Заместитель Иуды - Валерий Георгиевич Шарапов

Поляковский сделал обрадованное лицо, выбрался из кресла и выключил телевизор. Вразвалку подошел, радушно улыбаясь, протянул руку. В лице – ни тени беспокойства, гладко выбрит, в домашних брюках, в безрукавке с узкой прослойкой меха.

– Ну, здравствуй, пропащая душа… – Влад пожал протянутую руку, почему бы нет? Преступник ли этот человек – решит суд.

– Добрый вечер, Дмитрий Сергеевич. – Ответная улыбка тоже вышла неплохо. – Прошу простить, закрутился с делами, просто водоворот какой-то…

– Да ясно, что с вас взять, молодых и деловитых. Смысл жизни у вас такой – в работе. Да я сам такой. Ты падай в кресло, не стесняйся, выбирай, какое на тебя смотрит. Посмотрел передачу про международные дела. Сложно все в мире, запутанно, нет стабильности. Представляешь, – Дмитрий Сергеевич засмеялся, – индийские космонавты выразили желание слетать с американцами на Луну. Мол, почему вьетнамцам с русскими можно, а нам с вами нельзя? Представь, как они там будут петь и танцевать…

Влад из вежливости улыбнулся, сел в кресло – и просто утонул. Дмитрий Сергеевич устроился напротив. Он был само гостеприимство и добродушие.

– Ну что, Владислав, о свадьбе еще думаете или все уже придумали? Кстати, общался на днях с одним старым товарищем, у него сестра работает администратором в гостинице «Россия». Есть возможность устроить праздничный вечер прямо у них. Один из банкетных залов на пятом этаже, с видом на Кремль и Москва-реку, неплохо? Дороговато, конечно, но ведь не дороже денег? Зато какая память останется на всю жизнь.

– Как-то чересчур, Дмитрий Сергеевич, – смутился Влад. – Мы люди скромные, куда нам такой пафос.

– Нет, Владислав, ты не прав, – покачал головой Поляковский. – В нашей стране все – для трудящихся. А мы с тобой, как ни крути, они и есть. Трудимся достойно, на совесть. Если есть возможность – пользуемся. Не хочу, чтобы моя дочь отмечала такое событие в какой-нибудь захудалой кафешке. Я вынужден настаивать, Владислав. Слушай, а что мы просто так сидим? – встрепенулся Поляковский. – Ты видишь хоть один повод не выпить?

– Не вижу, – покачал головой Влад.

– Вот и славно. – Дмитрий Сергеевич упруго поднялся, распахнул створки бара. Забрал початый армянский коньяк, два бокала, взгромоздил на журнальный столик между креслами. Вынул пробку и засмеялся:

– Один из приятнейших звуков во Вселенной!

Щедро налил в бокалы, а когда повернулся к гостю, обнаружил дуло пистолета Макарова, смотрящее ему в голову. Дмитрий Сергеевич даже в лице не поменялся.

– Да ладно, – засмеялся он, – чекисты шутят? Нет, не шутят? – Он всмотрелся в глаза Влада и как-то с сожалением вздохнул. – И все же я выпью, Владислав, позволишь? – Вернулся с бокалом в кресло, сделал глоток, мимикой одобрил аромат и послевкусие. Он был гениальным лицедеем.

– Поговорим, Дмитрий Сергеевич?

– Серьезный ты какой-то, Владислав, – подметил Поляковский. – Серьезный и напряженный. Ну, давай поговорим, если настаиваешь. Может, все же выпьешь?

– Выпью обязательно, Дмитрий Сергеевич, но позднее, хорошо?

