Искатель, 1998 №1 - Юрий Дмитриевич Маслов

напротив театра «Эрмитаж», что в двух шагах от нашей знаменитой «Петровки, 38», была взорвана машина («Жигули» 6-й модели) следователя по особо важным делам прокуратуры РФ полковника милиции Можейко В. И Взрыв был так силен, что в близлежащих домах выбило стекла, а сам «жигуль», превратившись в огненный шар, сгорел дотла. Естественно, вместе с хозяином, которого опознали только утром по… номеру принадлежавшей ему машины.

По предварительному заключению, под машиной сработало радиоуправляемое взрывное устройство, равное по мощности 300 г тротила и начиненное металлическими шариками. Мотивы преступления пока не установлены, но отдел по расследованию заказных убийств считает, что устранение полковника Можейко связано в первую очередь с возбуждением им уголовного дела против двух боевиков внуковской группировки, которые были задержаны три недели назад по подозрению в убийстве (фамилии боевиков не упоминаем по причине сохранения тайны следствия) и у которых при обыске изъяли два пистолета: «ТТ» и «Макаров». Иными словами, правоохранительные органы получили строгое предупреждение: «Место, Мухтар!»

Чем ответит на сей выпад МУР? Не пора ли вспомнить, что честь мундира защищают со шпагой в руке!»

ГЛАВА VIII

Сходняк — словечко жаргонное, из лексикона воров старой формации, поэтому у читателя оно ассоциируется со сборищем людишек карикатурного плана — свиные рыла, фикса, наколки, пиджак с разрезом, сапоги гармошкой — в каком-нибудь заброшенном доме или грязном подвале, где обитают крысы, в общем, как в известной киноленте «Место встречи изменить нельзя». На самом же деле современный сходняк — это, как правило, фешенебельный отель, сверкающие хромом и лаком иномарки, смокинги, бабочки, залитый ярким светом ресторанный зал, услужливо-бесшумно-молчаливые официанты, шампанское, красная и черная икра, аромат бразильского кофе и дорогих сигарет. Единственное, что не изменилось с прошлых, прочти забытых лет, так это лица. Глянув на них, любой воскликнет: «Братцы, да это ж гоголевская галерея — ноздревы, маниловы, Чичиковы, собакевичи!»

«В правительстве не лучше, — подумал Тойота, входя в зал ресторана «Семь сорок».

Встречал дорогих гостей сам хозяин, Михаил Викторович Магнер. Он был в сером в клеточку костюме, сшитом, естественно, на заказ, белоснежной сорочке и лакированных туфлях. На лице застыла благожелательная улыбка преуспевающего человека.

— Газеты читал? — спросил он, понизив до шепота голос.

— Просмотрел, — кивнул Тойта. — Ты расплатился?

— Сегодня утром.

— А где он сейчас?

— Лег на дно Черного моря. Недельки на две, на три.

— Номер его сотового у тебя есть?

— Нема.

— Жаль. Все собрались?

— Как один.

— Тогда, пожалуй, начнем.

Тойота занял президентское место — во главе большого, сервированного на десять персон стола и одарил собравшихся скупой, неразвернутой улыбкой.

— Господа, мы собрались сегодня, чтобы отметить пятидесятилетие моего большого друга, надеюсь, и вашего, Владимира Ивановича Павлова, мэра города Дагомыс, города, который мы все любим, города, в котором мы отдыхаем, города нашей молодости и ежегодных встреч! — Тойота поднял бокал шампанского. — За тебя, Владимир Иванович. Дай Бог тебе здоровья! — И, обняв друга, тихо добавил: — Все остальное — купим!

…Через полчаса, когда гости хорошо выпили и плотно закусили, Тойота произнес речь, которая должна была оправдать его действия, связанные с банком «Лира», и полностью реабилитировать перед братвой.

