Спросите у бабушки Сидзуки - Ситири Накаяма

отдела также становится обыкновением. В мои времена было то же самое. Это, конечно, удручающий факт, но иногда доходило до того, что судьям делали выговор и строго-настрого запрещали показываться в кабинете судьи, пока расследование по делу не будет закончено.

«Ничего себе», – подумала Мадока. Если судья и прокурор настолько близки, то, само собой, появятся слухи, что весь предмет разбирательства сводится к решению о виновности, а прения сторон – к вынесению приговора.

– И еще. Это, конечно, такая меркантильная история, что аж плакать хочется, но основная проблема – это деньги. Возможно, все думают, что у судей высокие зарплаты, но, в конце концов, мы обычные госслужащие. У молодых специалистов совсем невысокая зарплата, а если еще покупать дорогие книги по юриспруденции, то лишних денег почти не остается. Как тебе такое? Существует восемь разрядов заработной платы судей, все обычно начинают с восьмого, а спустя двадцать лет на службе, как правило, достигают четвертого. А с двадцать первого года службы люди делятся на два типа: те, кто получает повышение до третьего разряда, и те, кто так и остается на четвертом. Разница между третьим и четвертым разрядами очень большая, в деньгах это более сорока тысяч йен. А если и дальше повышений не будет, то к пенсии разница составит уже порядка ста миллионов йен! Кроме того, тут имеет место и целая кастовая система материальных и нематериальных привилегий: оплачиваются ли перемещения судьи на такси, предоставляется ли повышенная категория номера в отелях, служит он в центральных судах или его отправляют работать в регионы, предоставляют ли ему пожизненное обеспечение и многое другое.

– Почему так происходит?..

– Потому что отношение к судье определяет Верховный суд. Никто, конечно, открыто не говорит о причинах того или иного отношения, но именно поэтому судьи становятся «сомневающимися демонами» и не идут против Верховного суда. Мы таких судей называем «ложными палтусами»[67].

– «Ложными палтусами»?

– Они смотрят только вверх. А на самом деле судья должен смотреть на подсудимого, который находится напротив, и на жертву, которой перед ним больше нет.

Сидзука встала прямо напротив Мадоки.

– Мадока, кем ты планируешь стать в будущем? Судьей? Прокурором? Или же адвокатом?

– Я еще не решила…

– Если вдруг ты захочешь стать судьей, то обязательно запомни мои слова. Судить других людей – это значит противостоять своим собственным принципам и ценностям, то есть судить самого себя. Поэтому нельзя выносить приговор, в котором ты не уверена, а если вдруг это случилось, то в тот момент, когда ты поняла, что обвинение ложное, нужно принять этот факт и с готовностью уйти с должности. А все потому, что своим решением ты определяешь жизнь другого человека.

– Но ведь настолько тяжелая работа не стоит такой низкой зарплаты…

– Знаешь, ценность работы ведь определяется не размером компании или величиной дохода, а тем, насколько человек может сделать других людей счастливее.

Последние слова со звоном опустились куда-то на глубину души Мадоки. Для девятнадцатилетней девушки поиск работы был вопросом самого ближайшего будущего. Она была настолько впечатлена, что ей показалось, будто слова Сидзуки стали указателем, соединившим очертания ее будущего, которые до этого были совсем нечеткими, в единый образ.

– Но вообще, если уж говорить про то, чтобы сделать другого человека счастливым, то, кроме работы, есть и другие способы. Прямо как у моей внучки.

– Ч-что ты имеешь в виду?

– Ой, ты что, прикидываешься дурочкой? А кто же у нас всю дорогу витает в облаках с тех пор, как в день годовщины смерти родителей вернулся домой за полночь?

В эту секунду лицо Мадоки запылало огнем.

* * *

Как только ему представили следователя, который ведет дело, Кацураги едва не вскрикнул.

– Приятно познакомиться. Меня зовут Саэгуса, я следователь из отдела тяжких преступлений участка Хондзё.

Мужчина старательно поклонился. На вид ему было около тридцати лет. Кацураги с удивлением подумал, что он одного возраста с его старшим товарищем Инукаи, однако впечатление этот человек производил совсем иное. Инукаи казался свободолюбивым озорным парнем, а у этого Саэгусы было какое-то простое лицо. Не в том смысле, что он казался зрелым. У него было лицо человека, который завял, потеряв одну надежду за другой.

– Благодарю вас за поддержку.

Его тон был вежливым, но Кацураги никак не мог понять, какие чувства он испытывал, склоняя голову перед младшим по возрасту. И если брать во внимание его связь с Мадокой, то удивительно, как ему удается сохранять такое спокойствие. Кто бы что ни говорил, этот человек – преступник, который насмерть сбил родителей Мадоки.

Тем не менее, чтобы избежать личных тем в разговоре, Кацураги решил сразу отправиться на место преступления. И похоже, его собеседник тоже хотел воздержаться от таких бесед – он охотно согласился на предложение Кацураги и будто выдохнул.

Ситуации, когда местом преступления становится строительная площадка, не редкость, но настолько высокое место Кацураги посетил впервые. Участок прямо под смотровой площадкой номер 2, высота – четыреста пятьдесят метров. Ведение следствия в шлеме и толстом джемпере, поверх которого еще надета страховка, тоже было для Кацураги в новинку.

Под предводительством Токи, руководителя четвертой бригады, Кацураги направился к лифту, установленному на мачте. Сначала экипировка казалась ему чрезмерной, но в тот момент, когда лифт прибыл на место назначения и Кацураги обдало пронизывающим ветром, он моментально перестал жалеть о своем снаряжении.

К сожалению, погода была пасмурной, но, с другой стороны, казалось, что это мутное небо находится прямо над головой. При таком ветре просто удержаться на ногах – уже достижение, а перемещение по узкому стальному каркасу, который Кацураги видел перед глазами, виделось то ли искусным трюком, то ли попыткой самоубийства.

На самом верхнем этаже величественно возвышались два башенных крана, стрелы которых были направлены в восточную и западную стороны. Они были выкрашены в два цвета, белый и красный. Говорят, это для того, чтобы самолеты, летящие на низкой высоте, сразу могли их заприметить.

– Так как на такой кран нужно подниматься по мачте, его еще называют climbing crane. Но так красиво, да? Я слышал, что в английском языке слово crane может также иметь значение «журавль». Хотя мне кажется, что он больше похож на вешалку…

Токи говорил горделиво, с намерением рассеять испуг Кацураги, но последнему было, очевидно, не до слов собеседника.

Подтянув страховку и пытаясь противостоять бешеному ветру и холоду, Кацураги поднялся по лестнице и добрался до кабины управления. Внутри стояло водительское кресло, окруженное с двух сторон двумя пультами управления. Все помещение было еще более тесным, чем