Проклятие Желтого императора - Юнь Хуянь

Она развернулась и в одиночестве вышла в коридор, спокойным, размеренным шагом направилась к лестнице и поднялась на второй этаж.

Все собравшиеся в конференц-зале будто оцепенели от холода и довольно долгое время оставались совершенно неподвижными. Лэй Жун поднялась в свой кабинет, нашла большую плетеную сумку и начала складывать в нее свои личные вещи. Через некоторое время она вдруг почувствовала, что кто-то стоит у нее за спиной, развернулась и увидела Гао Далуня. Он стоял в дверях, вид у него был крайне сконфуженным.

– Шеф, простите меня. – По выражению его лица было видно, что он очень страдает, но не может найти слов. Он долго шевелил губами, прежде чем произнести: – Я просто не хотел снова возвращаться в тот уездный городишко…

– Лао Гао, ты и правда тупой!

– Что? – Гао Далунь оторопел. До сих пор Лэй Жун никогда не разговаривала с сотрудниками таким тоном и тем более не использовала таких слов.

– Ты что, вообще не задумывался, как центр будет работать после моего ухода? – с упреком спросила Лэй Жун, подойдя к нему и глядя ему в лицо. – Как будто бы у вас всех мозги спеклись. Уходить вместе со мной, еще чего! Во-первых, я сама не знаю, что со мной будет, а уж тем более не смогу позаботиться о вас; во-вторых, тогда этот исследовательский центр неизбежно развалится, и все наши старания и усилия пойдут прахом. Я не хочу этого видеть! Поэтому ты, Сяо Тан и Вэньюн, вы, костяк коллектива, непременно должны остаться! Я думала, ты все это прекрасно понимаешь и поэтому так высказался на собрании, сообщил, что готов остаться, вынести унижение, чтобы выполнить главную миссию. Кто мог знать, что ты абсолютно ни в чем не разобрался и заявился ко мне с извинениями! Если это не тупость, тогда что?!

Гао Далунь продолжал стоять столбом.

– И еще эти две посылки с костями, они все время не дают мне покоя. Они были посланы лично мне, а после того как я уйду, это прекратится или они продолжат приходить? Лао Гао, когда я уйду, тебе следует быть особенно внимательным в повседневной работе.

– Не переживайте. – Гао Далунь подумал и твердо добавил: – Если мне что-то будет непонятно, я спрошу у вас.

– Похоже, мы друг друга поняли. – Лэй Жун с легкой улыбкой кивнула.

Через некоторое время в дверях появились Ван Вэньюн и Тан Сяотан.

– Ладно, мне пора идти. Дождусь окончания расследования и снова вернусь. – Лэй Жун направилась к выходу, Ван Вэньюн тут же выхватил у нее из рук сумку, и все трое пошли проводить ее.

Почти все сотрудники центра стояли в холле, наблюдая, как Лэй Жун спускается вниз по лестнице. Она ласково обратилась к собравшимся:

– Что здесь происходит? Разве я не вернусь? А ну, все быстро возвращайтесь к работе.

Но никто не ушел, все взгляды были по-прежнему прикованы к ней. Лэй Жун знала, что все эти люди испытывали к ней дружеские, теплые чувства. Этому центру судебной медицины, не имеющему отношения к государству или каким-либо общественным организациям, с самого начала приходилось непросто: некоторые общественные судебно-медицинские учреждения без конца выискивали аргументы, чтобы объявить его деятельность незаконной, журналисты пытались перещеголять друг друга в попытках отыскать доказательства, что Лэй Жун обогащается на проведении вскрытий… И даже в таких непростых условиях Лэй Жун никогда не жаловалась и стойко руководила центром, постепенно добиваясь для него общественного признания. Для своих сотрудников она была не только честным и преданным своему делу руководителем, но и любящей старшей сестрой и близким другом, не говоря о том, что в моменты жизненных неурядиц или трудностей в работе к ней всегда можно было обратиться за помощью и поддержкой. Ее сила и выдержка вселяли во всех твердую веру в то, что будущее, которое лежит перед ними, светло и прекрасно, а выбранный курс абсолютно точен.

Но сейчас она должна уйти.

Лэй Жун улыбнулась всем, но никому не пожала руку на прощание, только проходя мимо бюста Сун Цы, на долгое время задержала на нем свой взгляд и решительно вышла из здания.

Медленнее, все медленнее… Насколько твердой была ее походка в начале, настолько неуверенной она становилась по мере того, как Лэй Жун уходила все дальше. На самом деле сердце ее разрывалось от горя!

Столько дней и ночей она провела здесь. Радовалась, когда при исследовании тела удавалось обнаружить глубоко скрытую крошечную рану, злилась, когда посреди эксперимента по диссоциации выяснялось, что Тан Сяотан забыла промыть физраствором фильтры от следов крови, пот выступал на лбу, когда из-за отказа микроспектроскопа не успевала определить специфичную линию поглощения, бесконечно спорила с Лао Гао относительно формулировок в «Отчете о проведении судебно-медицинской экспертизы», сталкивалась с постоянными трудности и неизбежно уставала… но теперь все было в прошлом.

«Предвечерние улицы, фонари еще не зажгли, низкие стены из красного кирпича, идущие одна за одной, кажутся ледяными. Древние царапины на них так похожи на шрамы, оставленные навсегда ушедшими временами. Как бы ни была сильна боль потери, центр судебной медицины больше никогда не будет моим детищем. Сейчас лучше подумать о том, как спасти Ма Сяочжуна».

В киоске на улице уже появились вечерние газеты. Лэй Жун на мгновение отвлеклась от своих мыслей и с тревогой обратила внимание на газету «Пекинская молния». Купила себе экземпляр и, едва взяв его в руки, буквально окаменела.

«Известная женщина-судмедэксперт приказала своему подручному избить журналиста!» – бросился ей в глаза огромный заголовок. Внизу шрифтом поменьше было напечатано: «Подозреваемая в причастности к убийству отстранена от должности для разбирательства».

Вдобавок была опубликована фотография, на которой Ван Сюэя ударом опрокидывает на землю того журналиста. Похоже, поблизости находился еще один фоторепортер, которого они не заметили.

«Но чего же они все-таки хотят? Постоянным преследованием довести меня до смерти?! – Зажглись уличные фонари, их тусклый желтоватый свет упал на лицо Лэй Жун, нарисовав на нем угловатые тени и мгновенно придав обычно мягким чертам свирепый вид. – Нельзя позволить им продолжать в том же духе».

Она вынула телефон и решительно набрала номер Хуянь Юня.

Глава 10. Личная встреча

Основное правило: видимая кровь означает наличие раны; кроме ран, нанесенных ударами рук или ног, все прочие раны причиняются предметами, даже если оружие не имеет клинка.

Сун Цы «Записи о смытии обид», Свиток четвертый (Исследование тел умерших от ран)

– Вылезай!

Только что севшая в такси Лэй Жун замерла от неожиданности.

– Я тебе говорю, вылезай! –