Современный зарубежный детектив-15. Книги 1-16 - Рада Джонс

с часами, было уже около семи вечера. Джейми Брюэр выйдет на пробежку через час. Спускаться со склона вечером – не самое быстрое дело, особенно теперь, когда у него стали болеть колени. Нужно идти сейчас.

Прихватив черный компактный рюкзак из палатки, он надел походные ботинки и вышел на пешеходную тропу. Посетителей в это время уже не было – никого на несколько миль вокруг. Негостеприимность горного маршрута позволила ему спустить себя с поводка, ослабить контроль и перестать видеть мир словно через оптический прицел. Ночью в предгорье всегда холоднее, чем на равнине. Лежа без сна в палатке, он слышал койотов и шорохи в молодой листве. Ночи усиливали сомнения. «Тебя учили быть убийцей, – думал он. – Так будь им». Профессиональным убийцей, героем, не охотником, выслеживающим жертву, как неандерталец, без четкого понимания, как именно следует убивать: перегрызть глотку зубами, размозжить череп камнем или задушить. «Ты хороший парень. И хороший солдат», – сказал полковник, когда его последняя командировка подошла к концу. Он тогда уже знал, что она пропала. Жена позвонила ему в истерике. Он надеялся найти дочь.

Прошлой ночью ему так и не удалось заснуть: он зажмуривался, и перед глазами мелькали лица и образы людей, которых он убил. Он видел заплаканное лицо жены. Его девочки были так похожи.

Когда ему приспичило отлить, он вышел из палатки и столкнулся с подросшим детенышем оленя, который уже мог твердо стоять на ногах, но еще не знал, что такое страх. Черные влажные глаза сияли холодным блеском, в них отражалась луна. Они застали друг друга врасплох. Мужчина потянулся к нему рукой. Вдруг показалось, что стоит ему коснуться пальцами жесткой рыжей шерсти на загривке, как спадет проклятие. И она явится перед ним первобытно нагая, одичавшая, но пахнущая солнцем и лесом, как зачарованная принцесса из детских сказок, из тех, что он читал ей перед сном. Под его тяжелым ботинком звонко хрустнула сухая ветка – олененок вздрогнул всем телом, прижал к голове уши и бросился в кусты. Она не вернется.

Он спустился в долину и лесом вышел к Мун-Вэлли-роуд, недалеко от места, где Джейми Брюэр разворачивался и бежал назад, к дому. Он надеялся, что мелкий дождь не заставит Брюэра передумать. Легкая паника длинными скользкими пальцами кралась по его груди к шее, чтобы схватить за горло и подчинить себе. В его плане оказалось слишком много слепых пятен: Анджела Брюэр, дети, погода. Воспользовавшись тем, что жена уехала, он мог притащить в дом любовницу. Или просто остаться дома. Может быть, Джейми сбегал от шума? Сам он никогда не был идеальным отцом, но ему нравилось, когда она шумела и ярко-рыжим вихрем носилась по дому, как и полагается ребенку.

Джейми Брюэр появился на дороге ровно в восемь тридцать. Света от фонарных столбов хватало, чтобы разглядеть, что его футболка пропиталась потом до середины груди, кудрявые волосы потемнели и слиплись от дождя, а дыхание рвалось из груди сизым паром и смешивалось с туманом.

– Заблудился? – с едва уловимой насмешкой спросил Джейми. Пробегая мимо, он замедлился.

– Нет, я как раз там, где должен быть.

Брюэр остановился, развернулся и подбежал ближе.

– У тебя проблемы?

– Беги. Я отпускаю тебя.

– Прошу прощения?

Первой мыслью было использовать винтовку. Когда по его вине погибал человек, в его руках всегда была «М-4». Это было привычно, он всегда знал, что делать. Но его девочке перерезали горло охотничьим ножом. Он вынул стальной клинок из набедренной кобуры и крепко сжал рукоять ладонью. Он был уверен в себе, потому что привык преодолевать препятствия и бегать по пересеченной местности. Сейчас он чувствовал в себе такую силу, что становилось страшно.

Джейми Брюэр поднял руки ладонями вверх.

– Тебе не нужны неприятности, парень. И мне тоже, – он снял наушники, часы и вытащил телефон из кармана. Джейми Брюэр всю свою жизнь бегал по протоптанным дорожкам.

– Беги, сучка, у тебя есть фора, – он столько времени думал о том, что почувствует, когда наконец произнесет эти слова. С тех пор, когда впервые услышал голос Брюэра на записи. Думал, что станет легче, если он увидит страх в глазах Джейми, но не стало.

Во взгляде Брюэра промелькнуло узнавание, он попятился. Эмоции на его лице сменяли одна другую. Было забавно за этим наблюдать.

Он сделал неуверенный шаг. Затем еще один. Когда Брюэр сорвался с места в своих новеньких белых кроссовках, он побежал следом за ним, развив с первой секунды какую-то нечеловеческую скорость.

Он нагнал его быстро. Джейми боролся. Но фальшивые мышцы Брюэра из спортзала, годные лишь для позирования в паршивых мужских журналах, были практически бесполезны против сухого стального сплава, что таился под его собственной кожей. Он зажал рот Брюэра ладонью и применил удушающий захват, заключив его шею в треугольнике руки.

Когда Джейми перестал сопротивляться и потерял сознание, он опустил его на землю, взял за запястья и оттащил от дороги.

Убивать его было просто, но он не сдох, пока не назвал все имена.

Глава 2

Грейс не могла вспомнить, как оказалась в его доме. Она была уверена, что пару секунд назад была совсем в другом месте, а затем перед ней из темноты выстроились блеклые стены чужой гостиной, стол из светлой древесины, покрытый полупрозрачной кружевной скатертью, посуда, еда в ней, бутылка вина, два бокала и лицо. Красивое лицо с жесткими чертами и непроницаемыми серо-голубыми глазами. Где-то на самом дне его взгляда таилось столько ненависти и боли, что становилось не по себе.

Ладони вспотели, Грейс вытерла их о джинсы и почувствовала, что ноги напряжены, словно она была готова сорваться с места в любую секунду. Это насторожило ее. Есть и пить не хотелось. Мясной рулет и клюквенный соус смотрелись великолепно в сервировочном блюде, но от вида и запаха мяса во рту собралась слюна с привкусом желчи, ее затошнило.

Калеб не разговаривал, он наклонился над столом и, почти не отрываясь от тарелки, поглощал мясо: отпиливал куски притупленным столовым ножом, обмакивал в красно-бордовый, как свернувшаяся венозная кровь, клюквенный соус, клал в рот и проглатывал, словно животное. Его тарелка напоминала место преступления. Иногда он подолгу смотрел на нее, криво улыбался, обнажая верхний ряд зубов и десен, перепачканных соусом.

Грейс улыбаться не хотелось. Ей хотелось сбежать. И никогда больше не чувствовать на себе его взгляд.

Чтобы перебить сладко-горький вкус на языке, Грейс сделала глоток вина, но оно оказалось теплым и безвкусным.

– У тебя есть лед? – Она не узнала