Все же Поляковский выдал себя быстрым движением глаз, но Влад не успел среагировать. Бесшумно подошли сзади, перехватили локоть и вырвали пистолет из его рук! Это было больно, могли бы и деликатнее. Потирая запястье, Влад глянул через плечо. «Действующий» зять Максим Бригов оказался парнем не промах, все сделал по уму. Мягко ступая, отошел в сторону и сел в отдельно стоящее кресло. Пистолет он положил на колено и стал поглаживать рукоятку. Предохранитель был снят, патрон – в стволе. Он молчал, пристально смотрел Владу в глаза. А вот это был сюрприз. Замечательный врач, заведующий отделением главного советского госпиталя… Хотя, если вдуматься, не только врач, но и офицер Советской армии, майор или подполковник, когда-то проходил неплохую подготовку, обладает интересными сведениями – пусть и с неожиданной стороны: информация о состоянии здоровья важных государственных лиц, возможность, пусть даже с оговорками, влиять на это здоровье…

Влад сохранял спокойствие. В комнату бесшумно вошел незнакомый, какой-то бесцветный мужчина и застыл в ожидании.

– Владислав, поднимись, если не сложно, – сказал Поляковский.

Влад поднялся – что в этом сложного?

Мужчина со знанием дела его обыскал, он не сопротивлялся – кроме пистолета с тремя патронами в обойме, ничего криминального у него не было.

Мужчина показал жестом: тапки снимай и отойди. Влад снял и отошел. Тот закончил проверку, и удобные тапочки вернулись на ноги.

– Присаживайся, – мягко произнес Поляковский и устремил взор на своего работника. – Туда, – показал он на прихожую. – Куртка, ботинки… что там еще у него?

– Сумка, – подсказал Максим.

– Сумка, – кивнул Дмитрий Сергеевич.

Мужчина прошел через арку, повозился в прихожей несколько минут, вернулся и скупо сказал: чисто.

– Вот и отлично, – приободрился Дмитрий Сергеевич. – Ты уж прости за недоверие, Владислав.

– Да все понимаю, – пожал плечами Пургин. – Я выпью, Дмитрий Сергеевич?

– Давно пора, почему спрашиваешь? Я для кого налил? Или боишься, что отравлю?

Нет, такой банальщины Влад не боялся, тем более что Поляковский сам пил из этой бутылки. Он поднялся, забрал свой бокал, вернулся в кресло. Немного напрягся Максим, указательный палец погладил спусковой крючок. Бросаться бесполезно, пока добежит, Бригов все остатки обоймы выпустит. Влад устроился поудобнее, пригубил из бокала. Коньяк был отменный, разве может быть какой-то другой в этом доме?

– Хорошо сидим, – улыбнулся Дмитрий Сергеевич. – Стесняюсь спросить, Владислав, а зачем пришел-то? То бегал как не родной, то сам напросился в гости…

– Устал, Дмитрий Сергеевич…

Эта игра была сродни покеру в кругу искушенных картежников. Неважно, какие карты на руках, важнее быть психологом, читать чужие мысли и прятать свои.

– Устал? – поднял брови Поляковский. – Ну хорошо, устал так устал. А отчего, если не секрет?

– Бегать устал, Дмитрий Сергеевич…

– Хм, и это правильно, – ухмыльнулся Поляковский. – Когда устаешь бегать, надо сесть и отдохнуть, привести в порядок голову. А если устал, чего с пистолетом пришел, да еще так неприлично тыкал стволом? Ты же не думал, что сможешь меня арестовать? За что, человек мой дорогой? Убить планировал? Нет, не думаю, не твой это путь. Ты же не Харви Освальд какой-нибудь. Покалечить людей, которые на твоем пути встают, – это, конечно, святое, как… – Дмитрий Сергеевич подыскивал сравнение.

– Как карточный долг, – подсказал Пургин.

Поляковский засмеялся:

– Хотел сказать «как Родина», но пусть так. Но прийти и хладнокровно убить – не твой метод, приятель. Молчишь?

– Молчу, Дмитрий Сергеевич…

– Я понял, – догадался Поляковский. – Ты мечешься, в тебе смертным боем бьются две сущности. С одной стороны, ты законник, с другой – реалист, трезво оцениваешь свои перспективы и представляешь, во что превратилась наша страна.

Влад молчал, смятение души, похоже, удавалось. Поляковский пытливо всматривался в