Лотос и ветер - Джон Мастерс

каждого из этих нападений Индию можно было защитить. В первом случае, если бы Россия наступала прямо, обороняющиеся могли бы продвинуться к Гиндукушу; они могли бы достичь его раньше России, и они могли бы удерживать его проходы, потому что их коммуникации в тылу были бы короче, чем у России. Во втором случае, если Россия пойдет направо и обойдет Гиндукуш в пользуюжных пустынь Персии и Афганистана, обороняющиеся могли бы подвергнуться нападению на перевалах, охраняющих саму Индию, — перевале Болан и других, менее важных, поблизости; там их линии связи снова были бы короткими и прочными, в то время как российские протянулись бы на тысячу миль по безводной и непроходимой пустыне. В третьем случае, если бы Россия пошла налево через Памир, обороняющиеся могли бы опередить ее на перевалах, и, опять же, их коммуникации в тылу были бы короче и лучше.

При всем этом Индия воспользовалась бы тем, что генерал в Симле назвал «внутренними линиями». Но существовала серьезная опасность. Ни одна из сторон не обладала хорошими боковыми коммуникациями. Для злоумышленника это не имело особого значения. Как только атака начата, она начинается. Для обороняющейся стороны, Индии, этот недостаток был чрезвычайно серьезным, потому что, если бы она была введена в заблуждение относительно направления главного удара русских, она не смогла бы достаточно быстро перебрасывать свои войска с одного фронта на другой. Например, войска, переброшенные на Гиндукуш в центре страны, не могли быть быстро переброшены к перевалу Болан на юге, если бы оказалось, что планы русских были неверно истолкованы.

В Балхе Робин находился на прямой линии прямого наступления русских через Гиндукуш. Все слухи, толкающие его на запад, указывали по той же прямой линии, к городам, которые могли стать российскими базами, передовыми опорными пунктами и плацдармами — Мешхеду, Герату, новому городу в Аккальском оазисе, Красноводску. Когда он посмотрел на запад, то увидел дуло пушки, нацеленной на Индию. Но была ли она заряжена? Будет ли она когда-нибудь заряжена? И Селим Бег написал «север» на дереве своего джезайля. Там могло быть больше одной пушки. Запад был страной верблюдов, север и еще дальше на север — страной лошадей.

Север означал Бухару, Самарканд, возможно, Хиву, Ташкент, Андижан, Фаргану. Активность России там, как и где-либо еще, может означать одну из двух вещей — нападение или видимость нападения.

Это знал каждый. Он был здесь, чтобы выделить единственную правду, а не перечислять многочисленные возможности. Ему лучше точно классифицировать то, что могли бы сделать русские, затем вывести подсказки, которые были бы видны в каждом конкретном случае, а затем решить, какие подсказки искать в первую очередь.

Очень хорошо. Возвращаясь к тому будущему дню в тысяча восемьсот восьмидесятом с чем-то году, когда русские прибыли в Индию, — они должны были следовать северным, центральным или южным маршрутом, или их комбинацией. Каким бы ни был их истинный план, позвольте мне назвать его низшим уровнем, уровнем истины. Примечание первое: они вряд ли воспользуются всеми тремя маршрутами, потому что они были бы слишком разбросаны. Примечание второе: по той же причине они не будут использовать северный и южный маршруты вместе. Примечание третье: они не будут использовать северный маршрут сам по себе, потому что страна там слишком сложная, чтобы позволить им развернуть более чем небольшую часть своих имеющихся сил.

На своем маршруте или маршрутах вторжения они будут надеяться не встретить сопротивления. Они будут строить планы достижения этой цели, то есть скрывать уровень правды под слоем или уровнем обмана. Поскольку мы предназначены для того, чтобы найти его и действовать в соответствии с ним, этот уровень обмана будет ближе к поверхности, чем уровень правды, и его легче найти и с ним легче работать. Но это будет достаточно глубоко и достаточно сложно, чтобы убедить нас в том, что это уровень истины. И это должно быть — тактически, стратегически и административно — так же обоснованно, как уровень истины. Если это не так, мы могли бы найти это, но мы бы в это не поверили.

Я ищу незавершенную работу. Когда я найду это, я также должен найти подсказки или факты, которые помогут правительству Индии решить, является ли то, что я раскрыл, уровнем правды или уровнем обмана. Как могут выглядеть такие подсказки или факты, я не знаю. Но я думаю, что пойму, когда увижу их или почувствую. Нет, Хейлинг надеется, что так и произойдет. Я не знаю.

Робин беспокойно заерзал на своем коврике. Пол был твердым и неудобным. В какую сторону? Сейчас не на юг. Ему придется посмотреть в том направлении позже. На север? Запад? Который первый? Он может не дожить до того, чтобы покрыть оба.

В этот критический момент он вспомнил мысли, которые не давали ему покоя после ужина. К западу от Балха, конечно, были пустыни, но земля была не такой пустынной, как на севере. Чем дальше на запад он продвигался, тем больше погружался в цивилизацию и среди людей. На севере было несколько городов древней, давно ушедшей славы; между ними и повсюду вокруг них ничего не было — Черная пустыня, Голодная степь, неисчерпаемое безмолвие Памира. «Что вы отправились искать?» Руки людей указывали на запад. Он пойдет на север.

ГЛАВА 12

Бухара была столицей эмира, который когда-то был главным среди многих независимых князей Туркестана. Теперь все княжества находились под властью России, и хотя ханы и эмиры все еще царствовали, они не правили. В Бухаре Робин и Джагбир остановились в одном из нескольких караван-сараев города, который находился ближе всего к восточной стене. С первого дня они работали отдельно, но по одному плану. Они вышли на улицу и побродили по огромным базарам, протянувшимся на семь запутанных миль улиц. Их история, которую следовало рассказывать только по просьбе, а в основном оставлять на усмотрение слушателей, была правдивой: они интересовались лошадьми. Здесь было на что посмотреть и что услышать.

В тот первый день, в течение первого часа, Робин почувствовала, что душный город пропитан интригами. Русские были здесь двенадцать лет. Явных признаков их присутствия было немного — спешащий офицер, замеченный на базаре, слухи об эмиссарах, которые писали за него письма эмиру, рассказы о казармах, которые вскоре должны были построить за городом для размещения русских солдат. Последнее было бы интересно, если бы не то, что правительство Индии уже знало об этом, и что само по себе это мало что значило.

Робин слушал разговоры о