Обманщики - Джон Мастерс

Быки лежали, надежно привязанные. Медведь посмотрел на Уильяма, поработил его и ударил передними лапами друг о друга. Оно ему понравилось, и Уильям ненавидел его и его непристойные жесты привязанности.

Мужчины труппы выглядели как — мужчины труппы с танцующим медведем. В этом сезоне десятки таких групп передвигались по дорогам Индии. Некоторые жители деревни, возможно, задавались вопросом, почему с ними нет женщин, как это было принято. Но кого это волновало? Они сидели тихо, сгруппировались вокруг Уильяма и ждали. Эти люди, которые по званию были всего лишь похоронщиками, относились к нему с уважением из-за его репутации душителя и из-за высокого уважения, которое, как они знали, к нему питал их Джемадар.

Могилу вырыли под берегом сухой заводи неподалеку и спрятали в густом кустарнике. Мужчины копали, не издавая ни звука, вдавливая кирки и мотыги в землю, а не нанося ими удары. Заостренные колья, бревно, грубая дубинка аккуратно лежали рядом с ямой. Ни один незнакомец, случайно попавший на место упокоения труппы, не увидел бы ничего подозрительного. Кроме того, было бы достаточно предупреждений. Один из землекопов, человек, который мог свистеть, как попугай, лежал спрятанным на деревьях через ручей, откуда он мог видеть в обоих направлениях. Другой спрятался в миле дальше по тропе, готовый поговорить с Джемадаром или получить от него знак.

Уильям подождал, потрогал свой рубец и постарался не смотреть на медведя. По логике вещей, убийство сипаев было не большим злом, чем убийство наваба, его жен и их невинных последователей: скорее, меньшим злом, потому что сипаи были, по крайней мере, хорошо вооруженными людьми, полными сил и способными защитить себя. Но Уильям был офицером сипаев, и в его представлении это грядущее дело разрослось до такой степени, что стало гигантским воплощением зла. Он был болен душой. Он хотел только творить добро. Пытаясь помочь своему народу, он попал в эти цепи зла. Но если бы он не последовал за Обманщиками и не стал одним из них, зло никогда бы не было раскрыто. За время, прошедшее с тех пор, как он отправился с Хусейном, никаких обстоятельств не изменилось. То, что было правдой тогда, стало правдой и сейчас. Если бы он сбежал сейчас и действовал в соответствии с тем, что уже знал, он мог бы лишь немного сократить организацию Deceivers», которая быстро зажила бы, и вскоре все снова стало бы так, как было раньше. «Кампания по охвату всей Индии, — сказал Хусейн; и это правда. Где был Бог, истинный христианский Бог? Неужели Бог устроил так, что Кали возненавидела ее, что даже знать ее означало знать Смерть, стать Смертью?

На него обрушилось гнет широко распространенных грехов богини. Он сказал, что не будет убивать. Он был христианином, верившим в ценность жизни, которую Бог даровал человечеству и освятил этим дарением. Он больше не мог терпеть. Он стал двумя мужчинами, христианином и обманщиком, и его разрывало на части раскаяние. В его записях было достаточно информации, чтобы полностью раскрыть зло. Тогда, конечно, никто не мог отрицать, что в этом была необходимость великой единой кампании. Размышляя дальше, он поклялся себе и знал, что люди могут отрицать и будут, и все же не будут злыми, а только самодовольными. Тяжесть смерти начала накапливаться на его голове. Он подвел Марию и Бога.

Начальник похоронщиков пробормотал: «Гопал-джи, один приходит, бежит. Это часовой с дороги». Мужчины поднялись на ноги, надели набедренные повязки, подняли мотыги в руках и ненавязчиво стояли наготове. Медведь поднял голову и перестал ныть. Быки жадно жевали жвачку.

Часовой пробежал сквозь деревья и подошел к ним. «Путешественник, направляющийся на юг, кричит, что кавалерия Падампурского раджи готовится в городе к какой-то работе в этом направлении. Мне удалось рассказать Джемадару. Он все равно собирается заняться нашим делом. Предзнаменования хорошие». Часовой наклонился вперед, тяжело дыша и держась за бока. «Быстро, к броду! Спрячься там. Сигнал, «Вода глубокая» из Джемадара. Торопитесь!» Его больше не было.

Один человек остался с медведем; Уильям и остальные поспешили, присев, по высокой траве у реки, пока не увидели дорогу впереди. Они легли в укрытии возле брода, справа от дороги.

Когда они, тяжело дыша, упали на землю, ведущие сипаи спустились по склону к броду. Они выглядели тревожно настороженными, и их мушкеты были готовы в руках. Некоторые из Обманщиков шли позади них, смешиваясь с женщинами и другими сипаями. Вильгельм не знал, что заставило сипаев насторожиться, но было ясно, что они не доверяли своим новообретенным спутникам по дороге. Однако они ничего не могли сделать. Опираясь на свое оружие, не подозревая о силе осьминога в организации, которая пыталась их убить, они двинулись дальше.

У воды те, кто был впереди, ждали, пока остальные догонят. Основная группа двинулась по дороге сплоченной группой, окружив повозку, запряженную волами. В телеге на куче багажа ехала беременная женщина; сипай сидел на перекладине и управлял ею; его мушкет был перекинут через плечи. Двое детей в возрасте около шести и девяти лет играли в салки сразу за тележкой. Остальные женщины легко покачивались вместе, без груза на головах, их сари были наполовину натянуты на лица. Одна из них несла на бедре ребенка. Джемадар и еще двое или трое Обманщиков шли среди солдат и женщин, казалось, разговаривали и продолжали оглядываться через плечи на остальную часть группы, идущую рядом.

Уильям раскрошил землю между пальцами там, где лежал. Он увидел, что Джемадар завоевал доверие сипаев. Они стали доверять его большому дружелюбию и обаятельной личности. Вероятно, именно он внушил им подозрения в отношении остальных участников группы, поэтому, естественно, они сблизились с ним. Вот и всё. Он увидел, как еще пятеро обманщиков поспешили сзади, чтобы их приняли в группу около повозки, запряженной волами.

Теперь все они подозрительно, почти предостерегающе взглянули на других путешественников в караване. Джемадар перешептывался с Хусейном и сипаем. Уильям не слышал слов, но догадывался о них: «Этот брод — опасное место. Если эти ребята действительно плохие люди, как я подозреваю, давайте закроемся для защиты». Чем больше сипаи закрывались, тем менее эффективным было их огнестрельное оружие.

Он ничего не слышал на севере и задавался вопросом, придет ли раджа кавалерии Падампура и каково их поручение. Эта ситуация была далеко не ясна. Ему придется узнать об этом как можно скорее. Знал ли раджа, что группа приедет? Если ну и как? Сколько еще он знал? И почему Джемадар не отложил эту атаку до тех пор, пока не пройдет кавалерия?

Но