Детектив Киёси Митараи - Содзи Симада

Почти сразу же коридор сворачивал направо. Окружающие стены были украшены зеленой мозаикой с такими же прекрасными арабесками, как и снаружи. Вставшая во главе экспедиции Леона зажгла фонарик и сняла солнцезащитные очки.

Этот коридор и впрямь хотелось назвать лабиринтом. У него не было разветвлений, на которых можно было бы потеряться, однако по дороге они постоянно упирались в стену. Приходилось поворачивать то вправо, то влево, а иногда и разворачиваться на сто восемьдесят градусов. Света внутри не было, однако этого следовало ожидать – откуда взяться электричеству посреди дикой пустыни?

Наконец они очутились в круглом зале.

– Мы находимся как раз под куполом, который вы наблюдали снаружи, – пояснил Тофлер, возглавлявший процессию вместе с Леоной.

– Как видите, здесь кромешная тьма, – сказала Леона. – А вот второй коридор проходит на втором этаже прямо под куполом. Там намного красивее, поскольку внутрь проникает свет.

– Да. Второй коридор забрали себе Леона и остальные актеры, – объяснил режиссер.

Берт Эстин и Ларри Говард посмотрели наверх. В темноте здесь было крайне неуютно. Хорошо, что хотя бы потолок был высоким, судя по свету фонарика. Возможно, именно поэтому тут не было такой адской жары, как снаружи.

– Нас будто заставляют сделать круг под куполом, – сказал Джим.

– Верно. Кажется, будто мы ходим из стороны в сторону, однако на самом деле всего лишь проходим круг. В итоге добираемся до пристройки, находящейся сбоку от главного входа, – сказал Оливер.

– Это же надо так извернуться! – выругался Ларри. – Зачем вообще такое делать? Неужели нельзя было соорудить входы снаружи?

– Да ладно тебе. Это ведь прямо как наш фильм. Зрители наблюдают помпезное зрелище, дразнящее их аппетит. А затем Саломея наконец танцует, и через пятнадцать минут фильм заканчивается.

– Совсем как длинный дубль. Архитектор этой мечети явно хотел, чтобы мы целую вечность шли по коридору и восхищались мозаикой, – сказал Ричард Уокиншоу.

– И поэтому не установил здесь освещение? – недовольно буркнул Ларри, тщательно промокавший платком пот на лбу. – Уж окна-то в комнатах он мог прорубить. Тогда мы смогли бы сначала занести через них багаж.

– Скука вдохновляет людей на самые разные придумки. Костюмы на Хэллоуин – из той же оперы.

– А еще на Хэллоуин происходит много грабежей. Все больше парней с тыквой на голове со смехом убивают людей, – сказал Берт.

– Что же, после такого долгого пути нас наконец ждет солнце, – объявил режиссер и открыл дверь. Все разочарованно выдохнули, увидев темную прихожую с еще четырьмя дверями. Здесь на стенах также была зеленая мозаика.

– Не волнуйтесь, сейчас все будет. Как вы уже могли заметить, здесь и в коридоре стены оформлены в зеленых оттенках. В каждой из четырех частей здания используется свой цвет. В первом слева коридоре – желтый, во втором – красный, в этом – зеленый, а в крайнем правом – голубой.

С этими словами режиссер открыл ближайшую к нему дверь, за которой оказалась комната спартанского типа с зелеными стенами. Однако несмотря на весьма посредственную обстановку, члены съемочной команды заметно приободрились, ведь наконец-то увидели свет.

Хотя комната была довольно просторной, внутри не было никакой мебели, кроме кровати. На противоположной стене было крохотное отверстие, из которого внутрь пробивалось совсем немного света, однако после долгих скитаний в темноте им показалось, будто здесь даже слишком ярко. Лучи концентрировались у подножия деревянной лестницы, словно Всевышний указывал людям путь в Царство небесное.

– Итак, коллеги, прошу внутрь. Как видите, сюда проникает свет. На потолке второго этажа есть окошечко, в которое вставлено стекло шириной где-то в три дюйма. Подойдите к лестнице, вот сюда. Видите небо? Отсюда можно подняться на второй этаж, но там уже нет двери. Фактически это двухэтажные апартаменты.

Друг за другом вошли помощники режиссера, с которых градом катился пот. Поставив сумки на пол, они вытерлись носовыми платками.

– Это тюрьма, – вновь возмутился Ларри. – Где обычные окна?

– Нету.

– А шкаф?

Тофлер молча помотал головой.

