Аккорды смерти в ля мажоре - Елена Бриолле

Ленуар смотрел на пролетающие мимо дома Пасси и думал о своём прошлом. На улицу уже спустилась ночь. Коты вышли на охоту за городскими мышами и крысами. Люди попрятались по квартирам. Но Ленуар чувствовал, что его время пришло и спасительная и разрушающая его изнутри темнота скоро отступит. Скоро он поймёт, что произошло тогда, двадцать лет назад. Тогда настанет его собственная Иллюминация.

44. Слияние с природой

Париж, 8 июля 1912 года, понедельник

Павильон д'Арменонвиль светился и приглашал к себе издалека. Перестроенный в стиле Второй империи, он выглядел современной огромной беседкой со стеклянными просветами и железными козырьками в форме цветов над террасой и входом.

Ленуар оставил группу полицейских в лесу и велел ждать его сигнала, а сам вместе с Турно пошёл на свет павильона.

На этот раз все приглашённые гости были одеты в голубой цвет. Длинные платья, прозрачные перчатки, васильки и фиалки на шляпах дам, летние дорожные костюмы у мсье. Перед входом толпились лошади, извозчики и модные автомобили, будто сокрушаясь, что их не пускают на праздник.

Тяжёлые люстры приспустили так, чтобы создать атмосферу сказки и уюта. Электрический свет отражался от зеркал и высоких колонн белого потолка и приветливо встречал членов Общества новой волны.

Аннабель Норин нигде не было видно, но Ленуар уже заметил среди присутствующих Антуана Красса. Истинное же удивление у него вызвало появление Мадлен. Она выглядела бледной. В новом платье с кружевной вставкой в районе декольте и белыми цветами в волосах девушку было не узнать. Изменилась даже её походка.

Увидев Ленуара и Турно, Мадлен ещё больше побледнела.

– Что вы здесь делаете? – спросила она серьёзно. – Лучше уходите. Да, так будет лучше. Господин Ленуар, вам сюда нельзя. Так будет лучше.

– Лучше для кого? – спросил Ленуар.

На глазах Мадлен выступили слёзы. От улыбчивого Воробышка словно не осталось и следа. Неужели это влияние Парижа? Стоило ему оставить девушку у своих друзей, как она превратилась в свою бледную тень.

– Мне уже поздно, – сказала, – но вы ещё можете отсюда уйти.

В этот момент заиграла музыка. На сей раз звучал духовой оркестр. Играли вальс. Турно пригласил Мадлен на танец, но она отказалась.

Ленуар оглянулся вокруг: у всех было хорошее настроение, как часто можно видеть в летних павильонах. Люди болтали, дамы кокетливо пожимали плечами, а мсье поправляли усы и предлагали дамам шампанское. Ничто не выдавало в этом лёгком развлечении опасности. Ленуар уже начал сомневаться в том, что взять с собой отряд полиции было хорошей идеей.

Однако ближе к полуночи в зале появилась Аннабель Норин. Прозрачное голубое платье в несколько слоёв обтягивало её фигуру. Она поднялась на эстраду и поприветствовала всех присутствующих.

– Братья и сёстры, сегодня у нас праздник волны. Это единственный праздник, который мы организуем в июле. Я, Аннабель, говорю вам: возрадуйтесь! Вы начинаете новую жизнь, самую интересную и полную. Прошу, если вы счастливы, делитесь этим счастьем с другими. Сегодняшний концерт мы посвящаем тем, кого уже нет рядом с нами. Мы посвящаем его тем, кто отдал за нас свои жизни и погиб за наше отечество. Все сборы от концерта пойдут на строительство нашей новой школы – Школы новой волны!

Все присутствующие громко зааплодировали и зашумели.

– Настал наш час! Благодаря вашей поддержке и участию мы откроем школу. Пусть это будет только первая школа из сотни новых школ. Пусть наша энергия согреет сердца людей и подарит им надежду. Тогда мы станем свободны и поделимся этой свободой с другими людьми. В нашу школу сможет прийти каждый желающий. Её двери будут открыты для всех! Мы поможем каждому своим собственным примером. И так постепенно капли сложатся вместе, и мы сольёмся в единую, мощную волну, полную любви, и обрушимся на невежд, которые пытаются ограничить нашу свободу и загнать вас в искусственные клетки предрассудков.

В зале снова раздались аплодисменты. Глаза Аннабель горели. Она подняла руки вверх и сказала:

– Гийом Аполлинер написал: «Под мостом Мирабо тихо Сена течёт и уносит нашу любовь… Я должен помнить: печаль пройдёт и снова радость придёт». Помните, если мы возьмёмся за руки, то под нашими мостами рук будет течь только любовь! «Ночь приближается, пробил час, мы остались, и наш свет не угас». Вот что скажу я Аполлинеру. Братья мои и сёстры, возьмёмся за руки и отдадимся музыке новой волны. Наш час настал!

В воздухе витал аромат алкоголя и легкомыслия. Люди брались за руки и раскачивались в такт музыке. Музыканты на сей раз играли не вальс, а мелодии, которые Ленуар слышал в «Аду». Джаз. В этой музыке не было ни начала, ни конца. Одна музыкальная фраза перекрывала другую, музыканты не смотрели в ноты, а импровизировали, подстраиваясь друг под друга.

Ленуар пытался найти глазами Турно. Его разбитое лицо отпугивало приглашённых, но в этом обществе все были равны, а потому даже Турно мог здесь оставаться и танцевать. Однако жандарм не двигался. Он стоял рядом с Мадлен и сжимал её руку, словно парализованный. Мадлен гладила его по руке и что-то ему говорила. Однако глаза её оставались такими же грустными, как и раньше.

Официанты сервировали всё новые и новые бутылки шампанского. Наконец часы пробили полночь. Аннабель Норин снова вышла на эстраду и махнула рукой. В зале приглушили свет.

– Настал наш час, братья, – сказала Аннабель Норин. – Час любви и свободы!

При этом хозяйка вечера распустила свои волосы, и Ленуар с удивлением наблюдал, как все присутствующие женщины тоже сняли свои шляпки и заколки.

– Мы все дети природы! Мы не должны смущаться силе наших желаний. Они от бога.

Дальше певица начала расстёгивать своё платье.

– Я избранная! И вы станете такими же, как я!

Аннабель сняла с себя платье, оставаясь в одном корсете, панталонах и кружевных чулках. В зале стало тихо. Она спустилась с эстрады и, проходя, брала за руки мужчин и женщин и объединяла их в пары. Получилось семь пар.

– Они станут первыми! – сказала Аннабель. – Семь пар, как семь нот, сегодня откроют себя и сольются с природой. Скиньте же со своих плеч груз предрассудков. Станьте единой волной.

В зале зароптали. Воздух трещал от напряжения. Тогда Аннабель подала знак одному из музыкантов. Он заиграл. В тот же миг три пары из избранных начали раздевать друг друга.

– Наш час пробил. Любите друг друга, делитесь своим теплом, – провозгласила Аннабель, соединяя руки Турно и Мадлен.

За звуками музыки слышались звуки