Заместитель Иуды - Валерий Георгиевич Шарапов

через сорок – и тоскливо заныло сердце. Он любил ее, несмотря ни на что, и сходил с ума, когда представлял будущее. Вместе с Женечкой вышел мужчина, и Влад напрягся. Нет, Женечка не из таких, наверное, просто коллега. Поулыбались друг другу и разошлись в разные стороны. Женечка припустила на стоянку. Стройная, красивая, с развевающимися волосами. Она не умела ходить медленно, ей нужно было бежать, что-то непременно делать…

Влад встретил ее у машины. Женечка завизжала от радости, бросилась ему на шею, стала звонко целовать, пугая почтенную публику.

– Нашелся, горе пропащее! Пургин, как тебе не стыдно! Где ты пропадал?!

– Работал, милая, – оправдывался Влад.

Женечка побежала открывать машину и крикнула:

– Садись скорее!

В машине окончательно накрыло, безудержно целовались, насилу успокоились.

– Фу! – сказала Женечка, вставляя ключ в замок зажигания. – Это было нечто… К тебе?

– Даже не знаю, – замямлил Пургин, – обещал твоему отцу, что приеду…

– Правда? – Женечка повернулась, снова обняла его за шею. – Ну хорошо, поехали сразу в Отрадное. У меня, если помнишь, своя комната. Ты закончил на сегодня свои дела?

– Думаю, да.

– Нет, с тобой определенно что-то не так, – вдруг сказала Женечка. – Я не дура, вижу. И до моей командировки было что-то не то, и сейчас… Ты поссорился с моим отцом? Это нам чем-то угрожает?

– Ничем не угрожает, – не очень убедительно ответил Влад. – Мы же любим друг друга, какие могут быть препятствия? Не в отсталом обществе живем, где капризы отцов – закон. Все нормально, так, по работе кое в чем не сошлись. Чепуха, в общем, что нам делить? К тому же он пенсионер. Сегодня поедем и все решим. И уже неважно будет, почему поссорились Дмитрий Сергеевич и Владислав Анатольевич…

Женечка прыснула:

– Главное, чтобы Вия к своим разбирательствам не подключили… Ох, мужчины, чего вам по жизни не хватает? Ладно мы, бабы, вечно что-то делим, грыземся. А вы-то что? Вы же мудрые, рассудительные, уверенно смотрите в будущее… Так, чтобы сегодня все решили и больше ни-ни, – погрозила она пальчиком. – Раскурите трубку мира, подпишете мирный договор. Что вам делить?

Через десять минут она уже обо всем забыла и трещала как сорока, обгоняя вяло ползущий транспорт:

– Форум в Ленинграде – это просто цирк! Но так ведь не напишешь, читателям нужен серьезный позитив, а не эта шутовская клоунада!

«Ладно, проскочим между Сциллой и Харибдой. Опыт есть, знает, что такое советская журналистика. Она такого напишет, такие фанфары раздует!» – думал Пургин, искоса поглядывал в зеркало. Отступать было поздно, сам ввязался в это дерьмо. Оставалось только догадываться, чем все это закончится. Главное, чтобы невиновные не пострадали: Софья Кирилловна, Женечка. Еще Бриговых зачем-то нелегкая принесет… Хотя Дмитрий Сергеевич мог и приврать. Напрасны, по-видимому, опасения, не полный же псих гражданин Поляковский, чтобы подвергать опасности своих близких…

В городе было непонятно, а вот как выехали на шоссе, обрисовалась серая «Нива», висящая на хвосте. В горле пересохло от волнения, но что он хотел?

– Ты меня совсем не слушаешь, – упрекнула Женечка. – Для кого я распинаюсь? Что тебя мучает, можешь объяснить?

Он не мог, это прозвучало бы очень странно.

«Нива» продолжала болтаться сзади, особо не таилась. «Пасли» недвусмысленно, но грань не переступали. Он по собственной воле отправился в западню, и это кого-то насторожило. Форсировать события явно не спешили.