– Как видите, телевизоров и проигрывателей тоже нет. Ни бара, ни зайчиков «Плейбой». Настоящее кладбище для тех, кто привык к роскоши Беверли-Хиллз.

– Даже у смертников в одиночных камерах есть окна… Здесь же и в туалет нельзя сходить?

– Можно без проблем выйти наружу.

– По длиннющему коридору, после которого отваливаются ноги? Да ты по дороге обмочишься. Ванны нет, воды нет, электричества нет, столовой нет… И, как будто этого не хватало, окон тоже нет! – простонал Ларри, всплеснув руками.

– Но у нас есть кровати и керосиновые лампы. Если представить, что мы отправились в поход, то это рай.

– Надо же, как вы легко сносите эти ужасные условия…

– Будь у меня по соседству «Хилтон», я без колебаний остановился бы там. Но, Ларри, это же побережье Мертвого моря. Хорошо, что у нас вообще есть крыша над головой, – сказал Тофлер.

– Но здесь же можно запереться? Ладно, дверь всего одна на два этажа. Возможно, эти «апартаменты» предназначены для пар. Но, надеюсь, на обеих дверях, отделяющих комнату от коридора, есть замки?

– А ты сходи и посмотри, Ларри, – сказал Ричард Уокиншоу ироничным тоном.

Тот быстро подошел к двери и, не разворачиваясь обратно, всплеснул руками.

– Заодно сразу расстрою, что и дверь, ведущую из прихожей в коридор, запереть нельзя, – сказал Оливер Баррет.

– Но можно хотя бы запереть двери на главном входе, – Тофлер попытался приободрить Ларри. – На каждой из них есть массивный засов с внутренней стороны.

Воцарилось молчание. Похоже, новоприбывшие размышляли, ради чего здание было спроектировано столь необычно.

– Взгляните, вот примерная схема мечети. – Оливер достал из кармана клочок бумаги, и все склонились над ним.

– И какой же толк устанавливать засовы только на входных дверях? – недоумевал Берт.

– Чтобы никто посторонний не смог проникнуть в этот каменный ящик. Это настоящая крепость. Единственные щели в ней – окна на потолке и вентиляционные отверстия. Муравей, может, сюда и заберется, но человек ни за что. Пока по нам не будут палить из пушек, мы в безопасности, – заверил Тофлер.

– Мы будем проживать четырьмя отдельными группами – семьями, если хотите. А каждое утро будет общий сбор, – подхватил Оливер.

– В смысле? Нас же разделяют только двери, – спросил Ларри.

– Да, мы станем жить друг у друга под боком, но в то же время нас будет разделять весьма приличное расстояние. Как если бы мы находились в домах, между которыми двести ярдов.

– Ну да, ведь именно столько мы сейчас и прошли, – догадался Берт.

– Верно. Желтый и Красный флигели – условно назовем их так по цвету стен внутри – разделены всего двумя стенами, но если их обитателям захочется нанести друг другу визит, то придется пройти вдвое больше того, что сейчас. Взгляните на схему.

– Понятно. Значит, основное назначение этих коридоров – держать нас подальше друг от друга…

– Берт, я понимаю ход твоих мыслей, но кто будет таким заниматься? И зачем?

– Не знаю, Эрвин. Вдруг ты кому-нибудь перешел дорогу…

– Оливер, у тебя есть ненавистники? А у тебя, Ричард? Леона?.. Хотя да, у тебя они вполне могут быть. Джим? Да нет, ни у кого нет. Один ты кому-то насолил, Берт?

– Мы ничего не знаем про это странное здание. В нем могут быть ловушки, – еще раз высказался Берт.

– Мы же только что аккуратно прошли по коридору. Неужели тебе показалось, что в нем где-то установлены ловушки? Повсюду лишь бетон. Мы пробыли здесь три дня и тщательно обследовали этот дом. Никаких потайных дверей или глазков. Это просто каменный ящик. Будь в нем такие детские фокусы, мы бы рано или поздно поняли это. Это самый обыкновенный дом, такой же, как наши дома в Америке.

– Что ж… Тогда предлагаю ночевать вместе. Соберем все кровати в одной пристройке, поставим по две в каждой комнате…

– И как же мы их перетащим по этим коридорам? По-моему, одной кровати на комнату вполне достаточно. Это правило любого нормального отеля.

Подумав, Берт ответил:

– Как-то мне это не нравится. Тут явно что-то не так. Есть у меня предчувствие, что,