Коллекция Энни Мэддокс - Шарлотта Брандиш

Сдёрнув диванную накидку, она как-то сразу всё поняла, хотя до сих пор ни разу не видела мертвецов вот так вот, один на один, лицом к лицу, и чтобы рядом никого больше не было, совсем никого, словно в целом мире осталась только она и мёртвая, абсолютно точно мёртвая Энни, в таком мятом платье, что хотелось разгладить его, уложить оборки как следует, ведь не годится, если юная девушка валяется, будто сломанная кукла, а ведь сейчас и не скажешь, что ей все двадцать, нет, не скажешь, даже ладони, даже пальчики с обгрызенными до мяса ногтями, и тонкая шейка, и мягкие, всё ещё мягкие, но потускневшие волосы, в самом деле, потускневшие, совсем как пёрышки у мёртвой птички, и такая холодная кожа, Господи, как холодны её руки, Господи…

Оливия очнулась и резко выпустила ладонь Энни с уже негнущимися, окоченевшими пальцами. Ей вдруг захотелось исчезнуть, а после очнуться в мире, в котором у людей не бывает таких заледеневших ладоней и таких старческих, смирённых перед ликом вечного жнеца застывших черт. Что-то внутри неё сжалось с такой силой, что скрутило живот, но она приказала себе собраться.

Поднявшись с колен и шагая очень прямо, хотя каждое движение давалось ей с трудом, Оливия вышла из гостиной и столкнулась в коридоре с мисс Данбар. Обе отпрянули, из коробки выпала кукольная головка и покатилась по плиточному полу, забавно подпрыгивая.

– Энни мертва, – произнесла Оливия хрипло и повторила, не сводя глаз с ошеломлённой гувернантки: – Энни мертва, мисс Данбар. Нужно вызвать полицию и проследить, чтобы никто ничего не трогал до их появления.

***

Пророчество мисс Лавендер, брошенное ею как-то в сердцах, не сбылось. Энни Мэддокс оплакивали все, исключая лишь мисс Эппл.

Даже Оливия, знавшая усопшую всего несколько дней и далеко не с самой лучшей стороны, не сумела сдержать слёз, ведь кроме естественной скорби от ухода очень юной девушки, почти ребёнка, она теперь ещё сильнее тревожилась за брата, исчезновение которого выглядело на фоне внезапной гибели Энни уже не загадочно, а зловеще.

Да, на теле Энни не обнаружилось никаких следов внешнего воздействия, это Оливия проверила в первую очередь. Само собой, осмотр она провела поверхностный, и он лишь позволял заключить, что Энни не была задушена, зарезана или умерщвлена с явным применением какого-либо оружия. Она лежала на спине, чуть завалившись набок и молитвенно сложив ладони, и казалась спящей, если бы не явное наличие rigor mortis17 и не отсутствие чего-то такого, что сразу и бесповоротно отличает живого человека от того, чья душа покинула бренное тело и перешла в мир теней.

Вернувшись на кухню, где в ожидании полиции собрался весь персонал, Оливия не сумела заставить себя войти внутрь. Так и застыла на пороге, стараясь не привлекать внимания. И здравый смысл, и интуиция говорили ей об одном: смерть Энни не была случайной, и тот, кто совершил это злодеяние, находится здесь, прямо перед ней. И этот же человек виновен в исчезновении Филиппа.

Жив ли брат? Бьётся ли его сердце, увидит ли она ещё раз его улыбку? А если… если уже слишком поздно?.. «Господи, – взмолилась Оливия мысленно, – услышь меня! Я никогда и ни о чём тебя не просила, никогда не обращалась к тебе, но вот я, перед тобой, и готова на всё – ты знаешь, на всё! – только сохрани ему жизнь!»

Резкий всхлип миссис Мейси и последующие за ним рыдания отрезвили её. Не годится терять голову, не годится опускать руки. Сражение ещё не окончено, – вспомнились Оливии слова мисс Эппл, и она посмотрела на директрису, и не смогла отвести взгляд.

Яблоко-призрак – вот что пришло ей на ум. Как-то раз она видела такое во фруктовом саду пансиона – ледяная оболочка, пустой хрустальный сосуд с древа познания земных скорбей.

Директриса неловко, полубоком, сидела на стуле, и голова её мелко дрожала, точно у старухи. Глаза её были полузакрыты, дышала она тяжело, с присвистом, и выглядела так, будто вот-вот лишится чувств.

Оливия прошла в кухню и склонилась к уху младшей гувернантки:

– Мисс Гриммет, доктор ещё здесь? Боюсь, мисс Эппл требуется помощь.

– Ой, господи! – та взглянула на директрису и сразу передала рыдающую кухарку на попечение мисс Данбар. – Нет, дорогуша, он, как рассвело, на дежурство отбыл. Ну да мы и без него справимся. Сейчас, сейчас… – и она, вполголоса причитая, нацедила в узкую хрустальную рюмку то же лекарство, что и для миссис Мейси.

Резкий запах дешёвого бренди заставил мисс Эппл скривиться. Тем не менее содержимое рюмки она послушно выпила, и щёки её слегка порозовели. Некая осмысленность появилась и во взгляде, она выпрямилась, перестав заваливаться набок, глаза её заблестели, наполнились слезами, и лицо исказила горестная гримаса, но тут уж мисс Гриммет была в своей стихии; утешающих слов в арсенале младшей гувернантки было с избытком, а уж кого утешать, ребёнка или взрослого – значения не имело. А потому, усевшись рядом с директрисой, она обняла её ровно так же, как обнимала плачущих воспитанниц, и, поглаживая, похлопывая, поправляя той волосы, выбившиеся из пучка, утирая бегущие по щекам слёзы, забормотала что-то ласковое и участливое.

Как ни странно, этот напевный речитатив успокоил и Оливию. Она, наконец, пришла в себя, и мозг её начал лихорадочно трудиться, припоминая мельчайшие подробности прошлого вечера и молниеносно протягивая сразу несколько нитей от одного события к другому. Эта мысленная схема представляла собой нечто вроде паутины: в центре её находилась фигура Энни, а за ней угадывались очертания сгоревшего флигеля и размытая, подёрнутая рябью, как вода в весеннем ручье, фигура Филиппа, который что-то пытался сказать ей, что-то кричал, хмуря брови и гневно сверкая глазами, и это отвлекало от чего-то важного, услышанного или увиденного совсем недавно.

«…я всем вам отомщу, каждому…», «…не только расскажу, но и покажу…», «…не позволю никому, даже Энни, лишить Сент-Леонардс шанса на спасение…», «Непотребство какое… В отель к нему бежит…», «…отобрали, обокрали…», «Я знаю много секретов, мисс Адамсон, вы просто удивитесь, если я расскажу…», «Семь зеркал разбей к удаче…», «Думали, я не знаю про Вестери-роуд…», «…лучше хлорал, он действует быстрее…»

Голоса звучали так отчётливо, что Оливия не сразу расслышала тихий шёпот мистера Бодкина:

– Мисс Адамсон, с вами всё хорошо?..

– Что?! – Оливия вздрогнула, когда тот легонько коснулся её плеча. – Да-да, спасибо, я в порядке.

Она отошла к стене и принялась думать дальше, но мысль уже ускользнула. Вестери-роуд, отомщу, хлорал… Да, хлорал! Она же