Красный жемчуг - Татьяна Юрьевна Степанова

— И это бы подтвердили еще педагоги Лидочки — пожилые супруги, они присутствовали на нашем домашнем спектакле, а накануне тоже весь день провели у нас, занятые уроками Лиды латыни и французского. Они остались ночевать у нас из-за грядущего спектакля, — вставил взволнованно Макар. — Маша все время была дома у них на глазах, хлопотала с завтраком, обедом и ужином… Дзига, но почему следователь не присылает нам всем повесток? Чего он добивается?

— Пять свидетелей защиты в вашем лице подтвердили бы: у Марии отсутствовали контакты с Матвеевым, когда он подвергся нападению и был ранен в голову, — ответил Вениамин Лейберман. — Почему следователь медлит? Он ошеломлен и озадачен выводами экспертизы. Признавать собственное фиаско тяжко. И он просто тянет время. — Лейберман горько вздохнул. — К тому же он уже решил продлить Марии срок задержания, притянув за уши административную статью. Братаны, мы с вами не полагаемся на милосердие и мудрость следака. Есть ли они вообще у него — вопрос. Мы пашем дальше, вдохновленные результатами честной, объективной и непредвзятой работы судмедэксперта. Насчет административного ареста Марии… дело это почти решенное. Я ее отбить вряд ли сумею. Я уже обжаловал постановление по делу об административном правонарушении. Суд это тоже должен учесть. А потом я стану обращаться по инстанциям.

— Борьба с ветряными мельницами, — мрачно изрек Клавдий, когда Макар закончил беседу по громкой связи. — Вениамин старается. Но не все зависит от адвоката, когда в деле прослеживается оголтелый обвинительный уклон.

Звонок.

— Дзига, что-то забыл. — Макар, по обыкновению, сразу ответил, не трудясь посмотреть на высветившийся номер.

— Алло! — голос незнакомый, тревожный, мужской. — Псалтырников?

— Добрый день. Я вас слушаю, — вежливо поздоровался Макар. — Кто вы?

Клавдию на краткий миг вообразилось: они следака только что поминали всуе, а он и материализовался. Вызов на допросы? Но он сразу отмел это предположение, следователь — профи, и он, Клавдий, — профи, а профи не дергают свидетелей на допросы звонком на мобильный. Это почерк телефонных аферистов.

— Матвеев, Инокентий, — ответил незнакомец. — Я ваш номер, Псалтырников, из нашей фирменной клиентской базы скачал себе. Помните, вы мне сказали: станет хреново, обращайся?

— Да. — Макар с великим трудом узнал в говорившем Кешу. Голос — хриплый, осипший. Перепил накануне с Анетой? — В чем дело?

— Мне надо срочно с вами… или с вашим секьюрити поговорить. Не по телефону, — заявил Матвеев-младший. — Мне не к кому больше обратиться. Я в шоке и в полной заднице. А вы вроде мне помощь предлагали тогда… Или разводили меня?

— Обещали помощь — сделаем, — вмешался в разговор по громкой связи Клавдий. — Парень, ты где сейчас?

— Я на дороге торчу, на обочине. Вспомнил, что отец говорил про вас: «Клиенты из Бронниц — фактически мои земляки». Он же в Бронницах родился, и дядя Дима жил там тоже у моего деда с бабкой. Я знак на дороге увидел сейчас — поворот к Бронницам — и остановился. Спонтанно. Решил позвонить.

— Так ты не в Москве? Ты здесь где-то, рядом с нами? — уточнил Клавдий.

— Я еду из дома…

— Из Москвы?

— Нет, из нашего загородного дома в Зеленом на Москве-реке.

— Дома твоих родителей? — Клавдий быстро сверился с адресом, буквально вырванном им силой у Матвеева-младшего в студии в Хамовниках. Адрес был московским. — Ты нам дал другой адресок.

— То квартира родителей на Юго-Западе, в новом ЖК. А это наша дача в Зеленом на берегу реки.

Клавдий быстро нашел в Сети Зеленое — противоположный берег Москвы-реки, дачное место рядом с популярным загородным отелем в двадцати километрах от Бронниц.

— Мы готовы к встрече, рули в Бронницы, ждем тебя у моста на набережной…

Клавдий не договорил. Матвеев-младший перебил его плаксиво, истерически:

— Да у меня рука отваливается, не могу я рулить больше! Я на обочине шоссе стою у знака Отвалово. Он мне руку, гад, исполосовал!

— Кто? — опешил Макар.

— Отец! — выкрикнул Иннокентий. — Я футболку содрал с себя, замотал рану, облил из дорожной аптечки йодом. Жжжет! В травмпункт боюсь обращаться, они ж спросят: кто поранил? Еще прицепятся к нам с ментами! А я ментов тоже боюсь. Так вы… приедете? Или зря я вас о помощи попросил?!

— Мы будем через четверть часа. Жди. Никуда не удаляйся от дорожного знака, — объявил Клавдий.

Под изумленными взглядами Веры Павловны, наблюдавшей из окна классной, они словно ошпаренные выскочили из дома. Только ведь вернулись — и вот опять уезжают!

Клавдий сам сел за руль — он лучше Макара знал неторные пути на тот берег Москвы-реки к Зеленому. И погнали на всех парах!

— Дмитрий купил себе дом на реке не очень далеко от Бронниц. А теперь, оказывается, у его брата Ивана и Нюты тоже имеется дача в здешних местах, — заметил Макар. — А Иван даже не заикался нам о своем доме, расположенном всего в нескольких километрах от владений брата Дмитрия.

— Не обязан он перед нами — компаньонами по сделке — отчитываться о своей недвижимости, — возразил Клавдий. — Хотя любопытно, правда…

— Что, интересно, у них с сынком Кешей стряслось? — воскликнул Макар.

У дорожного знака в кювете их поджидал подержанный серебристый «Сааб». За рулем — Иннокентий Матвеев в неописуемом виде: потный, всклокоченный, испуганный, в джинсовой куртке прямо на голое тело. Правая рука, замотанная белой футболкой в кровавых пятнах.

— Пересаживайся к Макару! — скомандовал Клавдий. — Я твою тачку перегоню следом в лесок, чтобы не маячить на шоссе? Ты привлекаешь ненужное внимание к своей персоне.

Они перегруппировались и поехали уже на двух машинах на опушку рощи. Вдали, под лучами клонящегося к закату солнца, сквозь редкий березняк поблескивала река.

— Покажи руку, — попросил Макар, когда они остановились у леса.

Иннокентий размотал окровавленную футболку. На его ладони алел длинный порез, залитый йодом из автомобильной аптечки.

— Чем он тебя? — спросил Клавдий. — Ножом?

— Кухонным. — Иннокентий разглядывал порез, словно сам не верил в происшедшее. — Схватил меня вдруг за кисть у мойки и полоснул. А потом сильно сжал мне руку, не отпускал, кровь хлестала, а он бумажное полотенце с держателя оторвал и намочил в моей крови.

— Пытался остановить кровотечение? — уточнил Макар.

— Нет! Наоборот. Он все сильнее сжимал мне кисть, будто выдавливал мою кровь… — Иннокентий содрогнулся от воспоминаний. — Вампир средней полосы, блин… Натуральный… Я заорал: «Папа, ты что?» Он меня отшвырнул. Он был пьяный в дугу. Невменяемый просто. И это с утра! Я его никогда прежде таким не видел. Он мог выпить на банкете, или в баре, или с клиентами, но всегда немного.

Макар вспомнил угощение выдержанным односолодовым