Крик в темноте - Оливия Нортвуд

– Потому что сначала хотел обсудить это с тобой.

– И потому что он все еще тебе не нравится.

Джеймс беззлобно усмехнулся и, на какую-то секунду оторвавшись от дороги, взглянул на напарницу. Грейс не смогла себя удержать. Она опустила ладонь на загривок Джеймса и коснулась пальцами коротко стриженного затылка.

– Ты подстригся, – запоздало сказала она.

– Никто из командования не должен видеть меня заросшим, как йети. Сомневаюсь, конечно, что в Сиэтле будет кто-то из командования. Скорее всего, их пригласили на празднование в Вашингтон Ди Си. Но я решил перестраховаться.

– Куда мы едем? – Грейс села прямо и заметила, что они покидали город.

– В Ньюкасл. Праздновать решили в отеле на территории гольф-клуба.

– Я думаю, что ты прав, – немного помолчав, сказала Грейс. – Нам нужно просмотреть заявления о пропаже девушек за последние двадцать лет. И составить список из тех, кто так и не вернулся домой.

– Мне кажется, мы удивимся, обнаружив, сколько среди них студенток Вашингтонского университета.

Грейс застыла, смотря прямо перед собой притупленным, невидящим взглядом. Затем, осознав, что промедление может стоить кому-то жизни, она достала телефон из сумки.

– Детектив Келлер? – Из динамика прозвучал бодрый, но слегка взволнованный голос.

– Нейт, мне нужна твоя помощь.

* * *

Выйдя из машины, Грейс глубоко вздохнула – платье предательски натянулось на груди, под тонким шелком она была без бюстгальтера. С полей для гольфа тянуло скошенной травой, луговыми цветами и влажной землей. В низине неровного ландшафта притаился молочно-белый туман. Мотыльки и другие мелкие насекомые жужжали над головой, в кустах цветущего жасмина и летели на свет уличной иллюминации. Чистый, свежий воздух пьянил.

Грейс отвыкла ходить на каблуках, поэтому вцепилась в ладонь Джеймса, обтянутую тканевой перчаткой, чтобы не подвернуть ногу на неровной брусчатке, выстилавшей территорию перед отелем. Голова начала кружиться от волнения еще на подъезде к Ньюкаслу, а теперь, в окружении сотни мужчин и женщин в форме, которых сопровождали жены в вечерних платьях, с крупными, броскими украшениями на тонких шеях и запястьях и мужья в строгих костюмах, Грейс стало не по себе. Она решила, что слишком просто одета, что заблудилась по дороге на работу и оказалась здесь совершенно случайно.

На улицу из помещения доносилась тихая, приятная музыка. Снаружи организовали коктейльную и фуршетную зону. Заметив на стойке полупустой бокал для вермута с оливкой внутри, Грейс решила, что один или два «водка-мартини» должны скрасить ситуацию.

Военные стояли повсюду небольшими группами и переговаривались. Отовсюду слышался смех, взволнованные, радостные голоса и печальный шепот о тех, кого больше не было рядом.

Им всем было о ком помнить. У каждого человека, несущего службу своей стране, потерь было предостаточно. Но иногда Грейс думала, что Джеймс потерял на войне нечто большее. Не просто друга или приятеля. Иногда ей казалось, что он потерял там себя, и на День памяти он беззвучно оплакивал того Джеймса Нортвуда, который никогда больше не вернется.

Джеймс выглядел растерянным. Он смотрел по сторонам, крепко сжимая ладонь Грейс, и постоянно поправлял воротник рубашки. На гладко выбритом лице четко проступили скулы, линия нижней челюсти сделалась острой от напряжения. Он оглядывался, и Грейс не понимала: он хочет увидеть знакомое лицо или, наоборот, страшится этого. Все стало ясно, когда на него со спины налетел мужчина. Грейс сконфуженно улыбнулась и отступила на шаг.

– Ты все же пришел, Нортвуд. – Невысокий мужчина с короткими темными волосами и сединой на висках обнял Джеймса и похлопал его по спине. – Думал, ты не придешь, гребаный ты затворник!

– И я рад тебя видеть, Питт.

Питт Кроссман – бывший сослуживец Джеймса, с чьей помощью он устроился в полицию, и сам когда-то был полицейским, но уволился после травмы. Он слегка прихрамывал и волочил за собой правую ногу при ходьбе. Чудовищная несправедливость – вернуться невредимым с войны и так травмировать ногу, работая в полиции, чтобы до конца жизни получать пособия по инвалидности и не иметь возможности заниматься тем, что любишь, что получается у тебя лучше всего.

– Привет, красавица. – Питт подмигнул хитро, по-кошачьи, улыбнулся Джеймсу и протянул руку Грейс: – Питт Кроссман, старый друг Джея.

– Здравствуй. – Она ответила сдержанно, зная, какими неотесанными придурками могут быть солдаты, но это обращение – «красавица» – слегка покоробило ее. – Грейс. Я его… коллега.

– Мы с Грейс напарники, – объяснил Джеймс.

– Слышал о помощнике мэра и об этом адвокатишке! Что за жесть у вас там вообще происходит?

– Да, дело… сложное… Мы только начали распутывать этот дурно пахнущий, грязный клубок.

Расценив скованность Джеймса как нежелание продолжать разговор, Питт широко улыбнулся:

– Ладно уж, приятель. Идем, ты должен кое-кого увидеть.

Джеймс умоляюще взглянул на Грейс, и она обхватила пальцами его предплечье, тоскливо наблюдая за тем, как вожделенный мартини становится все дальше и дальше от нее.

– Ну вот, – со счастливым лицом сказал Питт, когда они со спины подошли к одному из мужчин в форме. – Подполковник Траск, смотрите, кого я вам привел.

Мужчина обернулся, и растерянность на его лице тут же сменилась узнаванием и печальной, суровой радостью.

– Сержант Нортвуд, – удовлетворено выдохнул Траск, и они с Джеймсом обнялись.

– В последний раз, когда мы виделись, вы носили звание капитана, сэр. – Джеймс представил Грейс и Траска друг другу. – В Сирии… Капитан Алан Траск какое-то время командовал нашим отделом.

Грейс протянула ему руку, но мужчина ее не пожал. Вместо этого Алан взял ее ладонь в свою, как хрупкую, хрустальную вазу, и коснулся губами тыльной стороны.

– Рад, что ты теперь в полиции, Нортвуд. Эта работа не для всех. Но я уверен, что ее должны делать такие люди, как ты. – Солдат похлопал Джеймса по плечу и улыбнулся.

Алан Траск оказался интересным собеседником, но говорила с ним в основном Грейс. Она пила свой второй «водка-мартини», с тревогой наблюдая, как в руках Джеймса один стакан виски со льдом сменял другой. Если они оба не смогут вести машину, придется остаться в Ньюкасле. Утром им нужно быть на работе, а это значило, что встать придется на пару часов раньше, чтобы успеть доехать, преодолев утренний трафик, и переодеться.

– Я оставлю вас на секунду. – Джеймс наклонился к Грейс, его горячее дыхание обожгло ей шею, и испарился в толпе раньше, чем она успела возразить.

– А что вас привело в полицию? – заметив замешательство на ее лице, спросил Траск, чтобы разрядить напряженную, неловкую ситуацию.

– Мой отец. – Грейс сдержанно улыбнулась. – Он был полицейским и моим супергероем. И мы с ним очень близки… Так что выбора у меня