Похищенная девушка - Джозефина Тэй

Уже собираясь положить трубку, Кевин вдруг сказал:

– Слушай, Роб…

– Да?

– А ты не задумывался, что полиция, возможно, права?

– Хочешь сказать, что нелепая история этой девчонки может быть правдой?

– Да. Ты это учел – ну… как вариант?

– Если бы допускал, то не стал бы… – сердито начал Роберт, но рассмеялся. – Приезжай, познакомишься с ними, – закончил он.

– Приеду, приеду, – заверил его Кевин и положил трубку.

Роберт позвонил в автомастерскую. Трубку взял Билл, и он спросил, там ли еще Стэнли.

– Удивительно, что вы его не слышите, – сказал Билл.

– В чем дело?

– Спасаем гнедого пони Мэтта Эллиса, который свалился к нам в яму. Позвать Стэна?

– Не стоит. Просто будьте добры, передайте ему, чтобы он сегодня вечером, когда пойдет к Шарпам, отнес миссис Шарп записку.

– Конечно. Послушайте, мистер Блэр, а правда, что в деле дома «Франчайз» какие-то новые неприятности… или не стоит об этом спрашивать?

«Милфорд! – подумал Роберт. – Как им это удается? Неужели по воздуху разносится пыльца, передающая информацию?»

– Боюсь, что да, – ответил он. – Наверное, вечером они обо всем расскажут Стэнли. Проследите, чтобы он не забыл мою записку, ладно?

– Да, конечно.

Он написал обитательницам «Франчайза» и сообщил, что в субботу приедет Кевин Макдермот, а также испросил разрешения привести его к ним в воскресенье перед отъездом назад в город.

Глава 16

– А Кевину Макдермоту, когда он приезжает в деревню, обязательно надо выглядеть как мелкий спекулянт? – спросил следующим вечером Невил, в то время как они с Робертом ждали, пока гость закончит приводить себя в порядок и спустится к ужину.

По мнению Роберта, в своей деревенской одежде Кевин скорее напоминал тренера лошадей с дурной репутацией, работавшего на мелких соревнованиях, но Невилу он этого говорить не стал. Учитывая, какими костюмами Невил поражал сельскую местность в последние несколько лет, он не имел права критиковать чей-либо вкус. Невил явился на обед в безукоризненно скромном сером костюме и, кажется, полагал, что новообретенный конформизм позволит ему забыть об экспериментах недавнего прошлого.

– Полагаю, Кристина вся взмыленная?

– По крайней мере, взбивает яичные белки, насколько могу судить.

Кристина считала Кевина «дьяволом во плоти» и обожала его. Сатанинские качества Кевина она усматривала не в его внешности – хотя в облике ирландца и вправду было что-то от дьявола, – а в том, что он «защищал злодеев ради материальной выгоды». Но она обожала его за то, что он был красавец, возможно, еще не безнадежный грешник и всегда хвалил ее выпечку.

– Надеюсь, это суфле, а не безе. Как думаешь, можно уговорить Макдермота защищать Шарпов в Нортоне?

– Даже если бы он проявил интерес, полагаю, он слишком занят. Но надеюсь, он пришлет кого-нибудь из своих подчиненных.

– Подготовленных самим Макдермотом.

– Именно.

– Не понимаю, почему Марион должна мучиться и готовить Макдермоту обед. Он хоть понимает, что ей придется и готовить, и убирать, и мыть всю посуду, не говоря уж о том, чтобы бегать в эту их допотопную кухню и обратно?

– Марион сама выразила желание пригласить его на обед. Полагаю, она считает, что дело того стоит.

– Ох, ты всегда обожал Кевина, а таких женщин, как Марион, ценить совсем не умеешь. Это… это же черт знает что: такая женщина – и вынуждена тратить силы на домашнее хозяйство. Ей бы пробираться сквозь джунгли, лазить по скалам, быть вождем дикого племени или покорять космос. Десять тысяч безмозглых блондинок щеголяют в норковых шубках, палец о палец не ударят, только меняют лак на своих хищных когтях, а Марион таскает уголь для камина. Уголь! Марион! К тому времени как дело закончится, им небось не на что уборщицу будет нанять, даже если кто и согласится у них работать.

– Будем надеяться, что после завершения дела им хотя бы не придется заниматься принудительным трудом.

– Роберт, до этого не дойдет! Это немыслимо!

– Да, немыслимо. Когда кто-нибудь из твоих знакомых попадает в тюрьму, в это всегда невозможно поверить.

– Достаточно того, что им придется предстать перед судом. Марион, которая за всю жизнь не совершила жестокого, нечестного или дурного поступка. И лишь потому, что… Знаешь, я на днях прекрасно провел ночь. Нашел книгу о пытках и до двух не спал, все прикидывал, какую из упомянутых я бы применил к этой Кейн.

– Обсуди это с Марион. Она тоже об этом мечтает.

– А ты о чем мечтаешь? – В голосе Невила прозвучала легкая насмешка, будто он не верил, что благовоспитанный Роберт способен на какие-либо сильные чувства. – Или ты об этом не думал?

– Мне не надо об этом думать, – медленно проговорил Роберт. – Я собираюсь публично ее раздеть.

– Что?!

– Не так, как ты подумал. Я намерен в суде сорвать с нее покровы притворства, чтобы все увидели ее такой, какая она есть.

Невил с любопытством посмотрел на него.

– Аминь, – тихо произнес он. – Не знал, что ты так близко принимаешь это к сердцу, Роберт.

Он хотел еще что-то добавить, но открылась дверь, вошел Макдермот, и вечер начался.

Наслаждаясь роскошным ужином, который устроила тетя Лин, Роберт размышлял о том, правильно ли будет завтра вести Кевина на обед во «Франчайз». Он отчаянно надеялся, что Кевину понравятся мисс и миссис Шарп, однако нельзя отрицать, что Кевин – человек темпераментный, а Шарпы – из тех людей, кто не всем по душе. Поможет ли делу обед во «Франчайзе»? Обед, приготовленный Марион? Для Кевина, который всегда был гурманом? Поначалу, получив приглашение на обед, переданное сегодня утром Стэнли, Роберт обрадовался, но постепенно его стали одолевать сомнения. По мере того как на сверкающем столе из красного дерева тетушки Лин одно великолепное блюдо неспешно сменялось другим и то и дело возникало освещенное пламенем свечей широкое добродушное лицо Кристины, Роберт окончательно загрустил. Возможно, сам он и испытал прилив теплой симпатии, услышав слова Марион о «тесте, которое не поднялось», но вряд ли на Кевина это произведет такое же впечатление.

Хорошо хоть Кевин приехал, думал Роберт, слушая, как Макдермот объясняется в любви тете Лин, между делом бросая словечко-другое Кристине, чтобы она оставалась счастливой и верной. Милостивый боже, эти ирландцы! Невил вел себя безукоризненно: был серьезен и внимателен, называл Кевина «сэр» – достаточно часто, чтобы проявить уважение, но не слишком, чтобы не дать Кевину почувствовать себя стариком. Тонкое английское подхалимство. Тетя Лин вся сияла и впитывала лесть, как губка, перерабатывала ее, подобно какому-то химическому процессу, и в ответ излучала