Искатель, 1998 №1 - Юрий Дмитриевич Маслов

— Умных людей любишь?

— Обожаю. — Климов щелкнул средним пальцем по циферблату, вздохнул и перекрестился. — Да простит меня Бог!

— Ты что, верующий?

Ответить Климов не успел. Черноту ночи взрезала ослепительная красно-белая вспышка, небо раскололось, и Тойота, словно в страшном, кошмарном сне, увидел, что крыша ресторана, в котором он только что сидел, медленно приподнялась, рассыпалась на части — балки, кирпичи, стальные перекрытия, и осела, подняв такой грохот, что он от ужаса закрыл глаза.

Точно такой же ужас испытали и охранники Тойоты во главе с дядькой Черномором, а когда очухались, то было поздно: руки в наручниках, сидят в машинах.

— Поехали! — скомандовал Волынский. Он нырнул в «жигуль» Климова, на заднее сиденье, и упер ствол пистолета в спинку кресла, на котором сидел Тойота. — Дернешься — пристрелю!

Бархатный сезон… Так называют на юге последние дни лета и начинающейся осени. Солнце уже светит не очень — не сгоришь, но лучи его, теплые и мягкие, как руки женщины, действуют разлагающе — впадаешь в дремоту, тянет в сон.

Заснул под шелест волн и Скоков. Вернее, даже не заснул, а впал в блаженство, ибо впервые за много месяцев напряженной работы почувствовал себя абсолютно свободным человеком — созерцателем, у которого все проблемы решены, а если и не решены, то отодвинуты на неопределенное время.

— Семен Тимофеевич!

Скоков поднял отяжелевшую от солнца голову, посмотрел на Яшу Колберга, только что вынырнувшего из глубин моря, и, проследив за его взглядом, увидел приближающегося к ним нетвердым шагом Гришу Блонского, который здесь, в Дагомысе, возглавлял сборную команду Москвы по карточным играм. Сегодня состоялась заключительная встреча. Москвичи дали бой петербуржцам и, судя по радостной физиономии Блонского и по плетеной корзинке в его руках, доверху набитой фруктами и шампанским, этот бой выиграли. Они и должны были выиграть: вся партия колод, заказанная Блонским в типографии, была заряжена и через Роспечать отправлена в нужные города и регионы. Скоков об этом знал, но… закрыл глаза. А что можно сделать, если за стол садятся два мошенника? Осуждать их так же глупо, как, например… Остапа Бендера, решившего поиметь подпольного миллионера Корейко.

— Ну что? — спросил Скоков, приподнимаясь. — «Рука бойцов колоть устала»?

Блонский бросил на песок корзинку и оглушительно расхохотался.

— Это был расстрел питерских рабочих!

— Силой, значит, взял…

— Умом, Семен Тимофеевич! — усмехнулся Блонский, открывая шампанское и безмятежным взглядом окидывая горизонт. — Один известный американский катала сказал: «У девяноста девяти процентов населения земного шара однажды в жизни вдруг появляется буйное желание сыграть. Наша задача оказаться в этот момент рядом и предоставить им возможность проиграть свои деньги». Ваше здоровье, господа сыщики!

— Спасибо.

Они выпили, и Скоков, подумав, сказал:

— И все-таки я желаю тебе найти более достойное применение своим способностям.

— Утоплюсь! — Блонский быстро разделся и с размаху бросился в теплые волны Черного моря.

ЭПИЛОГ

ИЗ СООБЩЕНИЯ ИТАР-ТАСС

Вчера, 18 декабря, в Москве в шесть часов пятнадцать минут вечера при перевозке из зала суда в Бутырскую тюрьму бежал из-под стражи особо опасный преступник вор в законе В. И. Сидоров по кличке Тойота, приговоренный Московским городским судом к пожизненному заключению. Побег, по всей вероятности, был тщательно спланирован и подготовлен. Иначе, как объяснить, что шедший по встречной полосе КамАЗ «случайно» на полной скорости врезался в милицейский спецфургон? Дальнейшие события напоминали сюжет крутого современного боевика: из остановившейся рядом иномарки — «Мерседес-600» — выскочили трое спецназовцев в шерстяных вязаных шапочках с прорезями для глаз и при всем честном народе очередью из автомата взломали дверной замок, расстреляли в упор четверых охранников и шофера и, освободив преступника, кстати сказать, закованного в наручники, умчались в сторону центра.

Введенный в городе план «Сирена-1» розыску преступников не помог. А вот автомобиль, на котором скрылись преступники, нашли. Он находился во дворе больницы им. Склифосовского. В нем же обнаружили и оружие: автомат Калашникова и два пистолета «ТТ». Поиски бандитов продолжаются.

Павел МОЛИТВИН

ЗАМЕТКИ О СОЛЯРИСЕ

Разбирая старые архивы, мы обнаружили не публиковавшиеся ранее заметки известного ученого, принимавшего одно время участие в исследованиях Соляриса. Наиболее любопытные фрагменты этих заметок предлагаются вашему вниманию.

«Когда я открыл глаза, меня ждал сюрприз — в кресле, напротив моей кровати, сидел Юсуф Вольдемарович Хреньковский — директор института соляристики на Земле. Он был одет в темную тройку, а на коленях держал неизменный «дипломат». Подумав, что проснуться мне так и не удалось и такой сон явно не к добру, я все же решил воспользоваться им для сведения счетов и спросил:

— Ну, что, старая сволочь, зануда, карьерист проклятый, опять гундосить об отчетности начнешь? — Я всегда был убежден, что именно из-за бесталанности Хреньковского соляристика сейчас пребывает в загоне. Ничто, кроме правильно оформленных бумажек и сходящихся в отчетах цифр, его никогда не интересовало и не интересует до сих пор.

— Что, бюрократище, вылупился?! — рявкнул я, пользуясь своей безнаказанностью — сон есть сон, это мое личное дело.

Юсуф Вольдемарович промолчал. Я пошарил на ночном столике — всегда выкладываю туда зажигалку и сигареты — нащупал зажигалку и запустил в Хреньковского. Чуть наклонив голову, он избежал удара, зажигалка звонко щелкнула по пластику стены.

— Заспались вы что-то, Горлов, рабочий день уже полчаса как начался, — произнес Юсуф Вольдемарович, поднося руку с часами к лицу.

Звук от зажигалки вышел очень натуральным, да и голос Хреньковского был отчетливо-противный, совсем как наяву. Обстановка каюты для сна тоже выглядела слишком уж реальной. Особенно корзинка для мусора, в которую аккуратно были сложены таблички с надписями: «Помни о технике безопасности!», «Не курить!», «Порядок на рабочем месте — залог успеха!» и другие. Ими в изобилии снабжены все комнаты на Станциях и существует добрая традиция к прилету нового человека освобождать предназначенную ему каюту от подобных отрыжек дизайна.

— Так и будете лежать? Что вы на меня, как на привидение, уставились? — глаза Хреньковского из-за толстых линз зло блеснули.

Я ущипнул себя за руку, закрыл и открыл глаза: Хреньковский не исчезал. Неужели не сон? Я прикинул, как он мог здесь оказаться одновременно со мной, выходило — никак. Единственный звездолет, шедший в этом направлении — «Прометей», летевший к Альфе Водолея — тот, на котором я прибыл сюда. Пробыл я на нем шестнадцать месяцев и не мог не знать, что рядом со мной летит директор