Влад сослался на больную голову – та действительно превращалась в пульсатор. Женечка ткнула пальцем в сумочку: мол, в кармашке. Он достал таблетку, выпил и откинул голову. Все, он воплощение спокойствия…

А в остальном все было буднично и как-то даже скучно. «Нива» к завершению поездки пропала. Ворота на участок были открыты. Женечка завела «Москвич», встала между увядающими газонами. Максим Бригов что-то копал – припахали родственнички. Распрямил спину, приветливо помахал рукой, снова взялся за лопату. Женечка заглушила мотор. «С пустыми руками едем, – мелькнула мысль, – неприлично как-то, не по-русски. Надо было взять с собой хоть что-то».

Женечка выскочила из машины и побежала в дом. Влад медленно вышел, осмотрелся. Посторонних не видно, но кто-то тут определенно был, ждал указаний. Упыри и вурдалаки приготовились к атаке?

Из-за угла вынесся щенок, подбежал, махая хвостиком. Пургин присел на колени, потрепал его за ухом: ну, привет, пес-барбос, а ты уже как-то больше стал… У крыльца стояла недоделанная конура – «летний домик» для нового члена семьи. Валялись распиленные доски, инструмент, коробочка с гвоздями. Послышался смех Женечки, она оживленно общалась с Софьей Кирилловной.

Влад поднялся на крыльцо. В доме недавно делали генеральную уборку – на перилах сохли влажные коврики, швабра торчала из ведра. Внутри все было чисто, порядок просто образцовый – социалистический. Что там по приметам? Мертвец в доме – к уборке? Так вроде еще живой…

Из гостиной вышла Тамара Бригова.

– Ба, кого я вижу! – символически обняла, чмокнула в щеку. – Говорят, ты пропадал? Мы тоже пропадали, столько дел накопилось… Проходи, не стесняйся, что завис? Минут через сорок ужинать будем. Тебе что приготовить – пшенку, перловку? Шучу, – засмеялась она и повернула на кухню.

Из проема высунулась Софья Кирилловна в переднике.

– Ой, Владик, здравствуй еще раз. Извини, не подойду, вся в муке. – Она прищурилась, смерив его взглядом, и добавила: – Ты у нас, Владик, как Чеширский кот – постоянно куда-то пропадаешь.

На кухне засмеялась Женечка – шутка ей понравилась.

– Извини, я конфискую у тебя невесту ненадолго, – сказала Софья Кирилловна. – Пельмешки лепим, решили вот с Дмитрием Сергеевичем побаловать наших гостей. Тебя уж, так и быть, привлекать не будем. Проходи в гостиную, Дмитрий Сергеевич где-то там.

Просочился с улицы непоседливый барбос, бросился на кухню – куда же еще? Сразу что-то натворил, вывел из себя Тамару. «Отдай, это не твое!» – смеялась Женечка.

Влад бегло осмотрелся. Прихожая была вместительная, слева шкафы, вешалки, полки для обуви. Прямо – арочный проход в гостиную. Дверь отсутствовала. «Тут не дверь, – говаривал Дмитрий Сергеевич, – тут ворота нужны». Справа от арочного проема находилась дверь на кухню. Женщины ее закрыли, чтобы не смущать мужчин разговорами и запахами.

Пургин снял куртку, повесил на крючок, бросил под ноги сумку. Слева от проема выстроилась коллекция тапочек – на разный вкус и цвет. Были даже тапочки Трофима – лохматые, с забавными пампушками. Дома в уличной обуви не ходили – Софья Кирилловна ввела строгий запрет. Пришлось повозиться, пока выбрал подходящие – удобные, забавно шлепающие по полу. Влад прошел в просторную гостиную. Здесь было уютно, мебель рационально расставлена, мягкие кресла, вытянутая софа. Дмитрий Сергеевич и Софья Кирилловна любили проводить здесь время у телевизора.