Обмен - Джон Гришэм

– Никаких переговоров нет. Кто эти террористы – неизвестно, но мы знаем, что у них моя дочь, они требуют выкуп и убьют ее без колебаний. Этого достаточно, чтобы итальянское правительство вмешалось!

– Вмешиваться нам категорически запрещено!

– Она – гражданка Италии, Диего, и за ее похищением следит весь мир. Если правительство ничего не предпримет и Джованну казнят, представляете, какой будет резонанс?

– Сами знаете, Лука, наше законодательство запрещает вести переговоры с террористами и платить выкупы. Закон действует уже более двадцати лет.

– Да, и в нем есть лазейки. Я укажу вам на них с радостью! На данный момент единственное, о чем я прошу вас, – поговорить с министром иностранных дел.

– Конечно, Лука. Все очень беспокоятся о Джованне, в том числе наше министерство. А могу я узнать, участвуют ли британцы?

Внезапно силы покинули Луку. Он побледнел, его плечи поникли.

– Митч!

– Вечером я лечу в Лондон. У нас там большой офис, многие наши партнеры имеют опыт работы в правительстве. Завтра мы встретимся с британскими чиновниками и расскажем им ровно то же самое, что сейчас вам. Мы попросим их внести свой вклад в фонд выкупа. Фирма застрахована на случай похищения на сумму двадцать пять миллионов долларов, и мы уже поставили в известность страховую компанию. Фирма внесет дополнительную сумму, но мы не можем взять на себя весь выкуп. Нам понадобится помощь итальянского и британского правительства.

Антонелли ответил по-английски:

– Понятно. Сегодня днем я поговорю с министром иностранных дел. Это все, что я могу сделать. Я – лишь посредник.

– Спасибо.

– Спасибо, Диего, – тихо сказал Лука. Ему вдруг снова захотелось вздремнуть.

* * *

Второй рейд по освобождению заложницы увенчался не большим успехом, чем первый. В понедельник шестнадцатого мая с наступлением темноты две группы ливийских спецназовцев спустились на парашютах посреди пустыни в двух милях к югу от маленькой заброшенной деревни Гхат, расположенной недалеко от алжирской границы. Их встретила третья группа, которая находилась на земле уже сутки, оснащенная грузовиками, военной техникой и большим количеством оружия.

Разведка и информаторы подтвердили «высокую вероятность» того, что заложницу держат во временном лагере на окраине Гхата. Там же прятался Адхим Баракат и около сотни его бойцов. Им приходилось постоянно перемещаться, так как ливийская армия затягивала сеть.

Увы, у Бараката информаторы оказались более надежные, чем у полковника.

Когда три группы числом тридцать человек выдвинулись на позиции у Гхаты, за ними внимательно следили вражеские беспилотники. План состоял в том, чтобы дождаться полуночи, подползти к лагерю на расстояние пятидесяти ярдов и атаковать с трех сторон. Однако все пошло наперекосяк – внезапно позади отряда раздался выстрел. Конвойный грузовик с оборудованием и оружием взорвался, озарив все кругом. Бойцы Бараката выскочили из лагеря с автоматами Калашникова наперевес. Спецназовцы отступили и перегруппировались в зарослях финиковых пальм, чьи стволы были слишком тонкими, чтобы обеспечить надлежащее укрытие. Им едва удавалось сдерживать повстанцев, стрельба шла со всех сторон. В темноте молили о помощи раненые. Местность освещали прожекторы, но это лишь усиливало стрельбу. Потом громыхнули гранатометы, и спецназовцам пришлось отступить еще дальше. Их командир принял сигнал от одного из беспилотников, и, выйдя из зоны обстрела, они нашли дорогу к грузовикам. Один все еще горел, другой попал под огонь, и у него спустили шины. Солдаты забрались в третий грузовик и бесславно бежали. Тщательно продуманная операция по спасению заложницы обернулась катастрофой.

Спецназовцы лишились восьмерых: пятерых сочли погибшими, оставшихся троих не нашли.

Разбуженная взрывом Джованна с ужасом внимала звукам боя, который продолжался в течение часа. Она знала лишь, что находится в маленькой темной комнате за небольшим домом на окраине деревни. Ее перевозили каждые три-четыре дня.

Она слушала и плакала.

* * *

В силу разных причин ливийцы предпочли не сообщать об операции. Они вновь не добились успеха, сойдясь посреди пустыни с бандой оборванцев, потеряли в суматохе своих бойцов. И никого не спасли.

Адхиму Баракату было чем похвастаться, но он тоже промолчал. Ему досталось нечто гораздо более ценное: три ливийских солдата. И он точно знал, что с ними делать.

Глава 29

Офис «Скалли энд Першинг» в Лондоне находился в самом центре Кенари-Уорф, современного делового района на Темзе. Похожий в чем-то на Нижний Манхэттен, этот район постепенно застраивался ослепительной коллекцией устремленных ввысь небоскребов, ни один из которых даже отдаленно не походил на другой. Лондон и Нью-Йорк боролись за право считаться финансовым центром мира, и на данный момент британцы выигрывали благодаря нефти: арабы чувствовали себя в Великобритании желанными гостями и размещали свои миллиарды там.

Юристы «Скалли» арендовали верхнюю треть необычного здания, спроектированного в виде вертикальной торпеды. Критиканы и традиционалисты его ненавидели, а китайский владелец стриг со здания деньги как с куста – каждый квадратный фут был сдан в аренду на долгие годы вперед. «Торпеда» его буквально озолотила.

Митч бывал там много раз и при каждом посещении останавливался в похожем на каньон вестибюле и улыбался. Он неизменно вспоминал тот первый раз, одиннадцать лет назад, когда вошел в двери и взглянул вверх.

Митч с Эбби три года прожили в итальянском городке Кортона, затем два года в Лондоне. Они решили вернуться к реальности, перестать дрейфовать, пустить корни и создать семью. Приложив немало усилий, Митч добился получасового собеседования на должность помощника адвоката – спасибо гарвардскому диплому. Затем последовали еще два собеседования, и в возрасте тридцати лет он начал юридическую карьеру во второй раз.

Минутка ностальгии миновала, впереди ждали более важные материи. Митч поднялся на лифте на тридцатый этаж, и его тут же деловито встретили вооруженные охранники. Они потребовали портфель, мобильный телефон и любые другие металлические предметы. Митч спросил, можно ли оставить ботинки; никто не рассмеялся. Он объяснил, что является партнером фирмы, и один из охранников сказал: «Ясно, сэр, прошу, не задерживайтесь». Его проверили на новом аппарате, перегородившем коридор, и, не обнаружив ни пистолета, ни бомбы, отпустили без личного досмотра. Митч пожал плечами, понимая, что во всех офисах «Скалли» сейчас проверяют адвокатов, секретарей, помощников, клерков и курьеров. Фирма не могла допустить еще одного взрыва.

Он встретился с Райли Кейси, управляющим партнером, и тот провел его в небольшую переговорную, где сэр Саймон Крум наслаждался великолепным завтраком. Он не встал, не поздоровался и не оторвался от еды, лишь махнул белой льняной салфеткой на стулья напротив стола и сказал:

– Прошу садиться.

В молодости сэр Саймон заседал в парламенте, тридцать лет проработал в Верховном