— А теперь, друзья мои, поговорим о конкретных делах, — сказал он, вытирая салфеткой губы. — До вас, наверное, дошли слухи, что банк «Лира», услугами которого мы пользуемся, испытывает некоторые затруднения. Грозят ли нам неприятности? Да, проблема есть. Дело в том, что часть наших сбережений, которые мы не успели вложить в операции с недвижимостью, лежат в erQ сейфах…

— Сколько? — спросил Василий Иванович Дольников. Он командовал мясокомбинатом и буквально на днях понес крупные убытки: говядина, закупленная им в Голландии оказалась зараженной вирусом бешенства.

— Около пятнадцати миллионов. Более точную цифру можете получить, сложив ваши счета… — Тойота сделал жест, объединяющий вкладчиков в одно целое. — Так вот, сумма, оставшаяся в сейфах банка, будучи обнаруженной, кем — вы прекрасно знаете, может уйти на погашение процентов, которые по праву принадлежат вкладчикам, то есть вам. Последнее хочу подчеркнуть особо: в первую очередь проценты будут начислены и выданы вам. Это я гарантирую.

— А существует возможность пролететь? — вопрос задал молочный магнат Степан Архипович Ящиков, мужик вредный, занозистый и дотошный.

— Маленькая, но есть.

— А что можно сделать, чтобы эту возможность исключить?

— Принять вызов.

— Разборка?

— И большая. Банк в данный момент охраняют спецназовцы, люди государственные.

— А какая разница? — подал голос Спрут. — Когда Беня Крик брал магазин на Малой Арнаутской, он знал, что сторож работает в милиции.

— Мы тоже можем рискнуть, — помолчав, сказал Тойота. — Решайте. Это ваше право.

За столом поднялся маленький переполох, и во время этого переполоха, в момент, когда Ящик, видимо, забуревший от своего молока, вынес вопрос на голосование, в кармане Тойоты тревожно запищал сотовый.

— Я слушаю, — сказал он, незаметно вытащив аппарат.

— Добрый вечер! Вячеслав Иванович! Климов беспокоит. Узнаешь?

— Чем обязан? — спросил Тойота, пытаясь вспомнить, давал оперу свой номер телефона или нет. «Впрочем, какая разница, — подумал он, — при его возможностях вычислить меня — раз плюнуть».

— Я твой должник, Вячеслав Иванович, а долг платежом красен. Выйди на пару минут, серьезный разговор к тебе имею.

— А ты далеко?

— В ста метрах от ресторана. На стоянке автомашин, бежевый «жигуль», — пояснил Климов и, видя, что Тойота колеблется, добавил: — Возьми охрану, если опасаешься.

— Хорошо. — Тойота спрятал сотовый в карман и встал. — Голосуйте, я пока освежусь.

Климов, увидев Тойоту, распахнул дверцу, жестом предложил занять место рядом. Тойота еще раз внимательно осмотрелся. Площадь пустынна и тиха, стоянку контролируют люди Спрута, вооруженные автоматами, машину Климова и его команду, которая состояла из пяти молодцов, взяли в полукольцо его охранники — не вырвешься.

— Я слушаю, — сказал Тойота, заняв место рядом с водителем.

— Можейко ты заказал?

— Не задавай вопросы, на которые я не могу ответить. — Тойота сканером ощупал салон и, убедившись, что его не записывают, закурил, заметно нервничая. — Мои люди у тебя?

— Кого ты имеешь в виду?

— Сам прекрасно знаешь.

— Допустим.

— За что вы их взяли?

— Чистим свои ряды от шкурников и предателей.

— А второго?

— Коростылева что ль?

— Да, — кивнул Тойота.

— До кучи, — хмыкнул Климов. — Чтобы не якшался с кем попало.

— И куда ты их запрятал?

— Обижаешь, Вячеслав Иванович! Я — честный мент, имя свое позорить не буду.

— А чего приперся?

— Я же сказал: должок отдать. Жизнь тебе, дураку, спасти!

— От кого?

— От кары небесной.

Тойота аккуратно стряхнул пепел в пепельницу.

— У тебя осталась минута.

— Пятьдесят пять секунд, — ответил Климов, взглянув на часы. — Давай помолчим.

— Ты меня за этим сюда и пригласил? — обеспокоенно спросил Тойота.

— А