Возвращение Явленной - Евгений Евгеньевич Сухов

не только икона, но и сам оклад. Все выводы вы можете прочитать в материалах. Могу вкратце обратить ваше внимание на некоторые детали… Оклад иконы серебряный и сделан не из цельных кусков, а из нескольких частей, как это свойственно для эпохи раннего Средневековья. На самой многосоставной ризе-окладе вставки из жемчуга и цветного стекла, имеются клейма с рисунками, характерные только для мастеров ранней Византии…

Могу лишь заметить, господа, — проговорила молодая дама, — что эта икона прежде была выставлена в часовне замка Фарли и была открыта для посещения. А потом икона стала являть чудеса, что уже само по себе свидетельствует о ее божественной природе. В среде русских эмигрантов икону начали называть Черной Богородицей замка Фарли. Поклониться ей приезжали епископы, митрополит, и все они в один голос утверждали, что она подлинная. Великая княгиня Ксения Александровна[100] также узнала в иконе первоявленную. Разве требуются еще доказательства?..

— Мы ничего не имеем против, — забирая конверт, произнес отец Георг. — У меня есть фотография Явленной Казанской иконы, и она во всех деталях совпадает с иконой, что я сейчас вижу перед собой… А теперь давайте подпишем документы и позвольте нам откланяться, впереди у нас длинная дорога. Мы хотим уже сегодня установить ее на то место, которого она достойна.

Фрэнк Дорланд заглянул в раскрытые кейсы, наполненные плотными пачками денег. Купюры были совсем новые, от них пахло типографской краской, роскошной жизнью, богатством, уютом, экзотическими путешествиями и еще много чем, что могут дать большие деньги.

Вытащив одну пачку, Фрэнк пролистал купюры. Подлинные. Ничего, что могло бы насторожить.

— С удовольствием, — откликнулся Дорланд и размашисто расписался в бумагах. — Желаю вам здравствовать.

В Фатиму Казанская Чудотворная икона добралась под присмотром полицейского экипажа к самому вечеру. Ее временным пристанищем была выбрана католическая церковь, где ей надлежало пробыть несколько месяцев.

Когда пришло время, в Праздник Явления иконы Пресвятой Богородицы во граде Казани епископ Андрей Катков[101] (апостольский экзарх русских католиков) в составе торжественной процессии совершил перенесение чудотворного образа Казанской иконы в специально построенную Русскую церковь Успения Богородицы.

Торжества закончились, но народ не спешил расходиться, продолжал глазеть на чудо. Среди них выделялся крепкий архимандрит[102] с широкой седой бородой.

— Вот мы, наконец, и встретились, — произнес монах, обратившись к иконе, и отвесил глубокий поклон. — Нашел-таки я тебя…

Сморщенное лицо старца показалось епископу знакомым, Апполон Владимирович подошел к нему:

— Простите, мне знакомо ваше лицо… Вам не приходилось бывать в Манчжурии? Вы очень похожи на одного человека…

Посмотрев на епископа, старец произнес:

— Приходилось…

— Доводилось ли вам служить в лицее Святого Николая в Харбине, он принадлежал Апостольскому экзархату Харбина? Вы очень похожи на отца Нестора, он вел у нас в гимназии богословие.

— Я и есть отец Нестор и вел там богословие в тридцатые годы, — ответил архимандрит. — Но я вас не помню…

— Конечно, не помните, прошло столько нет! Вы даже не представляете, отец Нестор, как я рад вас видеть! Вы для нас были больше, чем преподаватель. Мы все хотели походить на вас, подражали вам. Вы рассказывали, что служили в белой армии, имели звание штабс-ротмистра, а при штабе армии Каппеля занимали должность полкового адъютанта.

Вокруг священников образовалось пространство, никто не решался его пересечь — мало ли о каких тайнах говорят божьи люди.

— Это было давно, — слегка нахмурившись, обронил отец Нестор. — Кажется, я вас припоминаю, в мирской жизни вас звали Аполлоном, в гимназии вы были лучшим учеником и играли на мандолине.

— Верно, — заулыбался епископ, — я и сейчас играю на мандолине. Правда, не так часто, как бы хотелось. Ведь вы сыграли в моей судьбе очень большую роль, благодаря вам и вашим рассказам я нашел свое призвание.

— Вижу, что вы не ошиблись. Я слышал о вас много хорошего. К тому же не каждому удается стать епископом.

— Я давно хотел узнать одну вещь, отец Нестор… А правдой ли был слух о том, что Владимир Каппель, отступая из-под Казани, передал вам Чудотворную икону Казанской Божьей Матери, чтобы вы ее спасли?

— Много всякого говорят, — не сразу ответил архимандрит, — и трудно понять, где правда, а где ложь. Пойду я, братия уже заждалась. Простите и благословите, Ваше Преосвященство.

Епископ осенил отца Нестора крестным знамением:

— Храни вас Господь! Во имя Отца и Сына и Святаго Духа, — и положил благословляющую руку на распахнутые ладони.

Глава 8

1981 год. 13 мая

Покушение на папу Иоанна Павла II

13 мая был для понтифика самым обыкновенным днем, мало чем отличавшимся от предыдущих. После обеда Иоанн Павел II вернулся в Ватикан из своей летней резиденции в Кастель-Гандольфо[103], где спасался от духоты. Затем пообедал со своим старинным другом профессором Жеромом Лежене[104], тонким и остроумным человеком, и стал готовиться ко встрече с верующими, которая должна была состояться в семнадцать часов.

Выглянув в окно, Папа Иоанн Павел II увидел, как по близлежащим улицам, примыкающим к Апостольскому дворцу, двигались верующие и вливались в огромную, уже переполненную паломниками, площадь Святого Петра. За собравшимися молчаливо наблюдал белый купол собора. Взору понтифика[105] предстало огромное людское море. Каждый из присутствующих надеялся, если не ощутить прикосновение его ладоней, то хотя бы уловить его взгляд.

Через пятнадцать минут наместник Бога на земле должен выйти из папских апартаментов и выехать в папамобиле[106] на площадь Святого Петра. Он проедет несколько кругов по площади по специально огороженному коридору. Посте этого машина должна остановиться перед помостом, откуда ему предстояло обратиться к верующим с коротким посланием, и по завершении мессы[107] отправиться в аэропорт, где его уже дожидался самолет, чтобы вылететь в Португалию, в Фатиму.

Поездка в Португалию носила частный характер, а потому о ней было известно только узкому кругу правительственных лиц. Официальных визитов там не планировалось, главным мероприятием должно было стать посещение Русской грекокатолической Успенской капеллы[108].

В кабинет вошел начальник ватиканской жандармерии и личный телохранитель папы Камилло Чибин[109], пользовавшийся безграничным доверием понтифика, и, почтительно опустив голову, произнес:

— Ваше Святейшество, вам нужно выйти за десять минут до встречи с верующими.

— Хорошо. Уже спускаюсь, — отозвался папа Павел Иоанн II.

— Я буду ждать вас у выхода, — сказал Камилло Чибин и закрыл за собой дверь.

В сопровождении личного секретаря, мажордома и трех кардиналов Иоанн Павел II в отличном расположении духа вышел из Папских апартаментов и шагнул к белому папамобилю с открытым верхом марки Fiat Campagnola, стоявшему у самого входа. Личный телохранитель распахнул перед понтификом заднюю дверцу автомобиля:

— Прошу, Ваше Святейшество.

Впереди — обычная процедура встречи с католиками, практиковавшаяся последние пятьдесят лет.

Папа Иоанн Павел II прошел