Нулевой день - Рут Уэйр

что трубка снята. – Извините, – громко сказала я, искренне надеясь, что заглушила звук. – На чем мы остановились? Ах да… – Проклятье, какие в страховании термины? Думай, Джеки, думай! – Коэффициент возврата инвестиций. Мне одно интересно, когда перестанешь кормить меня завтраками и отправишь показатели? Совещание завтра, я неясно выразилась? Предлагаешь всем заявить: «Ой, извините, актуальных прогнозов нет, Диана даже простейшую просьбу не способна выполнить»?

Я закрыла глаза, делая вид, будто выслушиваю оправдания собеседницы, а сама навострила уши: ушел охранник или нет? Гудение в трубке заглушало звуки. Где же он? Покоситься в его сторону или не рисковать?

В конце концов, я с притворной злостью швырнула трубку и развернулась на стуле к проходу, якобы готовая дать охраннику отпор, а его и след простыл.

Я упала на спинку стула. Решимость меня разом покинула. Чуть не попалась. Более напористый раскусил бы мой блеф или заподозрил неладное. И если следующим войдет Дерек или кто другой из охранников, которые просматривали записи с камер, мне крышка.

Пора выбираться. Сейчас же.

Я накинула рюкзак, не обращая внимания на острую боль в боку. Затем побежала, по-настоящему, в противоположную от охранника сторону, если правильно определила, конечно. Я уже не притворялась своей. Иллюзия обычного рабочего дня рассеялась. Ставки были намного, намного выше – на простом задании я не испытывала такого страха и усталости.

Превозмогая дрожь в ногах, я свернула налево, следуя указателю на пожарный выход. При этом чуть не врезалась в женщину с чашкой чая, но сумела уклониться, на ходу пробормотав извинение, а затем наугад метнулась вправо, чтобы поскорее скрыться от изумленного взгляда женщины.

Когда я уже начала думать, что свернула не туда и придется возвращаться, забежала за угол и уперлась прямо в тупик. Точнее, огромную противопожарную дверь, но не такую, на которую надеялась. Никакой верной помощницы в виде ручки-штанги или банального черного хода. Все по правилам: зеленая кнопка за стеклом, а над ней большая табличка с надписью: «Под сигнализацией. Использовать только в экстренных случаях».

Меня затошнило. По-настоящему. Это я и собиралась написать в отчете для «Арден-альянс»: противопожарные двери должны быть под сигнализацией. Как назло, нашла добросовестную компанию, когда совсем не надо! Оставалась небольшая вероятность, что табличка висит для вида, припугнуть любителей перекура, но вряд ли. Кнопка внушала доверие.

В любом случае, другого выхода не было. Сзади, из глубины коридора, доносились голоса, позывные по рации, тяжелые шаги. То ли нерешительный охранник почуял неладное, то ли женщина с чаем подняла тревогу, в общем, охрана вычислила мой путь и наступала.

Значит, спастись придется ценой переполоха. А может, переполох не самое худшее?.. Эта мысль придала мне храбрости; я занесла ногу и ударила каблуком по стеклу. Первый раз промахнулась, со второй попытки оно разлетелось вдребезги. Я глубоко вдохнула, нажала на кнопку, и… ничего.

Весь запал разом меня покинул. Я стояла, не веря своим глазам, а шум в коридоре тем временем никуда не делся. Сигнализация не сработала, но и дверь не открылась.

Наверное, произошла ошибка. Как иначе? Эвакуационный выход без сигнализации не лучший вариант. С неработающими дверьми – подсудное дело.

Шаги неуклонно приближались.

Я подняла руку, готовясь нажать еще раз, но не успела коснуться кнопки, как дверь неспешно, с царственной торжественностью распахнулась, и в глаза мне ударило послеполуденное солнце, а по всему комплексу разнесся вой словно бы от тысячи сирен.

На мгновение я растерялась. Из кабинетов по обе стороны от меня выбегали люди, попутно накидывая пальто и сумки на плечи, несмотря на строгие инструкции оставить все на месте, и ворчали, что их отвлекли от работы. Тут я поняла: эти люди – мое прикрытие, мой билет на свободу.

Поправив на плече рюкзак, я вздернула подбородок и, изо всех сил изображая досаду, вышла вместе с остальными, а как только свернула за угол, бросилась бежать.

Двадцать минут спустя я примчалась на вокзал в Милтон-Кинсе, тяжело дыша и хватаясь за больной бок. Даже не пыталась скрыть красные щеки и одышку. Во-первых, это невозможно, да и я слишком устала для притворства, а во‑вторых, где еще, как не на вокзале, можно бегать, будто за тобой гонятся?

У турникета я, задыхаясь, одной рукой опиралась на устройство, другой искала в кармане обратный билет. Слава богу, не потерялся. Только с третьей попытки я просунула его в узкий разъем. Створки открылись, я прошла и опустилась на скамейку сбоку от первой платформы, изображая опоздавшую. На деле понятия не имела, что дальше.

Каждая клеточка тела дрожала от напряжения, а в боку пульсировала жгучая боль, будь у меня в желудке что-то еще кроме булочки, вырвало бы прямо на пол. Впрочем, тошнило не только от боли. Я была в полной заднице, и к тому же полиция раз за разом меня вычисляла. Сначала застали врасплох у Коула, теперь в «Сансмайл», но как?!

Я вернулась на вокзал скорее по наитию, так торопилась сбежать из Милтон-Кинса. Но я понятия не имела, куда двигаться дальше и что делать. К Коулу поехать не могла. И к Хелене тоже. О чем я мечтала, так это о доме. Принять бы горячий душ, лечь в мягкую постель и уснуть. Прошлой ночью я отдохнула несколько часов, не больше, а потом спала урывками. Теперь, когда боль в боку утихла и ныла неприятно, однако вполне терпимо, а сама я дрожала от усталости, родная постель мне казалась раем на земле. Правда, об этом и мечтать не стоило. Вернуться к Хел и то было бы проще, чем домой. С тем же успехом я могла бы на этой скамеечке тосковать по Гейбу: и он, и моя прежняя жизнь остались далеко позади.

Пока переводила дух, со стороны касс донесся какой-то шум. Оглянувшись через плечо, я увидела у шлагбаума двух полицейских: они показывали удостоверения дежурному охраннику.

Мой взгляд испуганно забегал в поисках выхода. Издалека приближался поезд, но к какой платформе?

Непринужденно, как можно незаметнее, я подошла к пешеходному мосту, опустив глаза на экран телефона. На самом деле боковым зрением пристально следила за главным входом на станцию за спиной. Полицейские уже прошли и разделились: один шагал по платформе в мою сторону, другой разговаривал со студентами у входа.

С бешено колотящимся сердцем я скользнула в тень и начала подниматься по лестнице. Как только оказалась на мосту, сорвала очки и спешно натянула толстовку из рюкзака: надеялась, что с поднятым капюшоном походила не на серьезную женщину, проникшую