Возвращение Явленной - Евгений Евгеньевич Сухов

— Фрэнк, кажется, я немного перепила, вы не могли бы подать мне руку.

— Конечно, Анна, — вскочил Дорланд, протягивая хозяйке ладонь, — можете всегда на меня рассчитывать.

Мисс Митчелл-Хеджес оперлась на его руку и сделала небольшой шаг.

— На предстоящий вечер у меня были большие планы, теперь даже не знаю, как мне следует поступить, — пробормотала Анна. Затем, повернувшись к управляющему, неожиданно спросила: — Фрэнк, признайтесь честно, о чем вы сейчас подумали?

На какой-то момент у Дорланда перехватило горло.

— О том, насколько вы прекрасны, — прохрипел Фрэнк, продолжая рассматривать слегка раскрасневшееся лицо женщины. Лицо Анны было совсем близко от него: Фрэнк почувствовал запах ее каштановых густых волос, на зеленоватой радужке глаз рассмотрел крохотные черные точки.

Слегка подавшись вперед, Фрэнк нечаянно коснулся коленом бедра Анны. Во рту стало сухо — так бывает во время жестокого похмелья. «Что ты так разволновался? — сказал себе мысленно. — Уж не мальчик. И давно потерял счет женщинам, побывавшим в твоих объятиях, а тут разволновался, как прыщавый подросток».

— Даже не знаю, как вас отблагодарить за все то, что вы для меня делаете, — слегка отстранилась женщина. — Вы часто вы работаете совершенно бескорыстно, не требуя никакой оплаты. Прекрасно понимаю, что одного жалования вам недостаточно… Мне известно, что совсем недавно вас приглашали в Лондонскую национальную галерею и предлагали вдвое больше того, что я вам плачу. Почему вы не согласились перейти к ним? Что вас держит?

Фрэнк почувствовал, что ему стало трудно дышать, в горле образовался тугой комок. Не хватало еще потерять сознание от накативших чувств. Вот будет пассаж!

— Здесь не нужно искать никаких объяснений. Я всегдахотел оставаться рядом с вами, и другой судьбы для себя не искал, — прохрипел Дорланд.

— Кажется, я вас понимаю… — сказала Анна. — Давайте проведем сегодня вечер вместе. Надеюсь, вы не будете возражать против моего предложения?

— Я буду счастлив, мисс… Анна!

— Я бы хотела посмотреть сегодня лодочные гонки на Темзе. А еще там будет фейерверк и множество всяких представлений.

— Знаете, Анна, мне так стыдно! Я уже очень давно живу в Лондоне, но еще не разу не ходил на этот фестиваль. Мне бы очень хотелось все это увидеть собственными глазами.

— Только у меня к вам будет еще одна просьба, обещайте, что выполните ее, — лукаво посмотрела Анна на Фрэнка.

— Обещаю, что сделаю для вас возможное и невозможное, — немедленно заверил Дорланд.

— Дело в том, что в прошлом году я так громко болела за свою любимую команду, что сорвала голос. И мне пришлось целую неделю разговаривать с домашними только языком жестов. Обещайте уберечь мои голосовые связки.

— Господи! — Фрэнк вдруг охрип от волнения. — Когда это произошло? Я об этом ничего не знаю, — удивленно сказал он.

— Вас не было в это время в Лондоне. Вы уехали на десять дней в Шотландию проведать матушку. Так обещаете?

— Анна, можете на меня положиться, — широко улыбнулся Дорланд, осознавая, что с этой минуты в его жизни многое меняется. И ему очень хотелось верить, что в лучшую сторону.

Никогда прежде отец Георг не задавался вопросом, сколько может весить один миллионов долларов и уж тем более не размышлял, сможет ли вся сумма уместиться в одном небольшом кейсе. Но, как выяснилось, его секретарь оказался куда более прозорливый, нежели он сам, и на вопрос: «В чем мы будет перевозить деньги?» немедленно ответил:

— В небольшом плоском чемодане.

Натолкнувшись на удивленное лицо отца Георга, пояснил:

— Так мы не будем привлекать к себе внимание. Все собранные деньги мы разменяем на стодолларовые купюры. Будет сто пачек, в каждой по сто стодолларовых банкнот, итого десять тысяч купюр. Все весит всего лишь десять килограммов. Значит, нам потребуются три обычных кейса и охрана, — уверенным тоном заявил секретарь.

Отцу Георгу стоило немалого усилий, чтобы удержаться от вопроса, откуда он обладает столь специфическими знаниями: ведь ни сейчас, ни в прошлом секретарь не был связан с финансами. А значит, в его биографии присутствует некая тайна, о которой он не желал распространяться. Сообщество Апостолата Святой Фатимы объединяло множество людей из разных концов света, среди которых были как богатые, так и бедные, с безупречной репутацией и откровенные лукавцы, но так или иначе их всех объединяла искренняя любовь к Деве Марии в Фатиме. Никого из сообщества не интересовала их прежняя жизнь, важно было то, кем они были сейчас и соблюдают ли требования церковного братства.

— Хорошо, — кивнул отец Георг, — подбери трех человек покрепче из братства, кому можно доверить ношу по миллион долларов.

— Такие люди есть, святой отец, — откликнулся секретарь.

— А я попрошу полицию, чтобы она обеспечила охрану денег и иконы на всем протяжении нашего пути.

— Вы тоже поедете? — удивленно спросил секретарь.

— Возвращение Чудотворной иконы Казанской Божьей Матери в лоно христианской церкви — большое событие, и я не могу остаться в стороне.

Облаченные в коричневые одежды, как и подобает членам Апостолата Святой Фатимы, в сопровождении вооруженной полиции из четырех человек, они вошли в лондонский банк Барклейс в точно назначенное время. В комнате для переговоров просторном помещении без окон — их уже поджидали продавец иконы Фрэнк Дорланд и миловидная женщина лет тридцати пяти.

Полиция, по общему решению обеих сторон, осталась за дверьми переговорной комнаты и скучающе посматривала на клиентов, пришедших в банк.

После обмена стандартными любезностями отец Георг указал на три чемодана и сказал:

— Мы принесли три миллиона долларов. Хотелось бы посмотреть на Казанскую икону Божьей Матери. Действительно ли она так хороша, как об этом говорят.

— Икона стоит куда дороже тех денег, что вы принесли. Хотите знать мое мнение об этой иконе? — расстегивая черный матерчатый футляр, спросил Дорланд.

— Интересно было бы услышать, — отозвался отец Георг.

Фрэнк бережно извлек из футляра Чудотворную икону и, придерживая ее рукой, поставил на стол:

— Она бесценна! Мне не приходилось видеть ничего лучше этого. Иконе почти полторы тысячи лет, но во все времена она оставалось современна. Согласитесь, не всякому произведению искусства удается такое.

Отец Георг приблизился к иконе и, слегка наклонившись, принялся рассматривать. Отметил следы реставрации, коснувшиеся одежд Богородицы, но вот ее лицо, если не считать легкой подпалины от свечи, оставалось нетронутым.

— Возможно, вы и правы. Позвольте взглянуть на заключение экспертов.

— Конечно, — открыв кейс, Фрэнк Дорланд достал из него большой толстый конверт. — Только на моей памяти дважды проводилась научная и искусствоведческая экспертизы иконы. Результаты полученных исследований, заверенные печатями научных институтов и подписями независимых экспертов, находятся в этом конверте. Все специалисты в один голос утверждают, что Казанская икона Божией Матери написана в доиконоборческий период и является оригиналом. Самому тщательнейшему исследованию подвергалась