Огоньки на воде - Тесса Морис-Судзуки

«Я задушу тебя голыми руками…» – так однажды сказал ему Гото. Только тут были не голые руки, а тонкий черный шелковый шнур.

А что, если все его выдуманные отчеты – это и есть причина ее смерти? Гото всерьез воспринял его рассказ о встрече Лисы с таинственным незнакомцем в парке Уэно. Может, именно тогда Гото или кто-то другой решил, что Лиса стала слишком опасна и с ней надо «разобраться»?

Когда Крольчиха выскочила из дома и побежала в сторону главной улицы, Дзюн едва ее не окликнул, хотел попросить о помощи. Но набраться храбрости не успел – она мельком глянула в его сторону и исчезла. И он пошел куда глаза глядят, зная только, что в клуб «Зеро» не вернется. Другие члены отряда скоро заметят, что его нет, начнут искать – пусть ищут. Туда он больше не вернется.

Смотри он правде в глаза, он мог бы такой исход предвидеть – кроме одного… Того, что ей удалось скрыть от своих убийц, спрятанного за отвалившимся куском обшивки в стене. Дзюн всегда полагал, что у Лисы в квартире есть тайники, чтобы скрывать свои секреты. Но он и предположить не мог, что́ именно там найдет. Сколько часов он провел, следя за ней, но так и не заметил ее единственного, главного секрета. Надо же быть таким дураком!

Он вспомнил, как старый дядя Зима на Карафуто показывал ему паука-ткача через свою лупу с трещиной. «Несчастный, – сказал дядя Зима, – вот несчастный. Столько глаз, а на самом деле? Он почти слепой. Видит только смутные очертания. Вот и плетет себе всю жизнь огромную паутину – вдруг добыча в ней запутается?»

Дзюн спускался с холма к парку Уэно, мимо узкой дорожки, что вела к обнесенному стеной особняку с вывеской на воротах «Токийский англиканский богословский колледж». Казалось бы, ему следовало бояться. Ведь здесь он может столкнуться с Гото или другим агентом отряда «Зет». Удивительно, но никакого страха не было. Теперь, сделав выбор, он перестал их бояться. Дорога к особняку была темной и пустой, а сам дом скрывался за стеной деревьев, но Дзюн представил себе огни за закрытыми ставнями, пустые бутылки, разбросанные в комнате наверху: полковник и его друзья смеются, поднимают тост за успех очередной операции.

В парке Уэно вокруг прудов с лотосами висели фонари, и молодые люди прогуливались по дорожкам с раскрытыми зонтиками, защищая от дождя свои летние кимоно. Возле храма Бентен играл на аккордеоне ветеран в белой рубашке, глаза пустые и невидящие. Откуда-то издалека донесся треск фейерверков, Дзюн учуял сладкий запах подгоревшего соевого соуса – в киосках готовили пищу. Мимо, размахивая ветряной бумажной мельницей, пробежал довольный мальчишка. Никто не обращал внимания на Дзюна, на синюю спортивную сумку, которую он осторожно придерживал на плече. Удивительно легкую.

* * *

За парком Дзюн снова пошел вверх по склону, в район города, где раньше не бывал. Дорога была обсажена деревьями; вдруг стало очень тихо. Добравшись до вершины холма, он в замешательстве огляделся. Ни одного дома, только темнота, в свете фонарей маячили какие-то фигуры. И звуков тоже никаких, только стрекот цикад. Казалось, он вышел из города в какой-то другой мир. Дорога огибала некое пространство, обнесенное невысокой каменной стеной, но чуть дальше в ней возник проход с мощеной дорожкой.

Дзюн пошел туда, и перед ним открылась рощица низкорослых сосен, наполнявших теплый ночной воздух смолистым ароматом. Дальше было что-то, принятое им поначалу за лесок из подрубленного бамбука. Но, подойдя ближе, Дзюн понял: очертания во мраке были не естественными, а рукотворными. Это была масса каменных и деревянных могильных плит. То есть он попал вовсе не в парк. Это было огромное кладбище.

У подножия внушительной могилы сидели на корточках две женщины, с лампой и деревянным ведром, они тихо переговаривались, оттирая каменную кладку. Конечно. Они готовили могилу к возвращению духов. Скоро зажгут фонари для Праздника духов.

На миг Дзюну захотелось найти место где-то в углу кладбища и там провести ночь. В этой темной дымке было что-то успокаивающее. Но он знал: надо идти дальше. В одиночку ему не справиться. Кто-то должен ему помочь.

На дальней стороне кладбища пейзаж резко изменился – лабиринт крошечных немощеных переулков, вдоль которых теснились ветхие домишки из досок, гофрированного железа и листов брезента. Тут все было наполнено светом, шумом, толпами людей. На углу улицы встретился продуктовый магазинчик, и Дзюн заколебался: не купить ли молока или пакетик риса для каши? Он решил, что найти ночлег важнее, и побрел по переулкам, но быстро потерял направление. Двери многих лачуг были открыты, и люди сидели на скамейках под навесами или на крылечках, болтали, обмахивались веерами и пили из бутылок без этикеток. В воздухе витали запахи жареной пищи и канализации.

– Эй, брат! Отоварился? – окликнул Дзюна какой-то парень.

Его спутники рассмеялись.

Повернув за угол в конце улицы, Дзюн понял, что забрел в тупик. Дорога упиралась в деревянный дом, чуть больше соседних, над дверью висела табличка с надписью «Пансион Сайсю». Больше ничего не сообщалось, само здание было обшарпанным и тускло освещенным, но Дзюн постучал в дверь и стал ждать. Прошло много времени, но все-таки внутри послышалось шарканье ног. Дверь открыла женщина, с потемневшим от солнца лицом, сморщенным, как слива, и обрамленным ореолом нелепо уложенных седых волос.

– Что нужно? – подозрительно рявкнула женщина, бросив взгляд на синюю сумку Дзюна.

– Комната на ночь у вас есть? – спросил Дзюн.

– Нет, – ответила женщина. – Все занято.

Она уже начала закрывать дверь, но Дзюн успел переступить порог.

– Прошу вас, – взмолился он. – Мне некуда идти. Хоть куда-нибудь в уголок. Я заплачу.

Порывшись в кармане, он достал купюру в 500 иен. Женщина протянула костлявую руку, будто хотела выхватить деньги.

– Ладно, пристрою тебя на ночь, – сказала она. – Деньги вперед. Только до восьми утра.

Она говорила с заметным акцентом. Наверное, кореянка, подумал Дзюн.

Он снял обувь, и женщина, даже не предложив тапочки, повела его по узкому коридору в заднюю часть дома и открыла дверь. Внутри оказалась крошечная комната без окон – чуть больше шкафа, – совсем без мебели, только и было места что лечь. Дзюн услышал, как по ту сторону тонкой деревянной стены кудахчут куры.

– Во дворе сзади – туалет и бак с водой. Сейчас принесу белье, – пробормотала хозяйка.

Тут ее внимание привлек легкий звук – это Дзюн аккуратно поставил