущения нет.

Несколько мгновений доктор Фелл молчал. Их машина обогнула общинные луга Нортфилда и покатила по гравийной дороге мимо церкви: дорога была припорошена снегом так тонко, словно по ней распылили порошок для снятия отпечатков пальцев. В конце пологого спуска живые изгороди расступались, открывая вид на «Четыре двери» и прилегающие земли. Дом был выстроен в том архитектурном стиле королевы Анны, который производит впечатление массивного и в то же время тесного, как будто архитектор попытался затолкнуть в толстые стены слишком много арочных окон. Кирпичи были какого-то мрачного оттенка; парадная дверь, выкрашенная в белый, как и рамы фасадных окон, была квадратной, повторяя очертания самого тяжеловесного дома, по стенам которого вилась облетевшая глициния. К фасаду прилепился неожиданный здесь маленький садик, с цветочным бордюром и солнечными часами в центре выложенной кирпичом дорожки. Компания из Лондона, очевидно, уже приехала со станции: перед домом разворачивался большой черный седан с багажником на крыше, с которого свисали крепежные веревки. За домом виднелся склон холма, и огромный одинокий вяз вырисовывался на фоне неба. Восточный ветер донес со стороны церкви перезвон часов, отчетливо пробивших полдень.

Они немного полюбовались пейзажем, пока тот самый ветер шуршал кустами и взметал снежную пыль, заставляя танцевать вокруг солнечных часов.

– Вы понимаете, что я имею в виду? – поинтересовался Хэдли.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду, – ответил доктор Фелл. – Вы поверите мне на слово, если я скажу, что тут нет совершенно никакой опасности?

Дверь открыл сам сэр Гайлс Гэй, не успела их машина остановиться. Он стоял на пороге, слегка ссутулившись, словно на краю бассейна – с таким видом многие хозяева либо встречают гостей, либо прощаются с ними. Он по-прежнему был полон живого интереса, даже улыбался, убрав руки за спину словно в задумчивости. Однако его в высшей степени приличный галстук был помят, и он приветствовал их с некоторой церемонностью.

– Входите, господа. Я все думал, скоро ли вы появитесь. Мы здесь всего час, но даже за столь короткий отрезок времени успели произойти некоторые события. Похоже, такое любопытное действие производит сам деревенский воздух.

Хэдли так и замер на крыльце.

– Нет-нет, – заверил их хозяин, насмешливо сморщившись. – Не то, что вы могли подумать, ничего серьезного. Я имел в виду, деревенский воздух возбуждает чувство юмора. Впрочем, это несколько необычное и искаженное чувство юмора, – он обернулся через плечо на теплую, уютную прихожую, – и не могу сказать, что мне это нравится.

– Что случилось?

Гэй снова поглядел через плечо, однако даже не попытался войти.

– Помните, вчера я рассказывал вам, как мы играли здесь в разного рода комнатные игры, в том числе пришпиливали бумажный хвост к бумажному ослу?

– Да, и что? – поинтересовался доктор Фелл.

– Когда вы спросили, не сможем ли мы все снова сюда приехать, я не знал, хотите ли вы, чтобы мы задержались здесь всего на день или же на несколько. В любом случае я приготовил комнаты для джентльменов, на случай если вы захотите почтить меня своим присутствием. – Он поглядел на доктора Фелла. – Это касается той комнаты, которую я предназначил для вас, доктор. За последние полчаса кто-то решил повеселиться и сделал ослиный хвост, пришпилив его на дверь вашей спальни.

Они переглянулись. Но только никто, похоже, не развеселился.

– Однако это еще не все, – продолжал Гэй, вытягивая шею и осматривая по очереди все углы двери. – Наш юморист пошел дальше. Оставил в весьма неожиданном месте – где кто-нибудь обязательно обнаружил бы в самом скором времени – вот это.

Он вынул руки из-за спины и протянул карточку. Это оказалась групповая фотография восемь на десять дюймов, сделанная одним из тех профессионалов, которые поджидают в засаде в парках аттракционов, а уже потом уговаривают вас выкупить фото. Кент с легкостью узнал это место: луна-парк на окраине Дурбана. Он вспомнил наклонный спуск и лимонадный ларек у окна. Фотография была сделана на верхней широкой площадке одной из высоких горок или желобов, по которым скатываешься в неизведанную темноту. Вся честная компания стояла наверху перед желобом, почти все повернули смеющиеся лица к объективу камеры, хотя Мелитта смотрела с чувством собственного достоинства, а Франсин – с раздражением. Еще кто-то, заслоненный фигурой Дэна, по-видимому, уже сидел на краю спуска и почему-то протестующе махал руками, не желая скатываться.

– А теперь взгляните на обратную сторону, – предложил Гэй, переворачивая фотографию.

Там была нацарапана надпись теми самыми буквами, печатными вперемешку с прописными, которые они уже видели раньше. Небрежная надпись, сделанная красными чернилами. Она гласила:

ЕЩЕ ОДИН УЙДЕТ.

Глава четырнадцатая

Красные чернила

– Очень смешно, правда? – спросил Гэй. – Я чуть со смеху не лопнул, когда увидел. Однако вам лучше войти в дом.

В «Четырех дверях», оснащенных центральным отоплением, было тепло, как и в отеле. Гэй провел их через уютную прихожую в гостиную, где, кроме прочего, еще и горел камин. Хотя дом был с виду массивный, с веерообразными окнами над обрамленными пилястрами дверями, с белыми деревянными карнизами под высокими потолками, Гэю удалось обставить его с истинным комфортом. Других гостей в доме не было видно и слышно. Но Гэй все равно закрыл двустворчатые двери.

– Где вы обнаружили фотографию? – негромко спросил Хэдли.

– А, это еще одна сомнительная шутка, – ответил их хозяин. – Я отправился в ванную умыться. Затем потянулся за полотенцем на сушилке, и фотография выпала из полотенец.

– Когда вы ее нашли?

– Да минут десять назад. Между прочим, один факт я установил. Когда мы приехали сюда в одиннадцать, этого уморительного сюрприза среди полотенец не было. Я, видите ли, держу кухарку