Коллекция Энни Мэддокс - Шарлотта Брандиш

Однако ни до французских тостов, ни до десерта дело не дошло.

Междуглавие, в котором мисс Данбар отважно расстаётся с иллюзиями и модной обувью, а Оливия Адамсон многое узнает про некоторых обитателей Сент-Леонардса

 Когда Оливия поднялась по чёрной лестнице, то увидела лишь спины попечителей, следующих за высокой фигурой сэра Джеймса в тёмном пальто. Альбомы, за исключением одного, который с извиняющейся улыбкой прихватила леди Барбара, так и остались лежать на столике, подарки постигла та же участь. Надменное прощание, хлопнувшая дверь – и мисс Эппл не устояла на ногах, опустилась на лестничные ступеньки, закрыла глаза, и плечи её, не в силах удерживать груз этого дня, обречённо поникли.

– Они уже все решили, – произнесла она устало. – Ещё на прошлой неделе. Сент-Леонардс отдают католическом ордену. Я не справилась. Не смогла защитить детей.

У мистера Бодкина, стоявшего в отдалении, округлились глаза. Обманутый в своих смелых надеждах, он не находил слов, чтобы прокомментировать услышанное, и лишь хватал ртом воздух, перебирая в памяти обещания, данные ему сэром Джеймсом в приватной беседе за рюмкой выдержанного портвейна.

– Мисс Эппл, не корите себя. Никто бы не смог. Раз уж решение принято, – попыталась поддержать её Оливия, присев на ступеньку ниже, но та ничего не ответила.

Прибежала младшая гувернантка и, мигом оценив обстановку, принялась утешать директрису в свойственной ей манере:

– Да не переживайте вы так из-за этих харь лицемерных, мисс Эппл, душечка! Ну, не задался обед, ну, так что? Дома поедят. И так поперёк себя шире, не убудет с них. И Присси, конечно, чертовка та ещё, рот девчонке надо с мылом вымыть, и то будет мало… Но ведь и эти хороши! Вылупились, будто и слова такого ни в жизнь не слыхали!

– Мисс Гриммет, ради бога… – поморщилась мисс Эппл и с трудом встала, опираясь на перила. – Так, мне нужно написать несколько писем. А вы с мисс Адамсон и мисс Данбар напоите детей молоком и приготовьте ко сну. И узнайте, нет ли у доктора Гиллеспи ночного дежурства. Если он свободен, то постелите ему в одной из комнат мужского крыла. У Энни может начаться новый припадок.

Подволакивая ногу в ортопедическом сапоге сильнее обычного, директриса скрылась в кабинете, но долго она там не усидела. Горечь поражения зачастую требует выхода так же алчно, как и ярость, и мисс Эппл отправилась сначала на кухню, по душу миссис Мейси, а потом, привлечённая заливистым плачем из умывальной, устроила разнос мисс Данбар.

 И кухарка, всё ещё ворча от обиды после недавней выволочки, и Оливия с мисс Гриммет, разливающие по чашкам тёплое молоко, дружно замерли, когда до их слуха донеслись гневные голоса.

– Точно уволюсь! – мрачно пообещала кухарка. – Выставила меня чуть ли не воровкой! А я знаю, куда они подевались? Я-то здесь причём? Три дюжины банок, говорит! И свечей недосчитались – три коробки, чёрт бы их побрал! Мне что, делать больше нечего, как свечи пересчитывать? И с обедом этим, будь он неладен…

– Да тише вы, миссис Мейси! Не слышно же ничего! – шикнула на неё мисс Гриммет. – Никто вас ни в чём не обвинял, что вы в позу-то встаёте?

Хлопнула дверь, голоса стали отчётливее, видимо, обе женщины вышли в коридор.

– И чтобы ни о какой силе духа я больше не слышала, мисс Данбар! – фразы директрисы звучали резко, как удары хлыста. – Этот ребёнок выжил! Выжил там, где умерли бы девять из десяти! Вы что, забыли, что её нашли полузамёрзшей, в сугробе? Вы забыли, что её сердце почти не билось? У неё и так много силы духа, мисс Данбар! Она уже это доказала! И прошу впредь выполнять мои поручения в точности. Эта девочка будет мыться в горячей воде. А свой градусник, мисс Данбар, можете… Можете выкинуть на помойку. И если не будете исполнять мои распоряжения, я буду купать детей сама!

Тотчас же послышались шаркающие шаги и стук трости. В дверном проёме появилась мисс Эппл, глаза её за стёклами очков воинственно сверкали.

– Миссис Мейси, вы уже передали ключи от кладовой? Советую поторопиться. А вы, мисс Адамсон, зайдите ко мне. Поможете с письмами.

Мисс Гриммет, сочувственно подмигнув, тут же забрала у Оливии кувшин с молоком и, чтобы не дать вконец разобиженной кухарке сболтнуть лишнего, затараторила:

– Ну, дорогуши мои, денёк-то какой выдался, а? Надо бы всем выпить по чашечке какао и чуточку успокоиться, правда? Приготовлю, пожалуй, на всех, как только малышню уложим. И по кусочку пирога, да? С пирогом-то, слава богу, всё в порядке оказалось, так что зря комитетские нос воротили, ну да нам больше…

В коридоре мисс Эппл пояснила Оливии:

– Я набросала примерный образец, а вы напишете по нему шесть писем в Совет графства. Их доставят адресатам с первой утренней почтой, ещё до того, как сэр Джеймс окончательно забьёт последние гвозди в крышку нашего, его стараниями, гроба.

– Сражение продолжается до тех пор, пока не победишь?

– Именно так, мисс Адамсон. Садитесь за мой стол, – распорядилась директриса, когда они вошли в кабинет, а сама устроилась в кресле для посетителей, которое выглядело таким обшарпанным, что даже Энни не сумела нанести ему больший урон, чем время. – Для черновика возьмите простую бумагу, а остальные напишете на фунтовой.

– Кстати, о письмах, мисс Эппл. Думаю, вам стоит получить это обратно.

Оливия передала директрисе мятый листок, который Энни топтала с такой яростью, что едва не изорвала каблуками.

– Так вот в чём дело… – директриса даже не стала его читать. Просто свернула в несколько раз и теперь задумчиво постукивала краешком по подлокотнику. – Откуда оно у вас?

– Энни выронила во время чаепития.

– А как оно попало к ней?

– Это мне неизвестно. Хотя ничего удивительного – она ведь такая любопытная…

– Да, Энни любопытна. Порой даже слишком, – сухо согласилась директриса. – Вероятно, я должна объяснить? – она со вздохом откинулась на спинку и развернула письмо.

– Только если вы того желаете, мисс Эппл. Если честно, я прочла его, и теперь в общих чертах мне понятно, отчего Энни так себя повела.

– Но вы вряд ли поняли, почему я отказала этим людям.

– Думаю, у вас были на то причины, – Оливия предпочла выразиться дипломатично.

– Причина была только одна – эти люди безобразно поступили с Энни. Настолько безобразно, что я ушам своим не поверила, когда мне рассказали эту историю, – на щеках мисс Эппл вновь проступил румянец негодования, и она сложила письмо по сгибам,