Яд, порох, дамский пистолет - Александра Лавалье

удовольствие! На зорьке выйдешь на лодочке подальше, закинешь удочку и ждёшь… а коли не поймаешь, так на берегу у крестьян всегда прикупить с десяток можно. Что за рыба! Царская! И с настоечкой моей хорошо идёт…

Алексей с недоумением посмотрел на воркующего нотариуса. И тот не разочаровал. Гаркнул неожиданно:

– Ну, пришли в себя?

Алексей вздрогнул, но кивнул.

– Тогда благодарю за приятный вечер, мне пора.

Мендель ловко упрятал в свой бездонный саквояж шахматы и остатки настойки, Алексей встал, чтобы проводить гостя, и механически прихватил со стола коньяк. Нужно поскорее произвести анализ и припрятать бутылку на случай, если нотариус прав.

Мендель, глядя на него, прищурился:

– Позвольте полюбопытствовать, куда вы предполагаете спрятать бутылку? Имейте в виду, вы должны будете вернуть её мне в целости и сохранности!

Алексей огляделся. В его квартире было так мало предметов, что задача казалась сложнее, чем он думал. Без надзора Менделя он удовлетворился бы простым решением, убрав бутылку в шкаф или за диван. Но нотариус смотрел так пристально, что было ясно: шкаф и диван его не устроят.

Алексей пошёл по квартире, глядя на неё новыми глазами. Умудрился же он выбрать жилище без мест для тайника!

Мендель шёл за ним по пятам, прижимая к животу саквояж. Далеко идти не понадобилось, уже через минуту Алексей увидел нужное место:

– Вот! Умывальник!

Алексей приподнял крышку рукомойника и сунул туда бутылку коньяку, демонстрируя Менделю, как замечательно она там помещается. Но бутылка только выплеснула воду и не вошла даже наполовину. В недоумении оглянувшись на Менделя, Алексей сунул руку внутрь и нащупал небольшой предмет, завёрнутый в промокшую ткань. Через минуту, развернув холстину, оба они разглядывали небольшой дамский пистолет, украшенный костяными пластинами.

– Это пистолет Глафиры Степановны, – узнал вещицу Алексей. – Я видел его… ранее.

Менделя, похоже, позабавила их находка. Выражение его лица было таким, будто нотариус готовит самый ядовитый из возможных комментариев.

Но высказаться нотариусу помешал грохот кулака о входную дверь. Голос ненавистного Макрушина возвестил:

– Полиция! Открывайте дверь, господин Эйлер! Я знаю, что вы дома!

Глава 25

Синеглазый цыган

Следующим утром Алексей открыл глаза лишь для того, чтобы тут же закрыть их обратно. Ночь не принесла облегчения, он будто проснулся во вчерашнем дне. В голове, совершенно не щадя его, мелькали картины, от которых хотелось взвыть не хуже собаки Баскервилей. Алексей полежал минуту, оценивая внутренний калейдоскоп. Потом протянул руку за лекарством и всыпал в рот спасительное обезболивающее.

Через несколько минут стало легче. И веселее. Вместе с болью отступили неприятные мысли. Алексей даже улыбнулся, вспоминая, какое глупое лицо было у следователя Макрушина, когда он выудил из умывальника бутылку смородиновой настойки. Прав господин Мендель, весьма полезная в хозяйстве оказалась вещь.

Ещё более Макрушина расстроился от находки приставленный к Алексею наблюдатель. Едва не оттолкнув начальство, он самолично обыскал умывальник. И, не удовлетворившись осмотром, злобно рыкнул:

– Где пистолет?

Мама учила Алексея быть честным, и он с удовольствием бы ответил: «Тот пистолет, который вы изволили подложить мне, пару минут назад унёс в своём саквояже господин Мендель. Тем же путём, которым вошли вы, – через тайный ход. Если поторопитесь, сможете его догнать».

Но жалко тратить честность на таких людей! Поэтому Алексей сделал такое же глупое, как у полицейского, лицо и спросил:

– Какой такой пистолет?

Конечно, после этого городовые, прикрываясь официальным словом «обыск», разнесли его квартиру во второй раз. Хорошо хоть отравленный коньяк Мендель тоже благоразумно забрал.

Алексей был признателен пожилому нотариусу, но слегка смущён их отношениями. Вчера, наскоро прощаясь в дверях тайного хода, Алексей проговорил растерянно:

– Даже не знаю, чем заслужил ваше расположение, господин Мендель.

Нотариус, прежде чем шагнуть в темноту, сухо ответил:

– Вы единственный, кто заметил моё одиночество. Считайте эту небольшую услугу моей благодарностью.

Алексей встал с кровати и, как был, в нижней рубашке и кальсонах, направился за дверь. Для одного безотлагательного дела ему понадобится дворник. Впрочем, одумавшись, вернулся и брюки надел.

Посещение дворника по утрам полезно вдвойне: во-первых, можно получить бодрящий душ из ведра на заднем дворе (брюки, конечно, теперь придётся сушить), а во-вторых, у этого человека всегда есть доски и гвозди, если вам необходимо избавиться от потайного хода.

Алексей не особо умело обращался с молотком, но испытать удовольствие от заколачивания двери тайного хода у него получилось. Мысль, что таким образом он застрахует себя от незваных гостей и подкинутого оружия, грела душу. Как было бы чудесно, если бы всё в жизни можно было упорядочить одной доской с двумя гвоздями!

Подкинутый пистолет был вещью в высшей мере странной. По логике следователя Макрушина, выходило, что Глафира Степановна своими руками достала пистолет из секретера и принесла его в церковь. А после её убил Алексей её же собственным оружием, которое не забрал с собой, а бросил тут же, на месте преступления. Некоторое время спустя пистолет нашёл господин Макрушин, а его помощник подкинул оружие Алексею. При таком раскладе выходит, что каждый из участников совершил чудовищной глупости действия. И, конечно, никакого отношения к правде эта схема не имеет.

Алексей вдруг понял, что не так. Пистолет, найденный им в собственном умывальнике, несомненно, принадлежал Глафире Степановне. Такую инкрустацию изготавливают на заказ в единственном экземпляре. Да только костяное украшение было таким же чистым и свежим, как в тот момент, когда Алексей увидел его впервые. Ни грязи, ни царапин. Как же мог пистолет так сохраниться, оказавшись под обломками камней взорвавшейся церкви? Ответ один – его в тот момент там не было. Но, к сожалению, этот ответ ничего не объясняет, а лишь рождает дальнейшие вопросы. Где на самом деле был пистолет? И где его раздобыл следователь Макрушин? Слава богу, ответ на вопрос «зачем он его раздобыл» у Алексея имелся – чтобы отправить военного хирурга Эйлера на каторгу.

Закончив с тайным ходом, Алексей собрался в госпиталь. Но прежде ему необходимо навестить особняк Малиновских. Сам факт, что вчера он лицезрел бутылку с коньяком, говорил о том, что старый лакей Иван повторно солгал. И Алексей не собирался с этим мириться.

После упражнений с молотком кисти болели и подрагивали. Будем надеяться, что срочных операций сегодня не случится. В крайнем случае придётся попросить встать к столу Дубова, а самому ассистировать. Алексей скрипнул зубами. Всё это плохо и непрофессионально, но по-другому не выходит.

Выйдя из дома, Алексей купил свежий выпуск «Московского листка». Просмотрел на ходу. Ничего интересного в номере не оказалось. Ни одной статеечки, подписанной псевдонимом «Неравнодушный