Огоньки на воде - Тесса Морис-Судзуки

– Оставайся здесь. Ничего не трогай.

Сбежав по лестнице, Элли выскочила на улицу. На нее неожиданно снизошло спокойствие. Голова очистилась, она сосредоточилась на одном: что делать дальше. Найти полицейского или телефон. Позвать на помощь. Почта была закрыта, но кафе по соседству еще работало, она влетела туда и крикнула:

– Телефон у вас есть? Мне срочно надо позвонить.

Но хозяин за прилавком, чуть оторвав взгляд от газеты, только покачал головой.

– Телефона здесь нет. Поищите на главной улице.

Элли побежала к главной улице, по лицу хлестал дождь, слышались раскаты грома. Время будто замедлилось, как во сне. Вдалеке виднелись огни перекрестка, но, казалось, добежать до него не удастся никогда. На фоне чернильного неба очертания зданий были неестественно четкими. Но вот небо расколола зубчатая вспышка молнии, за ней прогремел гром.

По пути к перекрестку, на противоположной стороне она увидела скамейку, на которой сидел худощавый парень в черной студенческой форме. Рядом большая синяя спортивная сумка, в которую он крепко вцепился. Увидев Элли, парень поднял голову и уставился на нее с диким выражением на лице, будто собирался ее окликнуть, но она побежала дальше, не отрывая взгляда от главной улицы впереди.

В этот час народу на улице было мало, но табачный киоск рядом с перекрестком был еще открыт, а на стойке перед ним стоял телефон-автомат.

Элли вдруг охватила паника – она забыла номер, по которому надо звонить. Она читала в газете статью о новой системе экстренных вызовов, но раньше ею не пользовалась. Она уже собралась постучать в витрину табачного киоска и спросить у продавца номер телефона, но тут заметила карточку, торчавшую изнутри витрины: полиция, экстренный вызов – 110.

Она набрала номер, услышала спокойный безразличный голос на другом конце провода, и ее необычное спокойствие вмиг растворилось, голова пошла кругом, силы почти оставили ее.

– Можете сказать, где вы находитесь? – спросил бестелесный голос. Элли, запинаясь, как могла, объяснила, и голос произнес: – Пожалуйста, оставайтесь рядом с убитой. Наши сотрудники скоро приедут.

Элли положила трубку и на дрожащих ногах пошла обратно к квартире Виды. Возвращаясь, чтобы успокоить Фергюса, она взглянула на скамейку на другой стороне дороги. В глубине сознания что-то шевельнулось. Лицо студента с сумкой, сидевшего здесь десять минут назад, показалось ей тревожно знакомым. Но сейчас скамейка была пуста. Молодой человек с сумкой исчез.

Глава 17

Они сидели бок о бок на жестких деревянных стульях в полицейском участке, на серой стене перед Элли висели часы. Казалось, она потеряла счет времени. В последний раз, когда она смотрела на часы, стрелки показывали 8:50 вечера, а сейчас они подползли к десяти. Фергюс обещал быть дома к десяти, вспомнила она непонятно зачем.

Они находились в комнате для допросов, без окон. Фергюса прошиб пот. Допрос главным образом вел усталого вида полицейский средних лет, в очках с металлической оправой. Похож на банковского клерка, которого шпыняет начальство, подумала Элли. За его спиной сидели другой полицейский, потолще, тот вел запись допроса, и переводчик в штатском, на чьем присутствии настояла полиция – переводить их вопросы и ответы Фергюса. Воспользоваться для перевода услугами Элли они отказались, хотя она явно справилась бы с этой задачей гораздо лучше: ей пришлось стиснуть зубы, чтобы не поправлять корявый английский полицейского переводчика.

Комнатка плохо проветривалась, а их все-таки было пять человек, и воздух быстро стал душным и затхлым. Элли пыталась обмахивать себя почтовым каталогом, который случайно оказался у нее в сумочке, но это не сильно помогло. Почему-то ей все время вспоминались ноги Виды. Вида лежала на спине, босая, и Элли удивили ее натруженные мозолистые подошвы – как у крестьянки, но никак не у поэтессы.

Свои вопросы полицейский в основном адресовал Фергюсу, в конце концов, тело Виды нашел именно он. Элли вспомнила, что где-то читала: первым в убийстве подозревают того, кто обнаружил труп. Она объяснила полицейским по дороге в участок, что Фергюс – гражданин оккупирующей державы союзников и до допроса ему надо разрешить связаться с британской миссией. Но ответ был коротким:

– Мы просто зададим несколько вопросов.

Вопросы полицейский задавал одни и те же. Видел ли Фергюс кого-нибудь у дома Виды, когда приехал, на что был дан отрицательный ответ. Что означали слова в ее письме?

Письмо Фергюс передал полицейским, как только они начали его допрашивать. Элли слышала, как дрожал его голос, когда он говорил:

– Господи, если бы я открыл его раньше. Я бы приехал вовремя…

Вспомни я о письме раньше и передай ему, когда он только вернулся домой, подумала Элли. Один час мог что-то изменить? И Вида была бы сейчас жива? Или к тому времени ее уже убили?

Полицейский молча изучил письмо, а потом сказал, словно обидевшись:

– Оно на китайском.

– Да, – подтвердил Фергюс, – и она, и я жили в Китае. Так мы и общаемся.

– А что написано вот здесь?

Полицейский нахмурился, глядя на предложение в письме, и подтолкнул листок Фергюсу.

– Здесь написано, – пробормотал Фергюс, – что она хочет поговорить со мной на личную тему.

Интересно, подумала Элли, ей он об этом не сказал.

– Что, по-вашему, имела в виду мисс Токо, говоря, что хочет поговорить на личную тему? – спросил полицейский.

– Не знаю.

Было странно слышать, как ее называют этим именем. Элли вспомнила, как Вида, сидя напротив в кафе в Канде, с улыбкой сказала: «На самом деле я – Токо Касуми, но никто в семье Токо не считает, что я заслуживаю это имя, да оно мне и не нужно».

Мисс Токо – это не настоящая Вида. Настоящее имя – то, которое ты выбираешь сам, так тебя называют твои настоящие друзья… «Мисс Токо» словно относилось к другому человеку.

Все еще хмурясь, полицейский перевел взгляд с письма на Фергюса.

– У вас были личные отношения с этой женщиной? – спросил он, наконец.

– Нет! – ответ Фергюса прозвучал слишком быстро, слишком громко. Элли посмотрела на него, но его взгляд был прикован к полицейскому. – Дело в том, что… она была подругой моего друга – Теодора Корниша. Он работал в юридическом отделе генштаба, но месяц назад вернулся в США. Он меня с ней и познакомил, а потом я пару раз – несколько раз – брал у нее интервью для своей газеты.

Элли захотелось обнять его или хотя бы просто коснуться его руки, но она не осмелилась.

– А что написано здесь? – спросил полицейский, проведя пальцем по письму, видимо узнавая некоторые китайские иероглифы. – Что-то о фотографиях?