Растворенные - Сара Блэдэль

– Тут говорят «дело о Коране»? – спросил он небрежно и выругался про себя – все-таки просочилась информация о цитатах. При этом он не мог не чувствовать некоторого удовлетворения от того, что им удалось скрывать это в течение пяти дней, если учитывать масштаб дела. Он не стал отвечать на ее вопросы, хотя было видно, что она напугана и не может скрыть страх.

Женщина показала на подставку для газет.

– Во всяком случае, в «Фюнских вестях» сегодня утром так написали.

Лиам подошел к стенду и взял газету, быстро просмотрел подзаголовки. В газете были фотографии Шарлотты, Каспера, Вернера и Лоне, но не было фотографии Красного Кента. Он положил газету на прилавок и попросил посчитать ее вместе со всем остальным.

Она положила кекс в пакет и аккуратно закрыла его.

– Вчера некоторые покупатели вывозили из магазина полные тележки, как будто нас ждет осада. Я слышала, что кое-кто даже забаррикадировался в домах. Кое-кто из друзей моих родителей уехал. Еще я слышала о людях, которые арендовали дома в Ютландии, где собираются жить, пока все это не закончится. Не очень приятно, что приходится оставаться здесь, но у меня ведь работа, которую мне не бросить, хотя больше всего хотелось бы уехать.

Она поднесла руку ко рту, как будто застеснялась, что сказала лишнее.

– Прекрасно понимаю вас, – кивнул Лиам.

– В классе моей дочери вчера на уроках было только девять учеников. Родители не пускают детей в школу, им страшно.

Было очевидно, что маленькое сообщество Томмерупа охватил страх. Не то чтобы это стало неожиданностью для Лиама. Он сам предполагал, что такое может случиться, и прекрасно понимал: ответственность за то, чтобы этот страх не распространился, как степной пожар, лежит на нем.

– Если в городе или вообще на Фюне люди и дальше будут исчезать, я думаю, тут вся жизнь остановится, – продолжила женщина. – Мой брат сказал мне вчера, что несколько человек с его работы поговаривают о том, чтобы организовать дежурство на улицах.

Она как-то странно насупила брови, и Лиам почувствовал угрызения совести.

– Честно говоря, это как-то неправильно. У нас тут считают, что вы ничего не делаете, чтобы предотвратить новые исчезновения. В самом деле, исчезло так много людей, а вы не можете остановить это?

Лиам не стал реагировать на эти слова, но у него промелькнула мысль, что зря он не остался дома под одеялом. Теперь ему вместо этого устроили нагоняй.

– Мне жаль, что вы так это воспринимаете, – искренне сказал он. – Может, это звучит неубедительно, но на самом деле мы делаем все, что в наших силах. Проблема в том, что нам, по правде говоря, не за что ухватиться.

– Но создается впечатление, что такое может случиться с каждым. Как мы можем чувствовать себя в безопасности? – возмущенно продолжала она. – У моей дочери датский язык вела Шарлотта. Это любимая учительница Катрин, она такая милая и так хорошо преподавала. Что такого она могла сделать? Вы должны понять, что нам страшно. Люди напуганы. А этот старик – он просто выгуливал собачку…

– Мы понимаем, – спокойно ответил он. – Мы действительно все понимаем, но я рад, что услышал все это. Даю вам слово, мы сделаем все возможное, чтобы все жители как здесь, в Томмерупе, так и на остальной территории Фюна чувствовали себя в безопасности.

Больше всего ему хотелось попросить ее не выходить из дома в ближайшие пять дней, но вместо этого он расплатился, взял кофе и пакет с теплым кексом.

– Эй! – крикнула продавщица, когда за ним закрывалась дверь. – Не знаю, будет ли от этого толк, но мой племянник нашел такую маленькую штучку на дереве там, где вы недавно перекрывали дорогу. Возле заброшенного дома, где, как говорят, напали на бывшего владельца магазина. Кристоферу одиннадцать лет, и он до сих пор без ума от игры Pokemon GO. Он искал новых покемонов для пополнения своей коллекции, когда заметил ее. Это такая маленькая камера, она была прикреплена к ветке, это мне рассказал брат. Но Кристофер не смог ее включить.

– Когда это было? – Лиам вернулся в магазин.

– На следующий день после исчезновения продавца.

– Не могли бы вы дать мне номер телефона брата?

* * *

– Эй?

Мона обвела взглядом большой сад позади пасторского дома. Там не было ни души. Солнце восстановило свои силы после вчерашнего дождя и грозы и теперь ярко освещало ухоженную лужайку. Она слегка приподняла платье и стала подниматься по ступенькам на террасу. Дверь в сад была приоткрыта.

– Эй? Есть тут кто-нибудь? – громко крикнула она и зашла в дом. Через большие, разделенные на маленькие квадратики окна лился свет.

В дверях появился улыбающийся Питер. Волосы растрепались после прогулки на ветру, он выглядел бодрым, через руку была перекинута куртка.

– Привет, чем могу помочь?

Он повесил куртку на вешалку и пригласил ее в дом.

– У меня была назначена встреча с Беатой полчаса назад, но она не пришла и не отвечает на звонки, – сказала Мона. – Это совсем на нее не похоже.

– И правда не похоже, – сказал Питер и положил ключ от машины на столик у входа. – Я сейчас поднимусь наверх, может быть, она пошла вздремнуть.

Мона, не раз бывавшая в доме, пошла на кухню поставить кофе. Если Беата спит, то, наверное, ей не повредит чашечка свежезаваренного кофе.

Кофейная машина шипела, когда Питер спустился вниз. Он покачал головой.

– Ее нет наверху. Наверное, она в церкви. Ты заходила туда?

Мона кивнула и сказала, что там они и договаривались встретиться.

– Наверное, она просто об этом забыла.

Она немного виновато пожала плечами, подумала, что не хочется казаться навязчивой и что ей вообще тут делать?

– Я потом как-нибудь зайду, – поспешно сказала она.

– Подожди, я сейчас отправлю ей сообщение. Думаю, сразу появится.

– А может, она уехала в магазин и, значит, вот-вот вернется, – сказала Мона, как будто это она должна была объяснить, куда подевалась Беата. – Я видела, что машина ее отца вчера вечером стояла здесь, но теперь ее нет.

– Беата обычно всегда сообщает мне, когда куда-то едет, – сказал Питер, отправляя сообщение.

Он сел за кухонный стол и взял в руки дымящуюся чашку кофе, которую перед ним поставила Мона. Изучил заголовки газет, которые лежали перед ним на столе, и снова посмотрел на свой телефон.

– Что, ответила? – спросила Мона. Она все