Рулетка господина Орловского - Владимир Черкасов-Георгиевский

— Как же ты изложила цель своего знакомства этому обществу? — затронул Орловский более важный вопрос.

— Да так, как мы с тобой, Виктор, и условились. Я сначала хотела в «Версале» с хипесницами объясниться, но Гуня это отложила до «малины» Мохнатого. А там сам хозяин у моих приятельниц осведомился, что я за краля. Когда узнал, что — Машка Гусарка, весьма удивился и подвел меня к самому уважаемому на гулянке Гимназисту. С ним я уже объяснялась тет-а-тет.

— Удалось? — взволнованно поторопился с вопросом Орловский.

— Мне трудно судить. А разговор пошел так. Я сразу заявила: в результате терактов у меня оказались большие деньги, которые я хотела бы вложить в покупку драгоценностей. Сказала, что особенно меня интересуют художественные изделия из золота и серебра церковного предназначения. Например, вроде между делом упомянула я такую вещь, как саркофаг из монастыря Александра Свирского, изготовленный из чистого серебра на высочайшем ювелирном уровне. В общем, закинула удочку, как мы и намечали.

— Не уточнил Гимназист, каким образом достались тебе деньги?

— Конечно, спросил. Ответила правду, потому что в Москве однажды под утро на пустыре действительно расстреляла «мотор» с пассажиром в кожанке. Видимо, это был чекист, и ехал он после обыска или реквизиции, как они еще называют свои грабежи. Пассажира с шофером сразу уложила наповал, машина врезалась в дерево и остановилась. Место глухое, у меня было время на осмотр. В машине оказались узлы с сервизами, столовым серебром, антиквариатом и баул, заполненный купюрами. Его-то я и экспроприировала.

— Не удивило Гимназиста, что ты связь с преступным миром искала почему-то через хипесниц, а не прямо через воров или скупщиков краденого? Притом, ежели тебе надобно вложить свои деньги в ценности, не проще ли их приобретать в обычной торговле?

— Живущей в подполье или на нелегальном положении Маше Гусарке это вовсе не проще, — разумно объяснила Лисова. — Кроме того, ворованное идет вполцены. Спрашивал Гимназист что-то в этом роде, прощупывал. Но жеищиим, Витя, могут объяснить что угодно, не заботясь о логике. Ведь только дама способна из ничего создать шляпку, скандал и салат, — Мари победно скользнула взглядом по лицам мужчин.

— И верно, на что даме логика, а попу гармонь, офицеру — филармонь? — весело поддержал ее Захарин.

— Мерси, — кивнула ему Мари. — Я Гимназисту и сказала, что попыталась найти общий язык с теми, кого судьба мне послала: с Аней Брошкой, потом по оказии с Черной, Гуней и вдруг — немыслимое счастье, удалась встреча даже с ним, одним из приближенных легендарного Гаврилы, о чем мне девочки подсказали!

— Как он отозвался на это? — спросил Орловский.

— Видно было, что польстила моя аттестация, но все же смолчал. Этот Гимназист умеет держать себя в руках, поэтому я так и не поняла, поверил ли он моим россказням.

— Главное, что для них ты настоящая Маша Гу-сарка, — указал Орловский. — Значит, не можешь сотрудничать ни с чрезвычайкой, ни с уголовкой, а это для воров, бандитов самое главное. И все же не подозрительно ли, что ты готова вложить средства в такую громоздкую вещь, как серебряный саркофаг?

— Помилуй, Виктор! Я так ясно и не выражалась. Я этот саркофаг упомянула как бы невзначай, и только. В основном интересовалась предметами церковной утвари: украшенными наперсными крестами, филигранно выделанными панагиями, иконами, Евангелиями в драгоценных окладах и тому подобным. Расчет ведь на то, чтобы гаврилки поняли, что я не прочь и раку купить. Для них сбыт такой крупной вещи — сложное дело.

— Спаси Христос, Мари, — подвел итог Орловский. — Еще немного, и пойдешь спать. Извини, но сегодня тебе все равно придется отправляться на службу именно для возможного алиби, ежели гости Мохнатого вдруг до утра попадут в какую-нибудь переделку. Как вы договорились с Гимназистом о связи?

— Через «Версаль». Я там должна появиться еще на этой неделе, и кто-то из постоянно бывающих в кабаре, типа Брошки, Черной, Гуни, даст мне знать о следующей встрече с этими выдающимися фартовыми господами, — она заулыбалась.

— Обо мне Гимназист тебя не расспрашивал?

— Нет.

Орловский задумчиво проговорил:

— Это плохо. Должен был такой матерый бандит поинтересоваться, кто же тебя с Брошкой сводил, кто твой сообщник. Значит, Гимназист, а то и сам Гаврила, если заинтересуются, будут по своим связям устанавливать мою персону и, не дай Бог, — тех, кто со мной обычно встречается в «версальском» кабинете.

Мари с иронией уточнила:

— Похоже, Гимназист действительно решил заняться нашим вопросом всерьез. Когда стали кутить, он усадил рядом Брошку, а потом приблизил ее к себе в буквальном смысле — не спускал с коленей.

— А на вид хлипок, — усмехнулся Захарин. Мари игриво возразила:

— В мужчине важнее его внутренний огонь.

Не понравилась эта кокетливая пикировка Орловскому, который после ночи любви с Мари из-за пребывания полковника был лишен интимного общения с ней, но не мог забыть об объятиях Гусарки. Он уже не впервые улавливал какие-то флюиды, замечал симпатию, установившуюся между Мари и Владимиром Петровичем. И было ли тут дело лишь в том, что оба служили в элитарной кавалерии!?

Таких переживаний еще не хватало резиденту, руководившему агентурной сетью, скрывающему у себя отъявленную антисоветскую парочку, а теперь вдобавок замешанному и в хитроумные игры с петроградскими ворами и бандитами!

Наблюдательная Мари не ошиблась, отметив, что из всех женщин в «долушке» Леня Гимназист выделил Аню Брошку, с нею он и улегся в кровать.

Наутро в комнате, где они ночевали и под руководством Брошки изощренно предавались постельным утехам, Гимназист проснулся первым. Он нашарил на тумбочке рядом с изголовьем пенсне, осторожно водрузил его на нос и поморщился от неумеренно выпитого давеча. На похмелье Колька Мохнатый поставил на комод рядом с ночной тумбочкой поднос с заветным графинчиком, острыми закусками и фруктами.

Ленька покосился на голую спину Аннет, крепко почивающей рядом под сползшим одеялом, приподнялся и взял поднос. Расположил его рядом с собой на краю огромной кровати под балдахином в стиле времен французского Консульства. Он налил рюмку водки, выпил ее залпом, бросил в рот соленый корнишончик. Внимательно осмотрелся, так как впервые гулеванил на «малине» Мохнатого, недавно отпраздновавшего здесь новоселье, и ночью ничего не увидел, пьяным пробираясь сюда с Анькой в темноте.

Мари в общих чертах правильно охарактеризовала Орловскому происхождение Гимназиста. Сейчас ему вполне хватило образованности, чтобы оценить убранство комнаты и полюбоваться мебелью, хотя тумбочка и комод были одного стиля, кровать — другого.

Леонид усмехнулся, подумав: «Все же