Черный маг - Лейтон Грин

– Пожалуйста, помогите! Вы меня не видели.

Она приложила палец к губам, а потом припала к земле. Малюсенькая дверца оказалась незапертой, и девушка, не рискуя поискать глазами Данте, вперед ногами протиснулась в вызывающую клаустрофобию нишу, закрыла дверцу за собой и забилась в затхлую темноту, пробравшись за коробки и контейнеры с продуктами. От страха ее подташнивало, а по лицу и рукам, вызывая дрожь, пробегали тараканы и другая невидимая во тьме живность.

Глава 33

Виктор ехал обратно в Йорк, а в голове у него полыхал пожар. Он никогда бы не подумал, что Дарий способен на убийство, но ему бесчисленное множество раз приходилось сталкиваться с членами различных сект, которые убивали людей и творили такое, что за пределами секты считается омерзительным и невозможным. А еще он по долгому опыту знал: сочетание амбиций, личных трагедий и неуверенности в себе может толкнуть человека на многое. Всеми тремя компонентами этого коктейля Дарий обладал в избытке.

Однако он все же оставался человеком из прошлого Виктора, а люди, которых знаешь лично, обычно не убивают лидеров сатанинских сект и не используют манипулятивный псевдокульт в стремлении к религиозному господству.

– Давайте сделаем крюк, – попросил Виктор водителя. В лобовое стекло хлестал дождь. – Вы знаете, где находится Глейсдейл?

– Сразу за пустошью. Если вам нужен бар, так там есть хороший. Хотите выпить на дорожку?

– В другой раз, – отказался профессор.

– Тогда куда ехать?

– Я покажу.

На первом повороте водитель свернул к предгорьям. Было темно, но Радек ясно представлял себе коричневое пятно вересковой пустоши вдалеке и знал, что они едут сейчас через край сырых долин, торфяных болот и длинных покатых кряжей, ошеломляющих в ту пору, когда цветет пурпурный вереск, а все остальное время – суровых и пустынных, но все равно прекрасных. Перед самым Глейсдейлом Виктор велел водителю свернуть, и после еще нескольких маневров они оказались на верхушке пологого холма. Профессор показал на гравиевую дорожку:

– Сюда.

Водитель послушался, но потом повернул голову к пассажиру:

– Дружище, там нет ничего, кроме промозглой слякоти.

– Мне нужно пятнадцать минут, – сказал Виктор. – Не выключайте счетчик.

– Договорились.

Дождь ослаб, но ветер, наоборот, разбушевался, завывал в кронах деревьев и хлестал по листьям. Сквозь облака просачивалось достаточно лунного света, чтобы можно было разглядеть выложенную камнем тропку, бегущую в сторону от дороги. Виктор сгорбился и пошел по ней под переплетенными ветвями тисов, перепрыгивая с камня на камень, затем пересек ручей и поднялся на невысокий холм. Ботинки промокли и были вымазаны грязью, когда Радек вышел из-под деревьев. Взгляду предстала каменная арка, обрамленная тем, что осталось от стены. За аркой виднелась древняя гранитная часовня, увенчанная колокольней. Вокруг тут и там торчали покосившиеся, просевшие и позеленевшие от мха надгробия.

Виктор сорвал с обвивавшей арку лозы дикую розу и направился к часовне. От запаха сырой земли и древнего камня в нем всколыхнулись воспоминания. Ветер на холме дул еще сильнее, он беспрерывно шумел и выл, налетая на Радека, когда тот сошел с тропы и побрел по траве, которая доходила ему до колена. Попетляв среди надгробий, Виктор остановился у поросшего мхом камня с выгравированным кельтским крестом – надгробия одной из трех семейных могил.

В лицо и на голову профессору то и дело летели брызги дождя, словно в небе протекал водопроводный кран. Когда Радек положил розу на Евину могилу, память как с цепи сорвалась, превратившись из тихого шепота в мощный смерч, едва Виктор пальцем обвел на надгробии имя возлюбленной.

* * *

Видения начались у Евы на следующее утро после ритуала. К тому времени глаза у нее снова стали голубыми, как яйца малиновки, и Виктор списал внезапно расширившиеся накануне зрачки на стресс или страх (и то и другое, как показали его быстрые поиски сведений, было вполне вероятно).

Проснувшись в Евиной квартире, Виктор обнаружил девушку хнычущей на полу с прижатой к груди подушкой. Она смотрела в стену безумными глазами, медленно покачиваясь взад-вперед.

– Ева, что с тобой?! – Он бросился к ней, подхватил на руки и сел вместе с Евой на краю кровати.

– Он пришел, Виктор.

– Кто, милая?

– Ахриман, – ответила она едва слышным шепотом.

По телу Радека побежали мурашки.

– Ева, тут никого нет. Мы не завершили ритуал.

– А нам и незачем было. Я его прервала, и Ахриман ужасно на меня злится. Он провел тут всю ночь. Ты не представляешь, какой он, и никто не представляет. Он такой прекрасный и такой ужасный!

Виктор отдернул занавески, и в комнату хлынул солнечный свет.

– Давай сегодня куда‑нибудь сходим. Может, погуляем вдоль реки, тебе же там нравится, и к полудню ты забудешь обо всех ужасах.

Уголки ее губ внезапно приподнялись в чуть заметной улыбке.

– Виктор, мой Виктор. Я люблю тебя больше, чем могла подумать. Даже не знала, что способна так любить. Не надо было нам все это затевать. Знаешь, мне никогда не было дела до оккультной дребедени. Меня интересовал только ты.

Виктор оделся сам и одел подругу, натянув на нее брюки и свитер. Дневной свет вроде бы помог, хотя Ева больше почти ничего не говорила. Виктору казалось, будто она только наполовину с ним, заблудившись в мире грез, скрытом от всех, кроме нее. Когда наступил вечер, она не позволила Радеку уйти.

– Помоги мне, Виктор. Прогони его.

– Он только у тебя в голове, – мягко сказал Виктор, – а не на самом деле. Что ты принимала сегодня утром?

– Ничего. Боялась, что станет еще хуже.

– Так, может, пора? Успокоишься хотя бы.

– Нет.

Виктор был ошеломлен. Раньше Ева не отказывалась от таблеток.

Эта неделя стала худшей в его жизни. Ева почти не спала, а если все же засыпала, то через час пробуждалась с криком и уверяла, что ей снятся кошмары настолько реальные, что от них ей плохо физически.

Гассомиан попытался навестить ее, и Виктор рассказал ему, что происходит. Дарий страшно побледнел.

– Нужно повернуть ритуал вспять, – заявил он. – Я справлюсь.

– Вряд ли ей это поможет.

Дарий потянулся вверх, взял Виктора за плечи.

– Это не игра. Мы прервали ритуал. Ева пересекла линию круга. Где она?

– Она не хочет тебя видеть.

– Мне все равно, чего она хочет или не хочет! Мы с тобой тут вообще ни при чем, дело в Еве и Ахримане.

– Ты совсем спятил? Нет никакого Ахримана!

Дарий влепил ему пощечину.

– Если ты во