Тайна озера самоубийц - Анна Велес

Да, его подозрения оправдались, и тот скандальный обожатель младшей Горской был прав: «Что-то тебя давно не слышно, Анна…» За последние годы все три сестры радовали своими шедеврами явно меньше, чем до переезда в этот дом. И это было странно. В Москве все было иначе. Илья подсчитал, что среднестатистически каждая из сестер выдавала по три-четыре новых произведения искусства в год. После переезда это случалось значительно реже. Хотя ранее журналист предполагал, что Горские переехали из столицы как раз ради того, чтобы девушки могли в тишине имения больше сосредоточиться на своем творчестве. Получилось наоборот.

Илья заметил и еще кое-что. До переезда сестры не сидели безвылазно дома. У Анны пару раз все же были гастроли, Амелия часто выезжала на те же конкурсы в Санкт-Петербург и даже как-то ездила в Рим и Милан. Клара посещала коммерческие мероприятия издательства. Когда же семья перебралась сюда, все прекратилось. И причину этого затворничества в имении теперь Илья никак не мог понять.

Удивила его и еще одна деталь: после переезда складывалось очень странное впечатление, будто теперь сестры работали по очереди. Например, в начале прошлого года вышла очередная книга Клары. Спустя три месяца в Сети появились объявления о ярмарке современного изобразительного искусства, где выставлен новый цикл Амелии. И спустя еще полгода появляется «Гроза» Анны. Наверное, это все-таки какое-то странное совпадение, решил Илья. Все же искусство сейчас тот же бизнес. А значит, в нем есть сезон. Возможно, такие промежутки премьер объясняются именно этим, потому что как-то иначе объяснить «очередность» работы сестер Илья не мог.

Он закрыл файл и еще немного посидел без дела, обдумывая результаты. С одной стороны, он получил некоторые ответы, подтвердил свои подозрения. Но с другой – вопросов стало еще больше и ситуация с семьей Горских стала казаться еще более странной. Этот дом, который должен был стать чуть ли не храмом искусства, казалось, больше похож на тюрьму, куда три талантливые женщины попали по собственному желанию. Или все же это был каприз их родителей? Но тогда почему Горские не уехали отсюда после смерти родных? Нет, все говорило о том, что свое затворничество девушки выбрали добровольно. Но в чем его смысл?

У Ильи уже просто начала болеть голова. Он решил прогуляться. Возможно, стоило бы еще и нормально поесть. Главное, отвлечься и просто поговорить хоть с кем-то. Журналист выключил ноутбук и спустился вниз.

Клара снова была на кухне. На этот раз она лишь повернула голову на звук его шагов. Чуть кивнула.

– Привет, – чуть улыбнулся Илья. – Помешаю?

– В целом нет, – довольно ровно и спокойно ответила писательница. – Но… Сейчас конкретно немножко можешь. Я жарю блины.

– Ого! – весело восхитился журналист. – Наверное, все же лучше исчезнуть. Но буду ждать обеда с еще большим нетерпением.

– Ты лучший, – Клара весело ему подмигнула. – Не скучай. Амелия работает в своем сарае. Найди пока Петра. И жду вас минут через двадцать.

– Да, мой генерал! – Он шутливо отсалютовал ей. Получив в ответ воздушный поцелуй, отправился дальше по коридору.

Горский нашелся быстро. Он сидел в гостиной. Той самой, где всегда проходили званые вечера. Хозяин дома устроился в кресле у камина. Петр был одет в светлую простую рубашку, застегнутую под самое горло, темные брюки и удлиненный пиджак, чем-то напоминающий камзол. Илья невольно подумал, что опять видит какую-то картинку прошлого. В облике Горского было что-то очень старомодное, но ему это удивительно шло, смотрелось естественно. Как и такие же провинциальные и несовременные платья его сестер.

– Что нового? – поинтересовался Петр и тут же сделал глоток из своего стакана. Похоже, он снова пил одно из своих зелий от кашля.

– Клара сказала, блины будут готовы минут через двадцать, – оповестил его Илья.

Специально завел чисто бытовую тему, как бы давая понять, что делиться своими мыслями или выводами по своему странному расследованию не будет.

– Есть хочу, – признался Горский и тут же сам сменил тему на более серьезную. – С утра с тобой поговорили, и я на всякий случай на сегодня отпустил домработницу. Так лучше.

– Значит, Клара тоже в курсе, чего ждать? – проходя через комнату, уточнил журналист.

– Нет, – возразил Петр. – Все остается по-прежнему. Либо она, либо Амелия. Потому не стал говорить. Соврал что-то и потребовал блинов. Она их делает потрясающе.

– Я тоже голоден, – признался Илья. – А еще мне нравится, когда мы все вместе собираемся на вашей кухне. Как-то всегда… тепло.

– Да, – кивнул Горский. В его голосе послышались знакомые ласковые ноты, как когда он обращался к Анне, как недавно говорил с Амелией. – Я люблю тут все. Это мой дом.

Это прозвучало особенно. С искренним глубоким чувством. Илья подумал, что тут есть некий больший смысл, чем должен быть в столь легком и бытовом разговоре.

– Дом, который тебе подходит? – спросил он.

Горский довольно кивнул.

– Москва шумная, – пояснил Петр. – Нервно там. А тут девочкам лучше.

– Но все равно приходится туда мотаться, – осторожно продолжил Илья.

– Два с половиной часа на машине, – легкомысленно отмахнулся Горский. – Нормально. Но тут все как должно быть. Родной дом.

– С этими музейными комнатами? – не удержался журналист от иронии. И задал все же один из интересовавших его вопросов: – Почему Бронте? Даже этот псевдоним – Бэлл. Зачем все это?

– Требования издательства, – спокойно откликнулся хозяин дома. – Кларе предложили самой придумать, и она выбрала такой. С отсылкой.

– Но так же свои первые картины подписывала Амелия. А потом и Анна тоже взяла такой же псевдоним, – напомнил ему приятель. – Притом что англичанки все втроем были писательницами. Нелогично.

– Есть такое, – усмехнулся Петр. – Потому и отказались. Сначала Аня, она самая правильная у нас. Потом и Амелия. А вообще…

Он хитро подмигнул.

– Клару на самом деле при рождении назвали Клавдией, – сообщил он. – Амелия по паспорту Алена. Только Аня носила свое имя всегда.

– Еще хуже, – немного нетактично прокомментировал Илья. – И снова спрошу – зачем?

– Из-за него, – задумчиво, даже нехотя выдал Горский. – Патрик Брэнуэлл. Он и его сестры. Ты, наверное, знаешь? Считали даже, что он писал за них, но это не так. Он просто очень их любил. И это похоже на нас. Потому я и придумал. Шарлотта в русском варианте была бы Клареттой, то есть Кларой. Амелия и Анна – тут просто. Петр и Патрик. Ну ты понял.

– И твои сестры согласились?

Для Ильи все это звучало как бред. Почему-то Петр нашел себе кумира. Детскую фантазию, которая стала реальностью для его сестер.

– Они делают мне подарки, – немного робко, даже